Время освежающего дождя (Великий Моурави - 3) - Анна Антоновская

Короткий разговор, и он повел смелых гостей каменистой тропой к железным воротам.

К этим же воротам стремился Шадиман. Кто они? Гонцы? Неужели из Ирана? Может, войска подходят?

Шадиман учащенно дышал, он почти бежал, но и Исмаил-хан, извещенный юзбаши, тоже торопился. Шадиман умерил шаги.

- Святая божья матерь иверская! Это Вардан Мудрый! - закричал со стены чубукчи Шадиман.

Действительно, в ворота входил, задыхаясь, Вардан, за ним - его старший сын Гурген. Они казались пришельцами из далекого, недосягаемого мира.

Если бы не гордость, Шадиман кинулся бы купцу на шею, но, взглянув на дергающиеся усы Исмаила-хана, сдержанно спросил:

- Вардан, как мог ты рискнуть, да еще днем?

- Всю ночь ползли, светлейший князь, очень повезло... Победа дому Сабаратиано! Пусть враги, взглянув на твое цветущее лицо, рассыплются пеплом! Очень повезло. У этого носатого черта, Димитрия, что-то случилось, ускакал в Носте, за ним другие саакадзевцы.

- Как ты сказал?

- Саакадзевцы... так зовут сейчас приверженцев страшного Моурави.

Шадиман тягостно подумал: плохо! Мысль о династии Саакадзе начинает проникать в сознание плебеев, надо наступать немедленно.

Исмаил-хан всецело завладел Варданом, торопясь с расспросами.

- Нет, высокочтимый хан, меня никто не посылал, более двадцати лет служу я верно моему господину, светлейшему князю Шадиману.

- Значит, путь свободен, раз ты сюда пришел? - прервал его хан.

- Свободен? Я с сыном десять раз жизнью рисковал и кисет с серебром дружинникам роздали. Очень повезло, начальник стражи у водопада в Инжирном ущелье - мой кунак. За тайный пропуск в крепость обещал ему табун в триста коней. Доверчивый кунак не сомневается, что я только ради торговли стремился в крепость. Вот тюк с парчой для ханум захватил. Посулил, если выгодно продам, еще полкисета серебра ему отсыпать.

- Удостой мой слух соловьиными песнями, - погладив эфес сабли, сказал Исмаил-хан. - Твоя доброта да будет примером паломникам в Кербелу. Чтобы увидеть князя, серебро швыряешь, табун коней, как горсть песка, бросил. Пехлеван? Велю с тебя шкуру снять - повернешь язык к правде!

- Напрасно грозишь, хан, и так скажу: не пехлеван я, но знаю: князь Шадиман - щедрый князь. За хорошую весть вернет мне серебро и табун, откуда иначе взять бедному такое богатство для расплаты?

Шадиман понимал: хан не допустит беседы наедине, хотя купец именно за этим и пришел:

- Говори, Вардан, у меня нет тайн от благородного сардара... Но, может, ты устал? Отдохнуть, поесть хочешь? Вон сын твой еле на ногах стоит.

- Ты угадал, светлейший господин, теперь скажу главное. В Исфахан караван веду, конечно, не явно. Не пожелаешь ли послание Караджугай-хану отправить? Или благородный сардар окажет мне доверие? Или царь Симон осчастливит?

- Почему ты и сын в серебристые плащи закутались?

- Светлейший князь, сейчас луна...

- Чубукчи, накорми купцов и проводи в покои Исмаил-хана. - Шадиман едва заметно опустил веки.

Чубукчи, дотронувшись до левого уха, учтиво поклонился.

Сардару невыносимо хотелось потащить к себе купцов сейчас же, но Шадиман уже повернулся и спокойно зашагал. Исмаил-хан догнал его и почти насильно уволок в свой дворец, на праздничную еду. Он неотступно следовал за Шадиманом, даже за пилавом не спускал с него подозрительных глаз, стараясь разгадать мысли "змеиного" князя.

Еще дымился в фаянсовых чашках крепкий кофе, а прислужники уже ввели принаряженных купцов. Вардан пустился в подробный рассказ, как он ловко обманул майдан, поверивший в его намерение отправиться в Эрзурум торговать картлийскими изделиями. Турция ему, конечно, как перец - кошке! Он стремится в благословенный Иран, поведать доблестному Караджугай-хану о состоянии Картли. Но чтобы вступить в пределы земель шах-ин-шаха, ему нужна пропускная грамота от сардара персидских войск в Тбилиси.

Вардан не поскупился на проклятия дому Саакадзе, всем его сторонникам и даже скоту и деревьям. Страшный Моурави преследует несчастного купца за преданность князю Шадиману. Торговля плохая, Вардан беднеет, его благосостояние тает, как свеча. Счастливый час возвращения царя Симона в Метехи - вот в чем спасение Вардана!

Подробное описание дел Картли, которой без стеснения правит Саакадзе, привело в ярость сидевшего до сих пор безмолвно царя Симона. На его тюрбане заколыхался султан, мерцая алмазами.

Украдкой следя за царем Симоном, купец в упоении продолжал извещать о самовластии ностевского "барса", захватившего в придачу церковь вместе с епископами и католикосом. Верные люди в Метехи клялись, что князьями Мухран-батони некоторые уже начинают тяготиться, но пока боятся восстать...

Еще о многом хотел расспросить Шадиман, но купец вежливо напомнил, что ему необходимо вернуться наступающей ночью. Князь встал, - он пойдет заготовить послание Караджугай-хану, а если сардар сочтет удобным, пусть подробно изложит шах-ин-шаху положение дел.

Но едва Шадиман вошел в свои покои, как чубукчи взволнованно зашептал:

- Два коня у пчельника ждут, тоже в серебристых плащах... Верхней тропой, через кустарники Инжирного ущелья... За телетский отрог... Ночью через мост у Шав-Набади... Лесом, через Волчью лощину... А оттуда один полет стрелы до башен Марабдинского замка. Вардан все проверил, медлить нельзя. Пока хан томит купцов, надо схватить плащи и ускользнуть. Вардан обещает по дороге в Иран свернуть в Марабду, тогда выслушает твои приказания и попросит передать сыну триста жеребят в уплату за двух коней и устройство побега.

Шадиман размышлял: бесспорно - это единственный случай покинуть ненавистный плен. Но бежать? Скрыться? Такое не к лицу светлейшему Шадиману. Посвятить Исмаила? Но не захочет ли сардар, вместо Шадимана и чубукчи, воспользоваться лунными плащами для себя и царя Симона? Тогда... тогда надо...

Начертав витиеватое послание, Шадиман закончил его пожеланиями вечной жизни доблестному Караджугай-хану, звездоносцу шах-ин-шаха.

Чубукчи, словно тень, следовал за Шадиманом. За пазухой у чубукчи грелись кисеты с драгоценностями... Но князь в раздумье остановился у крепостной стены. Внизу, в наступающей мгле, Тбилиси казался роем светлячков... Скоро совсем стемнеет, а потом взойдет луна. Ночь коротка, надо торопиться...

Хан тоже приготовил послание "льву Ирана". Симон наполнил свой свиток жалобами, умоляя властелина спасти его и Картли от узурпатора Саакадзе.

Словно узник, Вардан сидел в овальном переходе, окруженный сарбазами. У него было достаточно времени для тревог и размышлений... Выйдя в тот вечер от Моурави, ослепленный неожиданными возможностями, он почти бежал, чтобы скорее обрадовать семью. Но позже его охватило сомнение: прочно ли обещание Саакадзе? Правда, все знают, решения свои Моурави не меняет, но судьба его меняется слишком часто... И разумно ли сразу отвернуться от князя Шадимана? Пусть он сейчас бессилен, но это временно, ибо он князь и, конечно, в Метехи вернется... А вдруг, пока вернется, Саакадзе уже выполнит все обещания? Что же, тогда Шадиман еще выше подымет своего поставщика редчайших изделий и вестей. Разум купца подсказывал служить честно обоим... Хоть бы скорее с Шадиманом поговорить!..

Но Исмаил-хан решил не допускать тайной беседы. Сардар инстинктивно чувствовал, что Шадиман заинтересован в каком-то сообщении. Может, предательство готовит князь? Грузины - да охранит Али каждого правоверного от встречи с ними! - все из одной глины вылеплены. Вот Саакадзе - да поразит его копье Мохаммета! - получил из алмазных рук шах-ин-шаха звание "Непобедимый" и оправдал его, разгромив в Картли иранское войско. Но не омрачит мою память шайтан, - Саакадзе не князь по крови.

Размышления хана прервал вошедший Шадиман...

Хан изумился: бисмиллах! Разумный из разумных, князь Шадиман сам намерен спуститься в логово "барсов"! А если Саакадзе приступом возьмет Марабду? Не возьмет? Церковь не допустит?

Шадиман внимательно разглядывал ногти хана: как отвратительно поблескивает шафран.

- Нет, храбрый из храбрых Исмаил-хан, Саакадзе сейчас не затеет междоусобицу, невыгодно. Но и я не собираюсь поступать опрометчиво. Из Марабдинского замка буду сноситься с Исфаханом. Купец Вардан еще не раз тайно отправится в Иран. И скрытно, но неуклонно я стану объединять князей для общего восстания. Когда шах-ин-шах - да будет путь его усеян розами! подойдет к Картли, все князья устремятся к нему навстречу и сложат у его ног свои знамена. Если же сейчас не воспользуемся случаем, придется нам до седых бород томиться на этих камнях. Разве купец не просвещал нас, какие меры принимает Саакадзе? Если мне не удастся снарядить князей, то для персидских войск, которые вступят в Картли, повторится опасность Упадари.

Исмаил-хан понял тяжелую правду в словах князя. Из Марабды, несомненно, легче будет торопить Исфахан с присылкой помощи. А Шадимана аллах не обидел силой убеждения и ненавистью к Саакадзе.