Сокровище магов - Иван Евлогиев

Не колеблясь, геолог вошёл в туннель, сжимая в руке старинный кинжал; в слабом, проникавшем сюда, рассвете отсвечивала перламутровая отделка кинжала.

Выйдя на воздух, он оказался в лесу.

Если бы не видневшаяся узенькая тропинка, он не­легко бы вышел отсюда. Следуя её извилинам, геолог выбрался из чащи. Здесь лес, создав непроходимые заросли кустарника, оказался соучастником тех, кто устроил тайник. Выйдя из зарослей, геолог очутился на высокой скале. Отсюда была видна как на ладони вся область, исследуемая геологической экспедицией. В глу­бине соснового леса белели палатки его группы. Ещё дальше за ними виднелось Орлиное Гнездо и маячащая на нём центральная станция. Слева простирался лес, кончавшийся голыми осыпями Чёртовых Берлог.

«В бинокль отсюда всё можно разглядеть, как в кино — подумал Петров. — Но кому это нужно?». Во­прос этот занимал его всё больше. В то же время, на душе у него становилось всё мрачнее и тяжелее. Его угнетала мысль, что он позволил себя водить за нос, стал проводником чего-то, быть может, чудовищного, не­допустимого для его достоинства и чести.

Послышались приближающиеся голоса и шаги. Старший геолог быстро потушил сигарету и притаился в самой гуще кустарника.

После мучительного ожидания, в нескольких шагах он увидел Хромоногого с очень высоким сухопарым человеком в феске, обмотанной чалмой, в синих турец­ких шароварах, такой же куртке, под которой виднелся широкий лиловый шерстяной пояс, с торчащим из-под него кинжалом. Ручка кинжала была отделана перла­мутровыми инкрустациями. Неизвестный шагал, мрачно глядя исподлобья.

— Аллах экбер![3]— процедил он сквозь зубы.

— Чабану я не хочу доверяться, понимаешь? — заговорил Хромоногий. — Он помак, болгарин, значит.

— Заставь его поклясться аллахом, и он не посмеет тебе противиться.

Хромоногий усмехнулся.

— Теперь веру в грош не ставят. Кровь остаётся кровью, а он потомок насильно отуреченных болгар — «калыч-качкан». Одним словом, не годится он для та­кого дела, и всё. Потому я тебя и позвал. Ты мне в прошлом очень помогал. И я тебя не забывал. Теперь времена переменились. Торговли нет. Сейчас как раз кстати будет открыть этот веками спрятанный клад. Я раздобыл бумаги. Мне надо только верного человека.

— Слушай, Тусун, и я слыхал про такой клад. Слы­хал я про него разговоры. Называют его некоторые кладом мук. Но у нас всегда говорили: «Высохнет та рука, что за ним потянется». А другие говорят, что он называется не кладом мук, а кладом магов. Разно говорят. Проклят этот клад. Там гнездо нечистой силы, говорят.

— Старинные глупости!

— Я уважаю веру, Тусун, и почитаю слово стари­ков. То, что не потребно моей душе, не нужно и моему карману.

— Ну причём тут твоя вера, причём душа?

— Я не могу. Ты для этого меня звал? Я целый день потерял дожидаясь.

— А коли так, то ступай себе! — крикнул Хромоно­гий. — Но ни слова об этом, слышишь? Трусы этакие! Бабами старыми стали, выродились. Поэтому мы и провалились, поэтому и передохнем с голоду, как по­следние нищие.

— Может ты и прав, Тусун, а только про себя я знаю, что делаю. Старые муллы и простые турки здесь говорили мне, что все, кто за этим кладом сунулся, все погибли. Да и на что мне клад? Что мне с ним делать?

— Граница-то, во-он она где! Не знаешь разве? Ты же старый контрабандист.

— Нет, Тусун. Теперь моя судьба только в том, чтобы детей на ноги поставить. Для чего же другого живёт человек? Вот ещё контрабандой заняться мне не хватало!.. Найди себе другого охотника. Прощай!

— Значит, не хочешь! — прошипел Хромоногий вслед уходящему. — Бежишь от своего счастья. Когда тебе в другой раз такой случай подвернется?

Тот обернулся и произнес медленно и твёрдо:

— Аллах экбер, Тусун. Дюня сабурлиларын дыр[4]— и стал спускаться по склону.

Оставшись один, Хромоногий плюнул с досады.

В этот момент над пихтами у Чёртовых Берлог взви­лась чёрная туча, быстро заслонившая солнце, и послы­шался сильный взрыв. Дрогнула земля. Дым застлал всю окрестность.

В первый момент после взрыва Хромоногий пова­лился от страха на землю. Однако, поняв, откуда донесся взрыв, он вскочил на ноги и бросился бежать по направ­лению Чёртовых Берлог, раскинув в стороны руки, на­поминая вспугнутую утку. Но вдруг что-то сообразил и остановился. Воровато осмотревшись, он бегом пустился обратно. Возвратившись на прежнее место, он ещё раз осмотрелся, скривив шею, с налившимися кровью глазами, а затем нырнул в кусты. Несомненно, он спрятался в туннель, ведущий к тайнику, или где-нибудь поблизости.

Засевший в кустарнике старший геолог еле сдержи­вался, чтобы не напасть на Хромоногого. После взрыва он не удержался и вышел из кустов. Хромоногий его не заметил. Петров пошёл за ним и остановился поблизо­сти от тайника. Теперь он держал Хромоногого в руках. Это обстоятельство возвратило ему бодрость и энергию. Кроме того, было нечто другое, овладевшее мыслями геолога. Это был взрыв. Петрову не были чужды задачи экспедиции и он знал, что такой взрыв не входит ни в какую программу разведки. Для него было явно, что это нечто непредусмотренное, и он тем больше был удивлён. Людей нигде не было видно. Вдобавок ко все­му, среди леса, за самой станцией взвился другой, вы­сокий и тонкий столб дыма.

Петров, чтобы лучше видеть, вышел из кустарника. Не было сомнения в том, что этот взрыв здесь, у Чёр­товых Берлог, и тот — в лесу, за центральной стан­цией — связаны между собой.

— Это очень интересно! — произнёс он вслух. — Надо сейчас же доложить.

— Можешь доложить и мне! — послышался за ним голос Хромоногого.

Петров мгновенно обернулся с намерением ударить его, так противен стал ему этот человек. Хромоногий стоял против него с его ружьём в руках, бледный и взволнованный.

Петров сдержал свой гнев, но не смог его укрыть от зоркого глаза Хромоногого.

— Что это был за грохот? — рявкнул, теряя са­мообладание, геолог.

— Это я у вас спрашиваю. Если не ошибаюсь, это вы, геологи, искатели кладов, нарушаете спокойствие в нашем краю. — Он произнес слова «в нашем краю» с подчеркнутым озлоблением.

Если ты причинил малейший вред кому-либо, то ответишь за это! — крикнул геолог.

— У тебя есть опыт не только в геологии! — про­цедил сквозь зубы Хромоногий, многозначительно нале­гая на каждое слово. — А впрочем, почему ты не до­ждался меня? Ты ведь сам пожелал отдохнуть, когда напился.

Петров промолчал.

Хромоногий засмеялся с притворным добродушием.

— Я запер тебя для твоего же добра. Ты был пьян, а собака у меня — волкодав. Я вышел ненадолго и, чтобы тебя кто-нибудь не побеспокоил, запер дверь. А ты подумал, что оказался пленником, и серьёзно потру­дился. Но теперь, под угрозой ружья, тебе придется сказать, что ты искал.

— Ты — подлец! — бросил ему в лицо Петров.

Хромоногий упёр дуло ему в грудь. Петров схватил­ся за него и отвёл в сторону, но не выпустил из руки. Держа ружьё за дуло, он вытащил кинжал, который взял в комнате у Хромоногого и крикнул:

— Ты — подлец! Ты за всё, за всё ответишь! Злобный смех был ему ответом.

— Я ничего не совершил такого, за что мне отве­чать! — холодно сказал Хромоногий.

— Что это был за взрыв там? Что ты делал в Чёр­товых Берлогах? А?

— Каких таких Чёртовых…

— Тех самых, Чёртовых Берлогах. Напрасно скры­вать. Я слышал твой разговор с тем турком, которого ты обругал трусом. Ты устроил этот взрыв, чтобы кого-нибудь убить?..

— Слушай, — перебил его Хромоногий. — Момент сейчас такой, что надо говорить начистоту. Будем го­ворить как мужчины. Помоги мне найти клад, и я тебя богато вознагражу. Ты ничем не будешь рисковать. По­моги мне только, как специалист. Пойми, клад суще­ствует, у меня есть бумага, которая это удостоверяет. Как видишь, я ничего от тебя не скрываю. Только пред­лагаю тебе честно заработать. Я действительно сейчас пришёл оттуда, из Чёртовых Берлог, и всё проверил по плану. Я хотел поделиться с тобой всем, что знаю, по­этому запер тебя, чтобы ты не убежал… А взрыв этот — не мой. Возможно, кто-нибудь другой пробует. — В глазах его блеснула угроза. — Высохнет каждая рука, которая туда потянется… — закончил он сквозь зубы и обвёл окрестность мрачным взглядом.

— Ты жалок, — прошептал геолог. — Деньги де­лают тебя таким. Твоя алчность и твоя слепота — зве­риные. Ты — зверь.

— Отказываешься, значит?

— Нет, не отказываюсь, мы клад откроем… — произнес мрачно и с особенной ноткой в голосе геолог.

— Вот и хорошо! — воскликнул обрадованно Хро­моногий.

— Но не для тебя и не с тобой! — закончил Пет­ров. — Отдай мне сейчас же бумаги, которые у тебя, сейчас же отдай их мне, слышишь? — крикнул он строго.

Отводя одной рукой дуло ружья в сторону, он ухва­тил другой рукой Хромоногого за отворот, намереваясь его обезоружить. Однако тот выхватил из-за пояса боль­шой нож и, прежде чем Петров успел как-нибудь за­щититься, вонзил его в грудь, возле плеча, и выдернул обратно. Геолог, охнув, осел на траву. Наклонившись над ним, Хромоногий колебался: прикончить его или скорее бежать. В этот момент глаза его потемнели и в них мелькнуло выражение насмешливого злорадства. Он быстро вытащил из-за пояса бутылку водки и, от­крыв Петрову рот, вылил туда часть её содержания. Петров, обессиленный, вытянулся, наполовину захлеб­нувшийся, беспомощный. Хромоногий положил бутылку возле геолога, пнул его ногой в спину и расхохотался: