Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография) - Альбер Робида

Воздушный корабль присталъ къ послѣднему дебаркадеру на границѣ національнаго парка, не возбуждая никакихъ возраженій со стороны Сюльфатена. Путешественники сошли на землю ровно въ шесть часовъ вечера. Жоржъ Лоррисъ немедленно повелъ все общество къ странной колесницѣ, окрашенной въ желтый цвѣтъ и запряженной двумя малорослыми, но сильными лошадками.

— Да вѣдь это, кажется, дилижансъ? — вскричала Эстелла. — Я видѣла нѣчто подобное на старинныхъ картинахъ, но, признаться, не думала, что такіе экипажи существуютъ еще до сихъ поръ. Какое счастье. Мы поѣдемъ въ дилижансѣ!

— До самаго Керноеля, да еще по какой живописной дорогѣ! Я увѣренъ, что вамъ здѣсь очень понравится, хотя вы и встрѣтите тутъ много удивительнаго. Вообще въ національномъ бретонскомъ паркѣ вы не найдете ничего напоминающаго современную цивилизацію… Меня удивляетъ, однако, что нашъ пріятель Сюльфатенъ молчитъ и не протестуетъ противъ этого отступленія отъ программы… Я просто цѣпенѣю отъ изумленія. Впрочемъ, ученые вѣдь до такой степени разсѣяны, что Сюльфатенъ, чего добраго, воображаетъ себѣ теперь, будто мчится въ воздушномъ кабріолетѣ!

Два часа ѣхали они по отличнѣйшимъ шоссейнымъ дорогамъ, гдѣ ничто не напоминало обычной цивилизованной обстановки. Спокойныя маленькія деревушки съ соломенными крышами, — кресты съ изваянными изъ гранита изображеніями святыхъ, — гостинницы, вывѣсками для которыхъ служили пуки омелы, — стада свиней, охраняемыя стариками въ фантастическомъ одѣяніи, — однимъ словомъ самыя изумительныя картины, какъ-бы воскресавшія изъ нѣдръ прошлаго, или отдѣлившіяся отъ полотна, которое осталось гдѣ-нибудь въ старинномъ музеѣ,— вотъ все, что могъ подмѣтить глазъ по обѣ стороны дороги. Эстеллѣ, выглядывавшей изъ окна дилижанса, казалось, будто она видитъ на яву сонъ. Въ деревняхъ крестьянки сидѣли у порога дверей своихъ хижинъ, усердно ворочая самопрялку, — настоящую самопрялку, которую можно встрѣтить теперь лишь на старинныхъ рисункахъ. Мало того, на откосахъ, по окраинамъ дороги, виднѣлись на травѣ деревенскія бабы съ прялками самой первобытной конструкціи.

— Все это какъ-то не вяжется съ громадными руанскими фабриками, поглощающими каждое утро сорокъ тысячъ кипъ шерсти, которую тамъ моютъ, чешутъ, красятъ, прядутъ и ткутъ, такъ что она къ вечеру оказывается уже преобразованной въ сюртуки, жилеты, чулки, шали и башлыки, — замѣтилъ инженеръ-медикъ Сюльфатенъ.

Очевидно, онъ вовсе не былъ до такой степени зараженъ разсѣянностью, какъ это предполагали. Жоржъ бросилъ на него до чрезвычайности изумленный взглядъ. Сюльфатенъ оказывается зналъ, куда ѣдутъ, и всетаки не протестовалъ!

По стародавнему обычаю почтальонъ считалъ долгомъ останавливаться дорогой у всѣхъ харчевенъ, причемъ каждый разъ перекидывался нѣсколькими словами со служанками, выбѣгавшими изъ сѣней, и выпивалъ большую кружку сидра, къ которому добавляли рюмочку водки. Наконецъ, послѣ перемѣны многихъ декорацій, каждая изъ которыхъ казалась очаровательнѣе и античнѣе предшествовавшей, возница указалъ путешественникамъ концомъ своего кнута высокій церковный шпицъ, вырѣзавшійся на небѣ надъ вершиной холма.

Это былъ Керноель, маленькій городокъ, словно вправленный въ рамку изъ золотистаго вереска, на берегу рѣчки, впадавшей въ двухъ верстахъ оттуда въ море. Раздалоеь щелканье бича, звяканье лошадиныхъ подковъ о мостовую, и дилижансъ, громыхая, промчался по городу во всю прыть своихъ лошадокъ, пущенныхъ вскачь. Это былъ безспорно хорошенькій миніатюрный городокъ въ старинномъ вкусѣ, обнесенный полуразрушившимися укрѣпленіями, поросшими мхомъ и осѣненными большими деревьями. На холмѣ красовалась сѣрая каменная церковь, съ желтыми панелями, казалось, покровительственно глядѣвшая на окружавшій ее хаосъ старинныхъ высокихъ крышъ, — на извилистыя улицы, вдоль которыхъ тѣснились крытые черепицей дома, всѣ балки которыхъ опирались наружными концами на бородатыя фигуры святыхъ или-же, наконецъ, на уродливыя фантастическія головы, привѣтствовавшія прохожихъ самыми смѣшными гримасами.

Къ довершенію всѣхъ диковинокъ, въ городѣ этомъ сохранились старинные уличные фонари, подвѣшивавшіеся на перекресткахъ. Фонарщику стоило только дернуть за веревку, и фонарь опускался, такъ что его можно было зажечь съ помощью маленькаго огарка, вставленнаго для этой цѣли въ особый фонарикъ. Трудно представить себѣ что-либо изумительнѣе. Все городское населеніе выбѣгаетъ на улицу любоваться проѣзжающимъ дилижансомъ. Торговцы выскакиваютъ изъ дверей своихъ лавокъ, а женщины выглядываютъ изъ оконъ. Путешественники восхищаются, въ свою очередь, костюмами обывателей и обывательницъ. Мѣстное населеніе, очевидно, въ одинаковой степени пренебрегаетъ и современными идеями и модами. Оно свято хранитъ традиціонные костюмы предковъ. Мужчины ходятъ въ штиблетахъ и короткихъ панталонахъ съ брагеткою, — въ вышитомъ камзолѣ и въ шляпѣ съ широкими полями. Женщины носятъ синіе или красные корсажи съ широкими бархатными оборками, — прямыя юбки съ тяжелыми складками, хорошенькіе бѣлые воротнички и капоры, вродѣ крылатокъ. Все это по истинѣ великолѣпно. Видѣть такіе костюмы можно только здѣсь, или въ столичномъ театрѣ, во время спектакля.

Дилижансъ остановился на большой площади, близь гостинницы «Св. Ива», по сторонамъ которой красовались двѣ другихъ гостинницы: «Краснаго Коня» и «Бретонскаго Герба.» Дородная, но очень суетливая трактирщица и служанки съ веселыми лицами радушно встрѣтили путешественниковъ при выходѣ ихъ изъ дилижанса. Имъ отвели просторныя комнаты съ окнами на улицу и на живописный дворъ, окруженный разными постройками со множествомъ павильоновъ, башенокъ съ витыми лѣстницами, конюшенъ и сараевъ съ крышами на деревянныхъ рѣзныхъ столбахъ, подъ сѣнью которыхъ тѣснились всевозможные древніе экипажи, омнибусы, брички, коляски, кабріолеты, таратайки и т. д.

Эстелла заняла двѣ комнаты, одну маленькую для Гретли, а другую для себя. Эта послѣдняя оказалась громаднѣйшей залой, съ рѣзными потолочными балками, большимъ каминомъ и античной мебелью. Стѣны, оклеенныя обоями и большими цвѣтами, были украшены наивными средневѣковыми литографіями, изображавшими приключенія Женевьевы Брабантской.

Со слѣдующаго-же дня началась для путешественниковъ совершенно новая жизнь. День былъ торговый, и базаръ собирался на площади какъ разъ передъ гостинницей «Св. Ива». Пробудившись отъ шума и гула, обрученные смотрѣли изъ своихъ оконъ на тянувшуюся мимо вереницу телѣгъ съ овощами, — ословъ, навьюченныхъ корзинами съ картофелемъ, капустой и лукомъ, — крестьянъ, привезшихъ съ собой въ маленькихъ телѣжкахъ чисто умытыхъ розовенькихъ поросятъ, и крестьянокъ, управлявшихъ съ помощью хворостины цѣлыми стадами болтливыхъ гусей.