Падшие - Эми Мерфи

Несмотря на то, что Эрелай не собиралась ничего рассказывать, она услышала свой срывающийся голос:

— Образы и чувства. На мгновение я стала Мейнардом. Я знаю, что он знает. О вас. О ваших планах.

— Прошу… продолжай, — взгляд Тристик развлекался.

Очередная волна давления все смешала в голове. Тело в очередной раз предало. Эрелай слушала свой голос, как будто это говорил кто-то другой.

— Они не знают, что вы здесь делаете. Совет Первых. Они не знают, что вы делаете в «Равстар» и не хотят знать. Временами вы выползаете на свет и предлагаете им новое оружие, чтобы доказать свою полезность. Они благодарят вас, как домашнее животное. Вы знаете некоторые их секреты. Но у вашей досягаемости есть пределы. Оно дает вам возможность заглядывать далеко, но вы хотите больше.

— Молодец, — Тристик продемонстрировала черную улыбку, слегка пошатнулась, но тут же снова собралась.

Эрелай вдохнула. Давление в голове растворилось. Она обнаружила, что теперь может двигаться.

— Все это время ты пыталась защитить своего брата, — сказала Тристик. — Но теперь ты понимаешь. Не так ли? Он средство для твоего контроля. Раскрыть Первым свой секрет, как землянки означает, объявить всех твоих Крестников изменниками. И ты стала бы для меня бесполезной.

— Бесполезной в каком смысле? — всхлипнула Эрелай.

— Ой, ну же. Не притворяйся.

Эрелай знала ответ. Хозяин.

— Нет.

Тристик усмехнулась.

— Ты сосуд, в котором я возрожусь, Верадин. Я войду в это разрушенное тело и стану тобой. В свою очередь твое тело будет нести новую жизнь. Начнется новая династия.

Ее палец ласково погладил щеку Эрелай.

— Наконец, ты готова.

Двое охранников провели ее по извилистому лабиринту коридоров, менее заселенным и более спокойным. Здесь даже грохот двигателей «Куэстика» казался тише и меньше вибрировал под ногами. Эрелай попала в комнату, совершенно не похожей на медицинскую палату. Головная боль стала тише. Она без труда различала детали, заглядывая пространство нового места обитания. Мягкое освещение, совсем не больничное. Стены украшены дорогими реликвиями и артефактами давно завоеванных миров. Логово темной королевы, догадалась она. Это место принадлежит Тристик. Она замерла, вжав голову в плечи. По мере того, как спадал туман от препаратов, в нее все сильнее просачивалась ледяная паника.

— Будьте как дома, — усмехнулся один из охранников, взяв ее за локоть и втолкнув в комнату.

Его звали Кавео. Эрелай узнала его по рубцово-рябой коже на челюсти. Он часто сопровождал Мэйнарда в его напыщенных самомнением прогулках по кораблю.

Кавео схватил ее наручники и закрепил их к переборке в нескольких футах от пола. Неудобное положение заставило Эрелай встать на колени, чтобы снять давление на запястья и руки.

— Какая досада… — сказал Кавео, осматривая ее сверху вниз, и облизнул губы. — На вид сладкая штучка. И все пропадает даром.

— Нелепость полукровной скиилоидной сучки, — добавил его напарник. Эрелай не удосужилась узнать его имени. — Ни с кем не хочет делиться?

— Не хотел бы пользоваться тем, что от нее остается.

Они засмеялись.

Эрелай смотрела в пол под их сапогами. Толстый ковер, сотканный из огненного шелка покрывал всю комнату. Она молча разглядывала сияющие красноватые нити, углубляясь все глубже в себя. Оттуда она наблюдала за миром, там было тихо, хотя паника прогрызала себе путь через горло.

— Скажи мне, красотка, — Кавео схватил Эрелай за спутанные волосы и поднял ее голову вверх, — тебе это нравится?

Она не двигалась и молчала. Подняв взгляд, Эрелай посмотрела на эту ошибку генетики в лице суб-офицера.

Взгляд, так называла это Тристик.

Старый Сисса тоже рассказывал о Взгляде. Это был подарок Судеб, привыкших смотреть в сердца людей и знать, чего они стоят. С помощью него Судьбы судили, что правильно, а что нет. И знали мысли хулиганистых юношей и девушек, отправляющихся на поиски приключений за пределы усадеб без разрешения.

Когда она стала старшим студентом, наставник рассказал Эрелай историю Мири, лишившейся Взгляда из-за того, что оно было украдено драконом Скиило, впоследствии сожравшем и тело Мири. Демон хотел завладеть Взглядом, чтобы стать более могущественным. Брат Элид, учитель, объяснял, что богословы считают эту историю древней аллегорией способности скиилоидов к доминированию над другими расами путем чтения их мыслей.

Низшие виды.

Разум со скрипом проворачивал варианты, как проржавевшая от долгого простоя запущенная машина. Если что-то и было, что делало иерархию видов правдоподобным, так это наличие таких людей, как Кавео или Мейнард. В гротескных видениях она видела убогие складки мозга Мэйнарда и старалась как можно меньше вызывать это зрелище.

Могу ли я контролировать других, как Тристик? Как скиилоид? Могу ли воспользоваться Взглядом?

И только возможно… возможно.

Кавео нагнулся, ладонь прикоснулась к ее лицу. Эрелай собралась с духом.

— Все в порядке, сержант? — за его спиной раздался голос Мэйнарда.

Оба охранника застыли, полные внимания.

— Да, сэр.

— Тогда почему вы еще здесь? Выйдите!

Охранников вымело из комнаты.

Мэйнард приблизился к Эрелай. Он наклонился в поясе, положив руки на колени, и посмотрел на нее сверху вниз. Сколько раз это уже происходило в его темных фантазиях? И скольким не повезло испытать это в реальности?

— Я привык считать твою наивность очаровательной, можешь себе это представить? Крестьянка, наследница Крестников, достигшая высокого положения в «Равстар», — Мэйнард отрывисто засмеялся.

— Что происходит? — еле прошелестела Эрелай.

— Дорогая, — меланхолично вздохнул Мэйнард, — я пришел попрощаться. И вручить тебе прощальный подарок. Ну… на самом деле, два.

— Куда-то собираешься?

— Ты. Навсегда, — он протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но передумал. — Ты готовишься принять в себя Тристик. И Эрелай Верадин… ладно, та часть, как минимум, которая делает тебя тобой, перестанет существовать. Это прекрасное лицо, красивое тело, будет наполнено достижением великой цели, — Мэйнард присел на корточки. — Жаль, что теперь это дело включает в себя и твоего брата. Но он всегда был в плане. С этого момента он нам бесполезен.

— Джон ничего не сделал, — страх шипами вонзился в ее сердце. — Оставь его.

— Ты на самом деле глупа, маленькая крестьянка, — издевательски произнес Мэйнард. — В конце концов, он последнее живое существо, которое знает тебя, бывшую тебя и твой неудобный секрет.

— Ты врешь.

Он, злорадствуя, наклонился ближе, пародируя любовника, стремящегося украсть поцелуй.

— Я лично отправил ордер, Верадин.

— Ублюдок, — прошипела Эрелай.

— Твоя реакция будет сильно отличаться, когда мы снова встретимся, леди Верадин.

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то предмет. Свет отразился от стенок прозрачного цилиндра. Шприц.

— А вот и второй подарок, что я обещал, моя любовь, — он посмотрел на шприц, несомненно, смакуя ужас, который вызвал у нее. — Невероятный момент. Очень хочу, чтобы ты смогла в полной мере оценить его, как и я.

— Не нужно больше лекарств. Не нужно, — Эрелай отпрянула, насколько позволяли прикованные к стене наручники.

— Тебе это понравится, — шикнул он. — Тристик об этом знать не обязательно. Это мой подарок тебе. Эта штука сделает тебя безразличной.

Мэйнард наклонил шприц. Янтарного цвета содержимое качнулось внутри прозрачного цилиндра.

— Она позволит…

Сейчас. Пожалуйста, пусть получится. Даже если я не могу прикоснуться к нему. Пожалуйста, пусть сработает. Для меня.

Она попыталась вызвать ледяной образ Тристик, та стала расти в голове, превращаясь в крутящуюся черную силу, пожирая белую плоть под черепом. Запомнившийся странный жар и давление заполнило голову. И она вытолкнула ее в сторону Мейнарда, изо всех сил.

Лицо мужчины исказилось страхом, глаза панически расширились. Он несколько раз сглотнул, но, кажется, не был способен отойти хоть на шаг или перебороть ее взгляд. Потом он прохрипел одно слово:

— Как?

Эрелай увеличила давление. Мелкие капилляры пульсировали в ее видении в такт пульсу. Нести все это оказалось утомительно, и Эрелай поспешила отдать команду.

— Освободи меня.

Небольшие струйки крови выскользнули из ноздрей и рта Мейнарда. Он закашлялся, брызнув каплями крови. Потом медленно руки поднялись к наручникам, сковывающим ее запястья. С приглушенным звоном наручники упали на ковер.

Как только освободилась, Эрелай снова упала на колени, но сохраняла все внимание на Мэйнарде. Казалось, его пригвоздили на месте. С выпяченными от ужаса глазами, он пытался что-то сказать. Ладони сжались в кулаки так, что ногти впились в кожу до крови, на шее вздулись вены.