Последний Еврей - Леонид Резник

Все. Я был выжат, выкручен и вывернут наизнанку. За считанные секунды придумать такой сюжет! Назовем его «Терминатор-2 1/2». В роли Шварценеггера Элиас Муков. Или это Веред Фридман у нас Терминатор?

Сплотившаяся вокруг новой легенды команда дружно жевала и прихлебывала кофе. Только мы с Веред сидели и теребили свои чашки. Каждый по своей причине.

— Итак, — сказала Веред, — я все поняла и запомнила. Спасибо за заботу. Не волнуйтесь, я очень далека от шока.

«Зато близка к истерике», — подумал я.

— Но кто мне объяснит тогда, откуда взялись Сара и Моше? Что у вас было в 2001-ом году, ребята?

Моше с Сарой переглянулись, но ответить не успели. Я перехватил инициативу.

— Начинаем обсуждение! Все слышали вопрос Веред? Я уже ломал над ним голову. Я даже не хотел никому верить, пока не допросил Адамса на приборе. Его… ваш мир действительно существует. Наверное, этот мир во многом был похож на наш первый, нетронутый («И придуманный мной» — добавил я мысленно). Я считаю, раз он существовал — моя с Веред миссия удалась. Мы спасем Израиль и человечество в 2001-ом году, а может быть, и раньше.

— Браво! — ехидно влез Адамс. — Ходите смело, не бойтесь Стражи, а нас предъявляйте, как доказательство своей победы. Но откуда тогда взялся мир с Российской Империей?

— А вот об этом надо спросит одного энергичного сотрудника АНБ, — я подстроился под тон американца. — Этот сотрудник влез за несколько часов до одной из моих важнейших операций. Я не знаю, каким боком это задело Россию, но, очевидно, задело.

— Наши ученые засекли источник возмущений тут, на Севере Израиля, — сказал Каплински, — а из объяснений Эли становится понятно, что именно мы сами таким объектом оказались. Как это тебе нравится, Адамс? Нас отправили ловить преступников, а преступниками оказались мы. Почти самообслуживание.

— Мне это не нравится, — сказал Адамс. — Но какую такую операцию задумал Эли? Может быть, мы осуществим ее сейчас?

Я почувствовал, что опять попадаю на зыбкую почву вранья, связанного с Веред. Именно ее я собирался использовать!

— Ничего не получится. Моя станция прыгала на 132 года вперед. Ваша так не может?

Каплински грустно покачал головой, потом оживился:

— Мы вместе можем ее переделать. Если ты в одиночку…

— Нет-нет, дело даже не в станции. Не знаю, почему я ее приплел. Дело в другом. Тут такая путаница… Давайте еще раз пройдемся по цепочке. Был мой мир — стал мусульманский. Был мусульманский — стал мир… Адамса. Был Адамса стал русским. Ну, не русским, просто попали с Российской Империей. Но ведь моя операция была нацелена против Стражи и планировалась в 2126-ом году!

— И сорвав ее, мы никак не могли повлиять на настоящее, сегодняшнее время, — Адамс довел мою мысль до конца.

— Послушайте, так теперь я могу забыть о своем страхе перед Стражей!? — до меня наконец-то дошло. Кошмар, не отпускавший меня в течение четырех лет и ставший реальностью вчера, развеялся, как туман. Какое облегчение! Честно говоря, с трудом верится.

— Рано радуешься, Эли, — «успокоил» меня Каплински, — представь эту вашу Стражу и ваших ученых. Ученые, как и мы, засекают вероятностную волну из прошлого, из Израиля. Вот-вот их мир может исчезнуть вместе с ними. Они связываются со Стражей, Стража уже знает, что вы здесь, и отправляет сюда свою группу. Получается парадоксальная ситуация: исламского мира уже нет, а их убийцы где-то тут.

Я подумал, что людям свойственно вытеснять из сознания самые худшие допущения. Ведь мир Каплинского тоже исчез (скорее всего), а его бригада в абсолютном здравии сидит передо мной и распутывает временные головоломки. Но черт с ним, с Каплинским. Если, как он говорит, в Институте Времени сумели засечь угрозу из прошлого и испугались, то все чудовищные ресурсы Стражи должны быть приведены в действие, и сейчас в Израиле… Сколько стражников может быть сейчас в Израиле? Если поначалу из-за моей жалкой персоны было задействовано двадцать с лишним человек, то сейчас счет может пойти на сотни.

— В том автобусе, который мы взорвали в Хайфе, было примерно двадцать человек, — сказал я. — Сейчас против нас могут бросить сотню-другую. Они наладят настоящий временной мост, будут гонять темпо-станции туда и обратно. Могу я ожидать, что вы мне поможете?

Тихо почему-то. Где добровольцы с горящими глазами, готовые своими телами защитить меня от исламских убийц?

Вместо добровольцев выступил Адамс.

— Мы естественные союзники, у нас практически одна и та же цель. Но у нашей группы, в отличие от тебя, есть конкретное задание. И если мы привлечем к этому заданию тебя, то сами подвергнемся громадному риску. Мне очень жаль, но интересы истории, интересы нашего человечества перевешивают эмоции. Мне кажется, наша группа должна пойти своим путем, а вы с Веред — вашим.

Я искоса глянул на Моше с Сарой. Что-то братья-евреи (ах, да, и сестры тоже) не рвутся на этот раз в бой. Они видели в деле одну стражницу со стертой памятью, представили еще сотню таких же в хорошей спортивной форме и… боевой дух куда-то испарился. М-да, слабовато у израильских солдат будущего с боевым духом.

Я потянулся, зевнул.

— Ну, что же, Адамс, давайте, двигайтесь. Я запру за вами дверь. Кстати, без темпо-генератора рядом с домом я усну намного спокойнее. Я не знаю, как вы будете выполнять ваше задание, не буду лезть в ваши секреты, но желаю удачи в любом случае. И еще… Я бы хотел получить какую-то компенсацию за взорванную вами темпо-станцию.

Адамс заерзал.

— Сиди спокойно, Адамс. Об этом в другой раз. Давай пока порешаем задачки. На сообразительность. И поговорим о том, что вам ближе. О вашем мире. Он возник, как результат того, что Израиль уцелел и бактериологическая война не состоялась. Раньше все события, происходившие в Израиле до 2001-го года не имели никакого значения, атомные бомбы вычеркнули их из истории. Но теперь… теперь все играет.

— К чему ты клонишь?

— К тому, о чем сам подумал всего минуту назад. Вы наводились на место высадки, стараясь максимально приблизиться к эпицентру возмущения?

— Да.

— И где вас выбросило в нашем времени?

— На каком-то перекрестке. Голан? Голон?

— Цомет Голани, — вмешался молчавший до сих пор Моше.

— Что там было рядом?

— Ничего особенного. Несколько арабских деревень.

— Что вы сделали после высадки?

— Включили детектор, запеленговали два темпо-генератора. Первый двигался, второй — нет. Мы поехали в Цфат. Но к чему этот допрос?

Я проигнорировал Адамса и обратился к Каплински.

— Как ты думаешь, Джоф, почему вас выбросило у Цомет Голани?