Стрела Гильгамеша - Наталья Николаевна Александрова

Мария накинула черный шарфик, сделала приличествующее случаю выражение лица и вошла в траурный зал.

В отличие от того, что она ожидала, зал был полон, в нем было не меньше ста человек, и почти никого она не узнала. Надо же, а по телефону сказали, что народу будет мало, она и пришла, чтобы проводить, создать, так сказать, количество. А то как-то грустно, когда и проводить в последний путь человека некому.

Перед дверью к Марии подошла высокая сухощавая женщина лет пятидесяти с красными глазами. Было такое чувство, что она выполняет функцию сторожевой собаки, потому что спросила, подозрительно уставившись на вошедшую:

— Вы с Лорочкиной работы?

— Нет, мы с ней вместе учились.

— С какого класса по какой? — не отставала женщина.

— С восьмого по десятый… А что? Разве это имеет какое-то значение? — опомнилась Мария.

— Имеет. Вы, конечно, можете присутствовать на прощании, но имейте в виду, что на поминки приглашены только самые близкие. Я, кстати, ее любимая тетя. — И женщина демонстративно промокнула платочком совершенно сухие глаза.

— Господи, да у меня и намерения не было на поминки идти! — фыркнула Мария, тут же рассердившись на себя за то, что вступила в пререкания.

Она прошла в зал, в глубине которого на небольшом возвышении стоял резной гроб, на торце которого была привинчена латунная табличка с выгравированным на ней логотипом похоронного бюро — надгробье с двумя кипарисами по бокам.

В гробу лежала почти до подбородка укрытая цветами женщина средних лет, Мария при всем желании не смогла узнать в ней свою одноклассницу. Зато отчетливо просматривалось сходство с любимой тетей.

— Надо же, как Лариска изменилась! — послышался сзади шепот, и кто-то сжал Марии руку чуть выше локтя.

Она скосила глаза и увидела рядом невысокого лысоватого мужичка.

— Не узнала меня? — догадался он по ее недоуменному взгляду. — Я же Гарик Веткин.

Он достал из кармана очки и нацепил на нос. Точно, очки были такие же круглые, как те, в которых Веткин ходил в школе.

— Ой, привет, — прошептала Мария, — хоть кто-то знакомый встретился. Извини, сразу не узнала тебя.

— Да тут много знакомых, просто немудрено не узнать, столько лет прошло. А ты, по-моему, с самого выпуска с классом не встречалась.

Мария, осознав, что они ведут светскую беседу прямо около усопшей, положила свой букет в груду цветов и скромно отошла в сторонку. Гарик увязался за ней.

Тетя покойной коршуном метнулась к гробу, поправила цветы и встала рядом, допрашивая каждого подходившего, кто он такой и как познакомился с ее обожаемой племянницей, и каждого предупреждала, что на поминки будут приглашены только самые близкие.

Наконец поток посетителей иссяк, и к гробу подошел представитель похоронного бюро. Он откашлялся и начал:

— От лица бюро ритуальных услуг «Тенистый уголок» я хочу выразить вам глубокое…

Тут к гробу подскочила тетя покойной и выпалила:

— Постойте, постойте! Прежде чем вы ее сожжете, я должна убедиться, что все в порядке… — Она склонилась над покойной, разгребла цветы и воскликнула: — Его нет!

— Что, простите? — удивленно осведомился похоронщик.

— Кольца! Любимого Лорочкиного кольца! С золотистым топазом! Которое я подарила ей на совершеннолетие! Его нет! А я сама проверила перед похоронами — оно было у нее на руке, а теперь его нет! А я поставила непременное условие, чтобы Лорочку похоронили с этим кольцом! Это безобразие! Это грабеж!

Мария, которая стояла неподалеку, шагнула еще ближе и вытянула шею. Теперь она увидела освобожденные от цветов руки покойной. Ухоженные и на первый взгляд красивые. Правая рука была в полном порядке, с аккуратными, очень длинными ярко-красными ногтями. Левая кисть была частично прикрыта правой, но и так можно было разглядеть, что она не в порядке — отсутствовал безымянный палец.

— Кольцо! Куда вы дели Лорочкино кольцо? — кричала тетя покойной, надвигаясь на могильщика. — Вы воры и грабители! Вы хуже обыкновенных грабителей! Вы мародеры!

Отсутствующий палец ее, судя по всему, не волновал. Или волновал гораздо меньше, чем пропавшее кольцо.

Мария подумала, что она-то знает, где кольцо. Вместе с пальцем покойной оно лежало у нее в сумочке. Вот значит, чье кольцо оказалось, Ларискино. И палец ее…

— Тебе плохо? — Гарик снова взял ее за руку, потому что Мария пошатнулась. — И то сказать, форменное безобразие устроили! Как неприлично — на похоронах!

— Отдайте кольцо! — все громче визжала тетка покойной. — Разбойники! Воры! Уроды! Отдайте сейчас же!

— Мадам, не шумите! — пытался урезонить ее сотрудник похоронного бюро. — Это какое-то недоразумение… Оно, безусловно, сейчас же разъяснится…

— Недоразумение? Ты сейчас узнаешь, какое это недоразумение! Ты еще меня не знаешь, но ты меня узнаешь! — И тетка принялась лупить мужика по голове своей сумочкой.

Собственно, это была не миниатюрная дамская сумочка, а большая сумка, еще и чем-то набитая, так что в руках разъяренной фурии такая поклажа превратилась в грозное орудие ближнего боя.

Похоронщик вскрикнул от боли и отступил, прикрывая голову и лицо руками. Ему на помощь пришли двое коллег, доселе наблюдавшие за происходящим со стороны. Они попытались оттащить тетю покойной от своего сослуживца, но та не отступала. К тому же ей на помощь пришла какая-то родственница, очень на нее похожая и такая же боевая, а вместе с ней плечистый и пузатый дядька средних лет, видимо, муж.

Через минуту в траурном зале началось настоящее побоище.

Мария подумала, что пора уходить, если она не хочет получить пару тумаков в этой перебранке, а то и травму посерьезней. Гарика от нее оттеснили, когда кто-то случайно залепил ему по уху.

«Сам справится», — решила Мария, протиснулась меж дерущихся, открыла дверь, выскользнула в коридор и припустила прочь, как можно дальше от поля боя.

Через несколько минут вдруг поняла, что не приближается к выходу из похоронного бюро, а, напротив, углубляется в служебные помещения. Она открыла одну дверь, другую…

Выхода нигде не было.

Толкнувшись в очередную дверь, налетела на какую-то женщину в униформе похоронного бюро.

— Извините, — пробормотала Мария, — я заблудилась… Не подскажете, как отсюда выйти?

Вместо ответа женщина схватила Марию за локоть и втащила ее в какую-то кладовку.

После неожиданного обморока и странного звонка Кирилл Николаевич Венедиктов чувствовал себя не в своей тарелке. Ему казалось, что он что-то забыл, причем что-то очень важное…

И почему он потерял сознание? Прежде с ним никогда такого не случалось!

Он снова и снова перебирал события сегодняшнего дня.

К нему пришла какая-то женщина, сказала, что пишет книгу, для чего ей непременно нужна консультация квалифицированного картографа.

Он