Квадрат жизни. Грань первая. Путешествие - Дар Амурский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гляди, они сами по себе, а может заплатили, не знаю, да и не важно. Видишь какие у них палатки? — спрашивает Ванек, и сам тут же отвечает. — С этими, как их, предбанниками короче. Ты же понимаешь, что не видать нам своей поклажи. Припашут завтра и привет.
— К чему ты клонишь? Все в кучу собрал. Но кажется догадываюсь…
— Правильно догадываешься, — Ваня перебивает меня. — Это еще те лопухи. Как заснут, берем их обувь, рюкзаки и чешем как можно дальше. Видишь, они все вещи в тех предбанниках оставили, даже застежками жужжать не надо, — неудачливый тяжеловоз что-то еще бормочет, но мне его уже не слышно, ибо задумываюсь о жутком выборе.
— Остановись, — говорю Ване, почти неслышно, и тычу его в бок. — Ты не думал, что из-за нас они сами дальше пойти не смогут? Не думаю, что наша зыбкая свобода стоит неприкрытого ограбления. Мы не можем опуститься до уровня Синих. Это все равно что псу в ответ лаять, причем на кого-нибудь другого, кто послабее.
— Это ты не понимаешь. Здесь такие порядки, что либо ты, либо тебя, или ждешь пока нас в расход пустят? Не сомневаюсь, тому усатому стремно не будет. А эти разгильдяи в следующий раз умнее будут, и вообще, мы же их не того, ведь не злодеи же мы с тобой.
— Нет и нет, — отвечаю Ване, понимая, что принцип оскверненного отчета о путешествии ему бесполезно объяснять. — Меня наизнанку вывернет, если чужим добром пользоваться буду без спроса, да еще понимая, что незнамо кого пути лишил, — вижу нездоровый блеск в глазах попутчика, содрогаюсь от мысли, что он может быть под контролем системы, поэтому соображаю, как бы спасти положение. — У меня есть более гуманный и практически идеальный план, — вру и не краснею, да и в темноте не видно. — Кстати, ничего, если ты донесешь только половину груза?
— В смысле? Лучше весь, но в инструкции вроде есть такая пометка. Что-то мне это не нравится.
— Не волнуйся. Твой план еще хуже, ибо ты только нас спасаешь. Ладно, возвращаемся, и посиди пока у нашего костра.
Заговор
Ночь уже давно началась, все-таки задержались мы с Ваньком, и хорошо, что дров не наломали. Лагерь наполнен звуками, вернувшихся с людей, которые смирно отрабатывали путевку к вершине или просто балдели в ожидании. Не знаю что именно меня вдохновило, наверно все разом под соусом страха о будущем, но в уме родился достойный замысел. За прошедшее время мне удалось выяснить, что наши вещи держат в капитальном сооружении. Еще в день прибытия мы с Ваней заметили несколько землянок, одна из которых всегда охранялась. Простая импровизация на ходу показалась наилучшей идеей, и опорой ее должны были стать людские слабости, помноженные на помутнение разума в погружении. И если Синие уже предали идею покорения вершины, то и нынешнюю игру способны оставить. Додумываю план по пути к землянкам, стараюсь не думать о последствиях, наблюдая себя со стороны, отстраненность мне в помощь.
Охранник с уставшим лицом замечает мое неспешное приближение и резко говорит:
— Чего шатаешься, тебе здесь делать нечего. Возвращайся на свое место, а то еще и штаны отберу.
Перехожу в роль лихого проныры, тихим голосом отвечаю стойкому стражу:
— Знали бы ты, какое богатство стережешь, и ладно бы для себя. Когда ваше руководство с замками справится, мало никому не покажется, могущество, понимаешь ли, вещь коварная, даже игра в ваш военный театр скучной покажется.
Из-за соседней землянки выходит второй сторож, и грубо меня одергивает:
— Надеешься нам головы задурить, на допросе таким разговорчивым был бы. Станешь тут крутиться в яму посадим, — он опирается обеими руками на боевой шест, буквально испепеляя меня взглядом. — Да-да, не зыркай, без штанов посадим, и муравьев подселим.
— Прежде чем сажать выслушайте предложение, — говорю, обращаясь сразу к обоим охранникам. — Вы просто даете нам наши вещи, половину контейнеров и мы вместе покидаем лагерь, — мне понадобилось поднять ладони, прося не перебивать. — Мы, в свою очередь, отпираем контейнеры, но у нас только половина пароля, в этом и загвоздка, до второй его части нужно еще дойти. Два комплекта военных экзоскелетов из гибридного волокна ваши. Понимаете, какая это сила? Отдать ее любому начальству, непростительная глупость. Равно что выкинуть.
Парни явно нервничают, во взглядах появляется сомнение и отблеск желания обладать. Мне отлично известно, из множества книг и фильмов как сила и могущество манят людей, увлекая с верного пути, отвращая от любых целей. Прием грязный, но злого умысла у меня нет, также как и паролей, а содержимое пришлось из головы выдумать. Импровизация — мой конек, как оказывается не только на концертах. Думаю, главное выйти на простор, а там видно будет. Истинный груз для меня загадка, и приходится надеяться, что его можно трясти, в случае быстрого бега. С запозданием понимаю, что в идеале нужно вернуть контейнеры Ване, но загадывать преждевременно.
Охранники прекращают шептаться, и видимо придя к обоюдному согласию, выбираются на освещенное пространство. Наиболее разговорчивый обращается ко мне:
— Через десять минут ждем здесь, уходить будем сейчас, но груз понесем мы, — он не дает мне возразить, погрозив увесистой тростью. — Ботинки потом отдам, все, не мешайте собираться.
Ваня, с виноватым видом, сидит у костра, похоже совсем скис после своего то ли помешательства, то ли проявления настоящего характера. Мне остается прийти с ним к взаимопониманию, так как мы теперь повязаны одним делом и одной целью. Прежде чем посвятить его в подробности авантюры, подбираю подходящие слова, ибо считаю нечестным распоряжаться чужим имуществом, ценой в судьбу или жизнь, если верить Ваниным словам. Но дело сделано. Мое предложение вызывает на его лице бурю эмоций, прибил бы на месте, не будь мы знакомы, хотя четверть часа назад уже предупреждал его, видать не поверил.
Сначала он молчит, хватая ртом воздух, от возмущения, но потом торопливо шепчет:
— Ненормальный, как ты можешь так вещами разбрасываться?. Мне казалось, ты не всерьез говорил. Они же прихлопнут, когда ящики вскроют. Ты просто псих. Мне тогда точно не рассчитаться с долгами. Хотя нет, что-то меня занесло. Пароли-то мне не известны, — Ванек истерически начинает хохотать.
— Вот
