Английская роза - Шантель Шоу

- Вряд ли в твоем бывшем домике сейчас можно жить.

- Сара говорит, что мы можем переночевать в пабе.

- Наша свадьба через неделю. Тогда и увидишься с друзьями. Кстати, самолет сейчас нужен мне - я полечу на нем в ЮАР, - пренебрежительно добавил Карлос.

- А я вовсе и не собираюсь лететь частным самолетом. Из Мадрида в Лондон есть регулярные рейсы. Почему ты возражаешь? - воинственно спросила Бетси. - Ты же оставляешь Себастьяна. Какая разница, здесь он или в Дорсете? Я скучаю по прежней жизни… по завсегдатаям в баре и мамам других малышей, с которыми там подружилась. Здесь я чувствую себя отрезанной от жизни, - невнятно закончила она. - Ты не имеешь права не давать мне возить его домой.

- Его дом здесь! - Карлос откинул волосы со лба. Его охватила досада - и что-то еще, что опустилось в низ живота и очень напоминало страх. - И помни: если вдруг решишь забрать сына и скрыться, я разыщу тебя в любом уголке мира.

Скрытая угроза не осталась незамеченной. Бетси прикусила губу.

- Ты в самом деле считаешь, что я собираюсь похитить Себастьяна, как мой отец похитил меня? - Она вздохнула. - Если ты хочешь, чтобы у нас все получилось, тебе придется мне доверять.

- Доверие надо заслужить, - отрывисто бросил он. - Я связался с курьерской компанией. Судя по их записям, за посылку, которую я отправил в дом твоей тетки, расписался некто по имени «Б. Миллер». У меня есть доказательство, что ты вполне могла позвонить мне до рождения Себастьяна.

Бетси взглянула в зеркало. На нее смотрела сказочная принцесса. Неужели это она стоит в свадебном платье? А ведь она еще в восемь лет дала себе зарок никогда не выходить замуж. И вовсе не помогало то, что в ее сказке прекрасный принц пробудил в ней желание поцелуем, а потом бросил ее… опять бросил!

Карлос вернулся из Южной Африки накануне ночью, но Бетси уже спала и не видела его. Проснувшись утром, она услышала, что он в детской; он говорил с Себастьяном по-испански.

Застенчивость или предсвадебная нервозность - скорее всего, и то и другое - не дали ей открыть дверь между своей комнатой и детской. Считается плохой приметой, если жених увидит невесту до свадьбы. Бетси не была суеверной, но ее брак сопровождался столькими дурными знаками, что она решила лишний раз не искушать судьбу.

Всю неделю они с Карлосом общались по телефону. В основном они говорили о Себастьяне, но еще Карлос рассказывал ей о матчах, в которых он принимал участие. Бетси оказалось легче разговаривать с ним по телефону, когда физически он не рядом и нет того сексуального напряжения, от которого между ними дрожал воздух. Ей удалось расслабиться, и она вскоре начала с нетерпением ждать его звонков.

Она все же решила не ездить с Себастьяном в Англию, чтобы навестить старых друзей. Вполне понятно, что Карлос ей не доверял. Но Бетси решила доказать: она на самом деле жалеет, что не рассказала ему о Себастьяне, когда тот родился.

Когда Карлос уезжал, она чувствовала себя еще более одинокой. Горничные и кухарка почти не говорили по-английски. Бетси казалось, что ей не место в величественном доме, где служат дворецкий, экономка, кухарка и несколько горничных. Ее единственным другом во всей Испании оставался Гектор из магазина художественных принадлежностей, и она находила предлоги, чтобы чаще туда ходить, болтать с ним и облегчать одиночество.

Большие часы на лестнице пробили дважды, и сердце екнуло у Бетси в груди. Карлос, Себастьян и Джинетт поехали в церковь заранее. Теперь и ей пора отправляться на собственную свадьбу.

Она в последний раз проверила, хорошо ли держится шиньон, заправила выбившийся локон за ухо и взяла букет бледно-розовых роз.

Жаль, что ее родители не увидят, как она выходит замуж, но они всегда ставили свою взаимную неприязнь выше ее счастья, с грустью подумала она.

Воспоминания об их тяжелом разводе не улучшили Бетси настроение. Правильно ли она поступает, выходя замуж по расчету, а не по любви? Она подумала о том, что Карлос очень любит Себастьяна, и поняла, что у нее нет выбора.

Карлос сказал ей, что их свадьба пройдет в церкви в центре Толедо, но, к удивлению Бетси, водитель повернул машину в противоположную от города сторону. Какое-то время они ехали по узким дорогам, окруженным широкими равнинами и огромными виноградниками. Под безоблачным голубым небом стояли приземистые белые ветряные мельницы. Она знала, что этот пейзаж кастильской Ламанчи часто называют сердцем страны.

Спустя какое-то время они проехали деревушку и, проследовав через несколько ворот, очутились на территории большой частной усадьбы. Подъездная аллея привела их к дому, похожему на замок с башенками. Чуть дальше виднелась белая оштукатуренная церковь. Водитель остановился.

- Вы уверены, что место то самое? - спросила Бетси, когда тот распахнул для нее дверцу.

- Si, sе оritа.

Она ожидала толпу папарацци, но с удивлением увидела только одного фотографа.

Из церкви ей навстречу вышел мужчина, и Бетси не поверила собственным глазам.

- Папа?! Не думала, что ты прилетишь. А где Тиффани?

Бетси не знала, чем все закончится, если на свадьбе будут отец и его жена. Хорошо, что мама решила не приезжать.

- Здравствуй, детка. Ты такая красивая невеста! - Дрейк Миллер улыбнулся и протянул ей руку. - Тиффани в Париже. - Он закатил глаза. - Скорее всего, опустошает мою кредитную карту в дизайнерских бутиках. Твоя мать в церкви, - как бы между прочим добавил он.

Бетси замерла на месте.

- И вы с мамой… не ссоритесь? Церковь, похоже, не очень большая. - Она напряглась, вспомнив, как ее родители поскандалили на чьей-то свадьбе.

- Карлос попросил нас забыть о разногласиях на свадьбе родной дочери, и он прав. Мы со Стефани оба хотим быть с тобой в твой день, - заверил ее Дрейк, когда они входили в церковь. Внутри было прохладно и темно после яркого солнечного света снаружи. - Твой жених замечательный парень, и сразу видно, что он безумно влюблен в тебя.

Бетси едва не споткнулась. Карлос не любит ее, как и она его, напомнила она себе. Да и кому вообще нужна любовь? Они женятся из разумных соображений, ради того, чтобы у их сына была полная семья.

Она увидела, что церковь щедро украшена цветами. В первом ряду заметила громадную светло-вишневую шляпу, которая наверняка принадлежит матери. Она