Заставлю тебя полюбить (СИ) - Орлова Юлианна

— Девочка, что же ты худенькая такая, ну совсем же кожа да кости, но красавица, однозначно. Тебя откормить…

— И на убой? — выпалила Багирова.

Все рассмеялись, даже та самая Алина, которая одним фактом своего существования доводила Милу до белого каления. И вроде же ей плевать, с кем там Ракитин шуры-муры крутил, но ее прямо взбесила эта ситуация.

— Ай и с чувством юмора, девка! Уважаю таких! Дамы мои дорогие, это та самая прекрасная Мила, новоиспеченная жена нашего бойца, прошу любить и жаловать. А это, — мужчина указал сначала на свою жену, а затем на дочь, — Пелагея Ивановна, дама моего дряхлого сердца, и наша дочурка, она вся в мать, как ты смеешь заметить, Алиночка. Вскоре светлая столичная голова, она у нас поступила на физмат в Бауманку, заочное.

Искусственную улыбку Багировой было видна и на Юпитере, в этом она лично не сомневалась. Мила все еще не могла отойти от слов Константина Львовича. Девушка с недоумением смотрела на Сашу, который в этот момент был абсолютно серьезен, расставлял незамысловатые мясные закуски, но краем глаза цеплялся за жену. Словно проверяя ее реакцию.

А затем уже до воспаленного мозга дошло, что перед ней якобы богиня математики. Ну и что? Мила сразу заприметила, как Алина приосанилась от слов отца и кинула меткий взгляд в Сашу, но тот, к радости и небывалой гордости Багировой, смотрел исключительно на свою жену. Вау. Мила и не думала, что это может быть так приятно, особенно когда другая девушка рядом явно об этом только мечтает.

— А ты где учишься? — Алина вклинилась в разговор,

— Международные отношения, — впервые с гордостью ответила Багирова, снова выхватывая в лице девушки странные фальшивые нотки добродушия. Нет, она точно не собиралась заводить с ней дружбу, но что-то подсказывало Миле, что держать такого человека надо поблизости. Чуйка.

— Ну да, ну да, было бы странно, чтобы дочь военного туда не поступила, — ехидненько прокомментировала Алина

— Отец Милы не знал, куда она подает документы, и поступила она сама, потому что умная девушка, — мгновенно среагировал Саша. Он коршуном наблюдал за Милой и явно заприметил, как исказилось в обиде ее лицо на такие слова. Да, она и правда сама поступила, потому что всегда училась хорошо и дурой не была, да, потом подзабила немного, но отец не помогал ей поступать.

Все присутствующие от меткой реплики Ракитина немного притихли, а затем Пелагея Ивановна решила разрядить обстановку.

— А давайте попробуем пирог нашей Алиночки, она так старалась…

— Прошу меня извинить, но моя жена так плотно меня накормила, что я уже в себя разве что чай смогу втиснуть, — легкая улыбка коснулась мужских губ, а Миле стало одновременно стыдно и приятно. Это было крайне неожиданно, что он поступил именно так, но в данный момент она гордилась. Непонятно только почему, ведь особо ее заслуги тут нет.

Мысленно она сделала себе пометку утереть нос Алинке и приготовить хоть что-то. Нет, она не была белоручкой, но и шеф-поваром не являлась.

Мила все еще всматривалась в непринужденное лицо мужа, а тот смотрел на нее так, как будто минуту назад не произошло ничего сверхъестественного. Выдержка, однако…

Говорили обо всем и ни о чем. Багирова все никак не могла войти в свою колею, потому что ничего толком о Саше и не знала, а они все обсуждали и обсуждали какие-то события из прошлого. И что рыбачить Ракитин всегда любил, и что в возрасте тринадцати лет на льдине оказался, и что вообще, несмотря на возраст, порой поступал как взрослый. И даже то, что однажды спас маленькую девочку, которая заблудилась в небольшом лесу на окраине.

Мила впервые посмотрела на Ракитина с другой стороны, со стороны тех, кто знает его довольно дольше и лучше, чем она сама.

И нет. Она не списала ему все его грехи, но за многие слова ей было стыдно.

— А у нас скоро намечается небольшая движуха среди наших. Если хочешь, приходи. Дресс-кода особо нет, но все равно нужно быть в чем-то поприличнее этого, — Алина со смехом указала на растянутую футболку Ракитина. Мда, сельский движ по уровню показа от именитых брендов?

Мила посмотрела на мужа, а затем перевела взгляд на Алинку. Будет ей фешн.

— Разумеется, буду, — и вернула девушке приторно-сладкую улыбку.

18. Слабость

После ухода гостей Мила чувствовала себя выжатым лимоном. Бесконечные вопросы не самых тактичных соседей не прекращались все то время, пока они сидели за столом, а бесконечные нахваливания такой невероятной и расчудесной Алины и вовсе допекли девушку. Она сама себе удивилась, и откуда у нее столько терпения?

В том, что деревенская звезда положила глаз на ее мужа, у Милки сомнений не было, впрочем, как не было сомнений и в том, что мать этой самой Алины выбор дочери поощряла, даже несмотря на наличие у Ракитина жены, сидящей радом за столом. И Мила не могла не признать, что Саша проявил дюжее терпение и при этом был лишь на ее, Милки, стороне. И не могла она не признать, что это вызвало у нее определенного рода гордость и даже радость. И лишь один факт омрачал эту самую радость — их брак ненастоящий. Пусть Саша считал иначе, но Мила никак не могла смириться с тем, что ее насильно выдали замуж.

— Ты как? — Саша приблизился к ней вплотную как раз в тот момент, когда девушка убирала со стола. Она сама не понимала, с чего вдруг решила навести порядок, это не ее дом, не ее гости, но необходимо было занять чем-то руки.

Теплые ладони легли девушке на плечи, слегка их массируя, вызывая табун мурашек в теле. Мила не знала, как ей реагировать, лишь замерла, словно опасаясь чего-то. И не понимала она, чего опасается больше: его близости или своей перед ним слабости. Лучше бы он бесил ее, выводил, раздражал. Лучше был тем сухарем и чурбаном бесчувственным, что когда-то ранил своим безразличием влюбленную девчушку.

Не хотела она видеть в нем заботливого мужа, не хотела воспринимать его слова всерьез. «Женился бы я на тебе, если бы не любил». Так он сказал. Но говорил с улыбкой на лице, словно посмеиваясь над девушкой. Да и о какой любви могла идти речь? С чего бы ему воспылать к нее чувствами? Сколько они не виделись? Почти два года. От отца она слышала, что Сашка согласился на какое-то задание, в очередной раз отказавшись от теплого местечка в штабе, которое ему не раз предлагали. Другой бы на его месте и рад был, а этот все по горам скакал.

Саша продолжал стоять за ее спиной, лишь движения его становились смелее, настойчивее. Руки медленно спустились на талию, а теплое дыхание опалило шею Багировой. Мила не поняла, в какой момент ее развернули спиной к столу, и вот она уже была прижата к нему с одной стороны, а с другой находился Саша.

— Что ты делаешь? — голос совершенно не слушался девушку. Нужно оттолкнуть Ракитина и сбежать подальше, туда, где она не будет так остро на него реагировать. Да что это вообще такое? Почему она не может сопротивляться этому наглецу? Почему даже его запах, так невовремя ударивший в ноздри девушки, будоражит ее сознание?

— Ты такая красивая, — хрипло произнес Саша, оставив вопрос девушки без ответа. — И вся моя, — добавил он, запустив ладони под собственную футболку, красовавшуюся на девушке. Он провел подушечками пальцев вдоль линии позвоночника, и лишь когда ловкие пальцы добрались до застежки лифчика и в два счета с ней расправились, девушка отошла от ступора, в который впала, опьянев от близости мужа.

Отмерев, она затрясла головой, уперлась ладошками в грудь мужчины, чтобы оттолкнуть его, сделать хоть что-то, но разве могла она сдвинуть с места эту гору мышц?

— Я не твоя, — прошипела она сквозь стиснутые зубы.

— Моя, Милка, ты моя, — он снова улыбнулся, а ладони его тем временем продолжали исследовать желанное тело жены.

— Не надо, — запаниковала девушка в тот момент, когда, схватившись за края футболки, Сашка потянул ее вверх. Ему необходимо было просто на нее посмотреть. На такую невероятную, манящую и только его. Он прекрасно видел ее реакцию на Алинку, пусть Мила и пыталась скрыть зародившуюся в ней ревность. И теперь он убедился, что шанс ее завоевать у него есть.