Равновесие страха - Чингиз Абдуллаев

– А нашему информатору пришлось бежать, бросив свою работу и дом, чтобы его не убили, – мрачно напомнил Белобородов, – и теперь мы прячем его за Уралом. Ты хочешь, чтобы Шатена мы тоже подставили?

– При чем тут Шатен? Он сообщил, что Бразилец сказал об этом на совещании, где присутствовали все его помощники. Невозможно будет вычислить, кто именно слил эту информацию. В данном случае Шатен будет вне подозрений. Ведь нашим информатором мог оказаться любой из них.

– А если это ловушка? – спросил Белобородов. – Ты вспомни, как обычно работает Ваганов. Он ведь человек умный и хитрый. И никогда раньше никому не сообщал о переправке партии в Россию. А теперь, сразу после провала группы Старика, он собирает всех и говорит, что через четыре дня по северному маршруту пойдет основной груз. То есть выдает всю информацию. Время, место и маршрут. А еще он так отчаянно рискует, ведь такую партию, если она пропадет или будет перехвачена, он просто не сможет оплатить. И это сразу после собственного провала. Что это? Глупость? Наивность? Или хитрый расчет?

Головко молчал. Он размышлял над словами генерала.

– О чем задумался? – поинтересовался Белобородов.

– Думаю, правильно, что тебя сделали генералом, – ответил Головко. – Если вдуматься, то Ваганов не имел права так рисковать, сообщая им время и место маршрута. Не должен был он этого делать.

– Он проверяет своих людей сразу после провала Старика, – убежденно произнес генерал.

– Это тоже возможный вариант, – согласился подполковник.

– Возможный, но не обязательный, – неожиданно сказал Белобородов.

– Я тебя не совсем понимаю. Ты ведь сам говоришь, что это может быть проверка.

– А если нет? Если мы ошибаемся, считая его таким проницательным и умным? Если он просто наглый беспредельщик, который решил таким образом сразу провести весь свой груз? И мы не захотим его остановить? Как потом мы будем объяснять, почему мы не остановили Бразильца? Чтобы не подводить Шатена, чтобы не подставлять его лишний раз? Но он и сидит там для того, чтобы давать нам информацию по этим поставкам.

– Ты хочешь рискнуть? – спросил Головко.

– Не хочу. Рисковать можно только собственной шкурой. А рисковать своим товарищем – это подлость. Даже если груз действительно пойдет через границу и мы получим эти проклятые полторы тонны кокаина. Но если мы получим и в два раза больше, то и тогда весь этот кокаин не стоит головы нашего товарища, – убежденно произнес генерал.

– Спасибо, Юра, – сказал Головко, – я тоже так думаю.

– Но и сидеть ничего не делая мы не имеем права. Если груз все-таки сумеют провезти по северному маршруту, то мы должны хотя бы проследить его путь. Нужно связаться с Госнаркоконтролем и ФСБ, чтобы они тоже действовали. Пусть подключат пограничников. Это должна быть совместная акция.

Головко нахмурился.

– Мы будем сообщать им о наших действиях?

– Обязаны. Мы не имеем права оставлять без внимания такую информацию. Я не говорю, что мы обязаны брать этот груз и тех, кто там будет, но проконтролировать доставку мы просто обязаны.

– Среди тех, кому мы сообщим об этом грузе, может оказаться информатор Бразильца, – невесело напомнил подполковник.

– Может, – согласился Белобородов, – поэтому нужно предупредить всех о полной и абсолютной конфиденциальности нашей информации. Только при этих обстоятельствах мы сможем добиться успеха.

– Я бы им ничего не сообщал. Обойдемся своими силами, – предложил Головко.

– Это невозможно, и ты прекрасно понимаешь, почему. Откуда мы возьмем столько людей? Как мы сможем проконтролировать прохождение груза через границу и его отправку в Москву? Кто вообще будет проверять и контролировать груз? И самое главное – кто возьмет на себя ответственность в случае неудачи. Если груз, о котором мы заранее знали, пройдет границу и исчезнет на просторах нашей страны? Я могу тебе заранее сказать, что погоны снимут с нас обоих. И с меня, и с тебя. В лучшем случае отправят на пенсию, в худшем – отдадут под суд. И будут абсолютно правы. Мы два офицера, руководители специально созданного отдела для внедрения наших нелегалов в преступные группы, сумели внедрить своего офицера в ближайшее окружение Бразильца, получили нужную информацию и, никого не поставив в известность, решили обойтись собственными силами, фактически позволив беспрепятственно провезти полторы тонны кокаина в нашу страну. Ты понимаешь, какую ответственность мы берем на себя?

– Все правильно, – согласился Головко, – но ты сам говорил, что это может быть игра Бразильца. Тогда получается, что мы пошли у него на поводу.

– Я не говорил, чтобы мы задержали этот груз и невольно подставили Шатена. Я говорил, что мы обязаны вместе с другими контролирующими органами провести совместную операцию и уточнить источники распространения подобного груза. Что здесь непонятного?

– Только одно: мы должны делиться этой информацией с другими ведомствами, что мне совсем не нравится. За наших офицеров, которые с нами работают, я могу поручиться. Если даже не за всех, то за большинство. А за эту публику я ручаться не могу. Только несколько месяцев назад арестовали следователя-женщину, которая вымогала триста тысяч долларов у наркокурьера, обещая его освободить. Ты думаешь, что это единичный случай?

– Не думаю. Тогда предлагай конкретное решение этого вопроса. Только без этого пафоса. Что нам делать? Как правильно отреагировать на поступившую информацию Шатена? Может, сделать вид, что мы ничего не получили? Ничего не знаем и не хотим знать? Только это уже называется должностным преступлением. И я на такое не пойду.

– Он нас проверяет, – все еще пытаясь защитить свою позицию, сказал Головко. – Если сообщим остальным, то подтвердим подозрение в отношении Шатена.

– Ты сам сказал, что Бразилец объявил об этом в присутствии нескольких своих сообщников. Значит, он будет подозревать сразу нескольких человек.

– А если его информатор среди тех, кому станет известно об этой партии груза, то Бразилец начнет поиски предателя, – напомнил подполковник.

– Верно. Значит, мы с тобой должны параллельно продумать схему защиты Шатена от подозрения. Если Ваганов рассказал об этом в присутствии нескольких своих помощников, то мы должны подставить одного из его людей под подозрение, чтобы вытащить Шатена.

– Каким образом?

– Перевести подозрение на другого.

– На кого?

– Нужно подумать. Понятно, что Викулов в любом случае не подходит. Бразилец просто не поверит в его предательство. Выходит, остаются несколько самых близких людей Ваганова, с которыми он работает.

– И каким образом ты собираешься «переводить эти подозрения»?

– С помощью его информатора, – улыбнулся Белобородов.

– Не совсем понял.

– Мы собираем всех сотрудников из других организаций и согласовываем с ними комплекс мер, которые считаем нужным принять. Если среди тех, кому мы сообщим об этой операции, окажется информатор Ваганова, то тот довольно скоро узнает о наших приготовлениях. В этом случае он может отменить поставку этой партии и попытается вычислить предателя в собственных рядах.

– Правильно. И может выйти на Шатена.

– Именно поэтому мы должны подставить другого. Сообщим, что это наш информатор, но сделаем это в такой форме, чтобы можно было конкретно определить одного из его помощников. И мы убьем этим сразу двух зайцев. Даже трех, если считать, что мы будем контролировать возможную поставку груза. Но в данном случае еще важнее отвести подозрения от Шатена и наконец выяснить – есть ли информатор Бразильца среди наших друзей. По-моему, эти две задачи перекрывают все остальные. Как ты считаешь?

– Согласен, – кивнул Головко, – собирай совещание. А мы подготовим нужные документы и постараемся сделать так, чтобы нам поверили.

– Действуй, – разрешил генерал.

Совещание было назначено на восемь часов вечера. С половины восьмого начали подъезжать вызванные офицеры, опасавшиеся попасть в пробку. Приехали все – генерал Керашев, полковник Токарев и старший советник юстиции Егикян. Они пили кофе, которым их угостил Белобородов, и ждали появления Головко.

Без пятнадцати восемь было решено начать совещание. Появившийся с папкой в руках подполковник сухо и мрачно сообщил, что по поступившим агентурным сведениям группа Бразильца собирается уже через три дня перевезти в страну беспрецедентно большой груз кокаина по северному маршруту. После его сообщения наступило тягостное молчание.

– Что значит беспрецедентно большой? – уточнил Токарев. – Вы, наверно, помните, как мы вместе с вами взяли двести килограммов героина, поступавшего из Афганистана. Каков вес и характер этого груза?

– От полутора до двух тонн кокаина, – сообщил Головко.

Егикян нахмурился.

– У вас точные сведения? Такой груз нелегко провезти в страну, минуя все пограничные и таможенные контроли.