Равновесие страха - Чингиз Абдуллаев

Он принципиально называл Роберта на «вы», хотя был намного старше.

– Кто он? – оживился Туманов. – Тоже как я?

– Даже сложнее. Насколько я знаю, это профессионал высокого класса, офицер милиции, во всяком случае, был офицером милиции и нелегально внедрен в банду на эту работу. Вы себя ни с кем не сравнивайте. Вы абсолютно уникальный проект, о котором знают только несколько человек. А тот нелегал, обычный офицер уголовного розыска, которого внедрили в банду. У вас разные задачи. Он выполняет тактические задачи, а вы стратегические. Хотя с Хаусманом мы, наверно, промахнулись. Он, конечно, не связан финансовыми узами с группой Бразильца, но что-то общее у них есть. Или было, если он не побоялся поехать на встречу с Вагановым. Но мы не можем пока понять, что именно.

– А его переводы денег в офшоры?

– Хаусман просто переводит туда деньги, как и большинство наших олигархов, – пояснил Маляров.

– Их уже не осталось, – возразил Роберт, – вы еще не осознали, что Владимир Путин и его команда уничтожили олигархов как класс. Некоторые просто сбежали – как Березовский или Гусинский, некоторые покорились, как Вексельберг или Дерипаска, пытаясь найти общий язык с существующей властью, некоторых посадили, как Ходорковского или Лебедева, некоторые вообще всегда были лояльны к власти, как Усманов или Алекперов. А некоторые предпочли удалиться, чтобы не раздражать власть, такие, как Абрамович. У нас теперь нет олигархов, зато появились чиновники, которые все решают и все могут сделать. Перечислять фамилии или вы мне поверите на слово?

– Злой вы человек, – вздохнул Илья Глебович, – теперь я наконец понял, кого именно вы не любите. Наших чиновников. Я вам уже много раз советовал направлять свою злость на ваших «друзей-бандитов», а не на чиновников.

– Мои «друзья-бандиты» могут существовать только благодаря этим чиновникам, – усмехнулся Туманов. – Сейчас в стране все решают именно эти чиновники, которые поняли десять лет назад, что поступили неумно, отдав все деньги и возможности так называемым олигархам. А когда они это поняли, то решили вернуть статус-кво. Деньги должны быть только у тех, у кого есть власть. Так всегда было и так должно быть. За двадцать лет после развала страны не построили ни одного крупного завода, ни одной крупной фабрики, не смогли поднять ни автомобильную, ни авиационную отрасли. Но появилось столько миллиардеров, что Москва сейчас занимает первое место в мире по их количеству. Откуда? Почему? И вот тогда наши умные чиновники поняли, что напрасно отдали деньги в руки олигархов. Деньги должны быть рядом с властью. Это раньше всех понял Березовский, который был сначала политиком, а потом миллиардером. Но он никак не устраивал новый класс чиновников, и его просто прогнали.

– Очень интересно это слышать от коронованного «вора в законе», – хмыкнул Маляров. – Постепенно вы превратитесь в философа. Говорят, что многие преступные авторитеты ударяются в конце жизни либо в религию, либо в философию.

– Нет. Просто я понял, что главные воры сидят в государственных креслах. Это они получают откаты и проценты со всех сделок и операций, заключенных в нашей стране. А мы всего лишь шелуха, которую вы держите для страха обывателей и чиновников. Я уже давно понял, что при желании вы можете раздавить всю организованную преступность в течение нескольких месяцев. Всех и сразу. Любой участковый знает, что именно творится на его участке. Все авторитетные «воры» вам хорошо известны. Если власть захочет, она может быстро положить конец криминальному беспределу. Но мы вам нужны, и поэтому вы терпите параллельный мир рядом с собой, чтобы было на кого списывать ошибки, недостатки и просчеты вашей правоохранительной системы.

– Давайте закончим дискуссию на политические темы, – предложил Маляров. – А теперь я скажу вам самое неприятное. Когда вы снова, вопреки нашим рекомендациям, использовали магазин Виолетты Максимовны для встречи с Ириной Хаусман, за вами опять следили.

– Телохранители Ирины таскаются за ней повсюду, но в раздевалки и в отдельные кабинеты не заходят, – улыбнулся Роберт.

– За вами следили, – повторил Илья Глебович, – и это были люди Ваганова. Виолетта Максимовна обратила внимание на их автомобиль. Мы проверили по камерам наблюдения, установленным по всей улице, и зафиксировали номера машины, которая дежурила у магазина. Это был автомобиль с людьми Бразильца.

– Пасут своего конкурента, – пожал плечами Туманов.

– Нет. Они шли по пятам за машиной Ирины Хаусман. У нас есть предположение, что, в отличие от мужа этой особы, Бразилец точно знает, что вы любовники. Возможно, он сообщил об этом и самому Хаусману. Возможно, что нет. Но сам он точно в этом уверен. Мы сейчас осторожно проверяем гостиницы, где вы встречались. Одну из них контролирует группа Бразильца. Возможно, там ваша встреча не прошла незамеченной для его людей. В некоторых номерах даже установлены камеры.

Роберт сжал зубы.

– Почему раньше вы мне не говорили об этом? – зло спросил он. – Почему не предупредили?

– Я вас тысячу раз предупреждал, чтобы вы прекратили эту опасную связь, а вы продолжали изыскивать возможности для своих встреч, – укоризненно произнес Маляров, – поэтому не нужно перекладывать на нас ваши ошибки. Мы постараемся все узнать, а вы постарайтесь наконец завершить эту связь. Поймите, что можете пострадать не только вы, но и эта женщина.

– Хорошо, – сказал Роберт после недолгого молчания, – я увижусь с ней в последний раз. Больше мы с ней не будем встречаться.

– Посмотрим, – не поверил ему Илья Глебович. – Мы, конечно, сделали все возможное, взывая к вашему разуму, но когда мужчиной управляет страсть...

– А если любовь? – спросил Туманов.

– Тогда совсем плохо, – мрачно ответил Маляров. – Эта болезнь не лечится. Разве вы этого не знали?

Глава одиннадцатая

Можете себе представить мое состояние, когда Илья Глебович сообщил мне о том, что наша встреча с Ириной проходила под наблюдением головорезов Бразильца. Я имею в виду не встречу в магазине у Виолетты Максимовны, а нашу встречу в одной из тех гостиниц, которые, оказывается, находились под «крышей» Ваганова. Было обидно. Особенно, если там действительно работали камеры и наше свидание было зафиксировано документально. Конечно, я переживал. Получалось, что я невольно подставил женщину под взгляды этих подонков.

Но самое неприятное было в том, что я должен отказаться от дальнейших встреч с Ириной не потому, что ее подозревал муж, а потому, что за ней так пристально следили гориллы Бразильца. Как он мне надоел. Пока я ехал домой, я обдумывал планы мщения Ваганову и даже сам удивлялся, насколько, оказывается, кровожадный человек. Все-таки профессия накладывает отпечаток на человека, что бы там ни говорили. Наверно, поэтому не встречаются интеллигентные палачи или добрейшие надзиратели. Хотя, наверно, бывают исключения. Меня так целенаправленно готовили к роли настоящего «вора в законе», человека не знающего ни стыда, ни совести, готового не моргнув глазом зарезать своего ближнего, что я постепенно превратился именно в такого мерзавца. Хотя меня научили выбирать хорошую одежду, делать маникюр и педикюр, заставили прочитать кучу книг, изучить азы психологии и аналитики, но моя главная цель была стать настоящим уголовником. И, наверно, я им действительно стал, если в гневе готов был разорвать мешавшего мне Бразильца на куски. Если бы он был просто моим основным конкурентом, я бы еще с этим смирился, но этот тип решил следить за женщиной, с которой я встречался. А это уже полный беспредел. Он должен был знать, что наши женщины должны быть вне игры, хотя, по большому счету, неправ был именно я. Ведь Ирина не была моей женщиной, а была супругой совсем другого человека.

Но эта подлая тактика Ваганова меня все равно достала. Я возвращался домой, обдумывая, как насолить этому типу и попытаться тоже достать его так же сильно, как он доставал меня. И словно в ответ на мои мысли, меня дома ждал Артист. На самом деле он никогда не был артистом, но его так называли за потрясающее мастерство имитации. Он мог подделать любой голос. Нужно было слышать, как он имитировал голоса известных людей, чтобы понять, какой гениальный имитатор в нем умер. Вот он и приехал, чтобы встретиться со мной. Артист был одним из тех, кому я должен был доверять. Ему было лет тридцать пять, симпатичный молодой человек, который имел три судимости, но умудрялся каждый раз избегать колонии и тюрьмы. В первый раз попал под амнистию, второй раз получил условный срок, а в третий его даже оправдали. Так что третью судимость можно не считать. Говорят, что он сумел произвести впечатление на молодую женщину-судью, которая вынесла решение о его освобождении. На самом деле это были слухи. Никакую судью обаять невозможно, даже если за решеткой будет сам Ален Делон. На самом деле я передал через доверенного человека нужную сумму, которую запросила эта молодая стерва, и она вынесла оправдательный приговор. Самое обидное, что сумма была в полтора раза выше обычной. Вы не знаете, почему пожилые судьи берут деньги по обычным ставкам, а молодые судьи, особенно женщины, требуют такие деньги, словно они собираются бросать свою работу сразу после окончания судебного процесса и жить на полученную взятку.