Эшафот для авторитета - Александр Тамоников

Гофман не ответил, подав знак помощнику подготовить видеокамеру.

А Сергей подходил все ближе. Коротыш отступал к двери. Роенко готов был уже нанести крушащий удар, как за спиной раздался крик босса:

— Держи, Коротыш!

Мимо Сергея что-то пролетело и упало у ног врага. Он не успел понять поступок Гофмана, как в руке Коротыша блеснул ствол пистолета «ПМ».

Сергей, обернувшись, с яростью посмотрел на Гофмана.

Тот только пожал плечами, холодно улыбнувшись одними уголками рта.

Коротыш же преобразился. Почувствовав в руках оружие, он поднял ствол на уровень головы Роенко.

— Что теперь скажешь, козел? На кого руку поднял? Предъявить мне хотел? Говори, я тебя внимательно слушаю!

— Слушаешь? Слушай, тварь! Ты сломал мне жизнь, заставил бегать и прятаться. За что Галину убил, мразь? Ты –  шакал, способный сожрать слабого. Но –  только слабого. Сильного ты боишься. От сильного тебя не защитит даже пушка. Участь твоя –  смерть!

Коротков рассмеялся.

— Ты что, капитан, без крыши? Ты сейчас будешь молить, чтобы я добил тебя. Ты дурак или…

Коротыш расслабился, и это было его ошибкой. Сергей, сделав рывок вправо, тут же бросился в ноги противнику, валя его на пол. Знакомый и отработанный прием. Коротков, упавший рядом с Сергеем, попытался наставить пистолет ему в грудь, но Роенко, схватив за кисть Коротыша, медленно, преодолевая отчаянное сопротивление, разворачивал оружие. Коротков закричал, когда ствол оказался напротив его лица. Но было поздно. Команда Гофмана «отставить» и выстрел прозвучали одновременно.

Гофман подошел и, отстранив Сергея, нагнулся над Коротышом. Посмотрел и вернулся в свое кресло. Роенко бросил пистолет и услышал неожиданно спокойный голос босса:

— Такова, видно, судьба! Я дал Коротышу шанс, уравняв ваше с ним положение. Но ты объективно сильнее. Да, ярости в тебе через край! Ладно! Твое условие я выполнил! Ты удовлетворен?

— Да!

— Тогда начинаешь работу, беспрекословно повинуясь любому моему приказу. Я еще не определил круг твоих обязанностей. Мне надо подумать, а пока помощник проводит тебя. Ты можешь принять душ, пищу, отдохнуть. Встретимся завтра. Из комнаты не выходить!

— Я под арестом?

— Нет! Но если я сказал: не выходить, значит, не выходить! Еще вопросы будут?

— Нет!

— Виктор! –  приказал Гофман помощнику. –  Проводи капитана и обеспечь всем необходимым.

— Я понял, Эдуард Генрихович! Капитан, прошу следовать за мной, –  с некоторой долей уважения пригласил Сергея Столыпин.

Они вышли.

Гофман вызвал телохранителей Коротыша. Те удивленно и озабоченно смотрели на развороченное лицо своего шефа.

— Ну, что застыли? –  привел их в чувство босс. –  Унесите труп в котельную и сожгите. Выполняйте!

Затем Гофман вызвал Хана. Рассказал о судьбе Короткова. Реакция начальника охраны была несколько неожиданной.

— А он действительно крут, этот капитан!

— Не слишком ли?

— Разве плохо, что мы, извините, вы приобрели хорошего бойца?

— Это смотря с какой стороны смотреть. Насчет него поступишь так: сведешь его в пару с Али.

— С Али? Но они же смертельные враги!

— Из-за войны?

— Конечно! Капитан, по слухам, замочил немало представителей гордого племени Али. Нам нужны разборки внутри коллектива?

— Если капитан и Али не смогут жить в согласии, то конфликт между ними вспыхнет в любом случае. Так пусть уж лучше сразу определятся.

— Резонно.

— Отправь их двоих на дачу у озера. Послушай, о чем будут говорить. Посмотрим, чем кончится это дежурство. Телохранителей Коротыша держи им на замену. Действительно, мало ли что?

— Я понял, босс. Завтра же Али и капитан заступят на дачный пост. Третьего к ним определить?

— Не надо! Эти двое шестерых стоят, если найдут общий язык.

Глава 4

Вечером этого же дня Костычев получил сообщение от садовника: Роенко плотно осел у Гофмана в качестве охранника, убив в равной схватке Коротыша.

Все шло по плану. Пожалуй, только устранение Короткова в этот план не вписывалось. Впрочем, может, это даже к лучшему! Сам же Роенко, передавал садовник, пока под надзором, выйти на связь не может.

Полковник вышел из здания УВД, прошел в сквер. Достав телефон, набрал московский номер. Ответили ему сразу:

— Игнатьев, слушаю!

— Петр Иванович? Костычев беспокоит!

— А! Паша? Ты по мобильному?

— Естественно.

— Информацию получил. Банду, посланную Гофманом с наркотиками, уничтожили, хотя они были не прочь и сдаться! Товар в надежном месте. Ты это хотел услышать?

— Так точно, товарищ генерал!

— Молодец! На этом этапе сработал чисто. Хвалю! Недолго тебе в полковниках ходить. В ближайшее время подпишу представление на звание и на должность начальника управления. Так что, готовься лампасы надеть! Насчет финансов не волнуйся –  все твое ждет тебя! Сделай главное дело, и прямая тебе дорога в столицу, в кабинет моего заместителя. Давай, Паша! Как говорится, «пан или пропал». Удачи!

Не прощаясь, генерал-лейтенант Игнатьев отключил связь.

Костычев поднес антенну телефонного аппарата ко рту: «Лампасы, говоришь? Должность зама? Деньги? Нет, уважаемый Петр Иванович, все это не то! У меня другие планы. Еще ты, дорогой генерал, будешь стоять передо мной на коленях за те унижения, которым меня подвергал! А пока упивайся успехом, продавай героин, отмывай деньги. Лишь бы взять архив». Тогда он, Костычев, развернется. Уж он точно знает, что делать с содержимым архива!

Он резко повернулся и вернулся в здание управления, где его ждали бесконечные дела.

Когда Хан сообщил Али, кто будет его напарником в наряде на даче, тот, посмотрев на начальника, спросил:

— Тебе нужна лишняя кровь? Будь уверен, она прольется!

Когда надо, Али мог говорить совершенно без акцента.

— Так решил босс!

— Что-то боссу все больше нравятся кровавые забавы. Нехорошо это, Хан!

— Ты о Коротыше?

— И о нем.

— Коротыш здесь при чем?

— Все в этой жизни взаимосвязано, брат. Я убью капитана, Хан! Нам вдвоем нет места на этой земле!

— Дело твое. Только один совет, Али: подумай. Босс имеет интерес в отношении капитана. Простит ли он тебе своеволие? А? Подумай!

— Подумаю!

— Вот и хорошо. Давай собирайся, через час повезу вас на смену.

— Я всегда готов, ты знаешь!

— Ай, молодесь, да? –  передразнил чеченца Хан. –  Значит, через час!

О предстоящем дежурстве с Али думал и Сергей. Необходимо было найти возможность поговорить с чеченцем. Открыть тому правду о смерти родственника. Поэтому Сергей готовился к смене тщательно, не проявляя при этом никаких видимых признаков беспокойства. Что удивило Хана, хотя тот уже имел возможность убедиться в хладнокровии капитана.

— Капитан! Ты знаешь, с кем заступаешь в наряд?

— Знаю!

— И что?

— Ничего! Я человек, ты знаешь, военный. К таким делам привычный.

— Я не о том. Я о твоем напарнике.

— Об Али?

— Именно!

— И что тебя беспокоит?

— А то, что разборки устроите.

— Мне лично Али предъявить нечего, и вражды к нему я не испытываю.

— Зато он может предъявить.

— Так с ним, Хан, и разговаривай. Полезет Али в драку, убью! Я таких Али знаешь уже сколько положил? Он мне сделать ничего не сможет, не успеет. Пусть лучше не дергается. Я перед ним стелиться не буду. Кстати, если назначишь его старшим, сделаешь ошибку. Сам спровоцируешь кровь. Все, Хан! Я приму душ. Когда выезжаем?

— Через сорок минут.

— Оружие?

— Получите на месте.

— Добро, через полчаса я буду готов.

Хан вышел от Роенко. Подумал: да пошли они все к черту! Ломать голову еще! Надо боссу столкнуть их, пусть сталкивает. А его, Хана, дело –  сторона. Он пошел к себе принять душ.

Через двадцать минут Роенко вышел из дома. Прошел мимо розария, который готовил к зиме садовник. Остановился, глядя на его работу.

— У тебя есть что сказать? –  спросил садовник.

— Иду в паре с Али охранять дачу!

— Передать, чтобы прикрыли?

— Нет, мне нужна связь. Прямая связь с Костычевым.

— Я все ему передам, иди!

Всю дорогу до дачи ехали молча. Джип вел штатный водитель. Хан сидел впереди. Сзади –  Роенко и Али.

Хан неожиданно назначил старшим Сергея.

— Что такое, Хан? –  недовольно спросил Али. –  Почему капитана?

— Об этом, Али, у босса поинтересуйся, –  ответил Хан. –  Ну все, обязанности знаете. Мы поехали. Счастливо вам тут… –  И, помедлив, тихо добавил: –  Остаться в живых.

Джип уехал. Роенко, понимая, что чеченец способен на непредсказуемые действия, решил его опередить:

— Али!

Тот повернул к нему злобное лицо.

— Дом прослушивается, Али, а мне надо сказать тебе пару слов.

— Говори!

— Ты можешь считать меня врагом. Но таким же врагом могу считать тебя и я. Да, мы враги! Но враги там, в Чечне. Здесь же обязаны стать союзниками!