Акция «Ближний Восток» - Олег Шелонин

– Гляди-ка, джинн!

– Действительно, джинн!

– И место ему в бутылке!

– Правильно. За такой наезд пусть перед ПАПОЙ лично отвечает.

Бывалый толкнул впечатлительного «киллера» копытом.

– О нет! В похоронной процессии я не…

– Беги за бутылкой, придурок!

– Да пусть лежит! Я сам сбегаю, шеф! – всполошился Балбес и испарился.

Отсутствовал он пару мгновений.

– На троих? – деловито поинтересовался он, вынимая пробку.

– Нельзя,– вздохнул Бывалый,– мы на работе. Синюка сюда сажать будем.

– А эликсир? – трепыхнулся Трус, сразу придя в чувство.– Выливать, что ли?

– Еще чего!

– А он туда влезет? – почесал затылок Балбес.– Места маловато.

– А куда он на хрен денется? – флегматично хмыкнул Бывалый.– Ты как, сам туда пойдешь или уговаривать придется? – обратился он к «джинну», сидящему на пятой точке, бессмысленно моргая в пространство.

Уговаривать не пришлось. Балбес заткнул пробкой бутылку и сунул ее себе за пояс.

– Кстати, как он здесь оказался?

– Вот из этой хреновины вылез,– кивнул на затухший портал Трус.

– Кощея нигде нет. Как сквозь землю провалился,– сунулась в окно Центральная.

– И обезьянок наших заколдовал, гад! – жалобно вздохнула Левая.

– В камень их превратил,– добавила Правая.

– Ясно. Грузите их на себя,– распорядился Бывалый.– Вот эту хреновину тоже,– ткнул черт мохнатым пальцем в затухший портал.

– Эту хреновину-то зачем? – захлопала глазами Центральная.

– Чую, через нее Кощей сбежал куда-то. Доставим все в «Дремучий бор», и пусть Папа с Ягой разбираются.

Левая и Правая выдрали установку из пола и вместе с кусками цемента, налипшим к основанию портала, закинули диковинный агрегат себе на спину. Туда же запрыгнули черти. Зашумели крылья. Горыныч спешил. Он чувствовал себя ответственным за пропажу детей и теперь старался изо всех сил.

19

– Я предлагаю подкоп!

– Угу, флаг тебе в руки,– хмыкнул Олежка, осторожно ощупывая шишку на лбу.– Я вот, хоть и альпинист… не профессиональный, правда. Так, увлекался одно время… но все равно пас. Зинданы, знаешь, как делают? Глубокую яму в глине выроют, водичкой стены заполируют до зеркального блеска. Потом дров на дно накидают и подожгут. И вверх не вылезешь – скользко, и корку не продолбишь без инструмента специального.

Мурзик не поверил. Минут десять он усердно шкрябался в углу, затем обиженно мяукнул, сел на хвост и уставился на Молоткова.

– Я тебя нанял, чтоб ты спас детей.

– Оригинальные у тебя методы найма,– фыркнул Олежка.

– Один дитенок царской породы, между прочим,– продолжил наезжать Мурзик, игнорируя реплику нерадивого наймита.– Второй, кстати, тоже.

– Без тебя знаю! Веревку бы сюда… с кошкой,– тоскливо пробормотал Олежка, глядя на звезды, мерцающие сквозь решетку высоко вверху.

– Кошка у нас есть,– осторожно подала голос агрессивная арестантка из своего угла.– На, приложи,– в руки Олежки ткнулась сковородка,– говорят, помогает.

– Как тебя зовут-то, терминатор в юбке? – поинтересовался Молотков.

– Жасмин.

– Красивое имя. Прямо как жену Аладдина.

– В честь нее и назвали. Мой папа долго у него стажиро…

– Чего?!!

– Знакомый у него был,– торопливо поправилась Жасмин,– Аладдином звали.

– А-а-а… а меня Олежкой… э-э-э… Олегом зовут. Будем знакомы.

– Будем,– согласилась Жасмин.– Значит, нам только веревки не хватает?

– Веревка есть,– оживился Мурзик,– в мешке.

– Короткая небось. Много туда не влезет,– засомневался Молотков, но содержимое рюкзака все же решил исследовать. Вдруг что полезное найдется? На веревку рука наткнулась сразу. Вернее, на ее конец. Лейтенант запустил руку поглубже, и выдернул обратно.– Кусается, зараза,– удивился он, высасывая из пальца кровь.– Чего ты туда насовал?

– Там много чего есть. Не отвлекайся. Тащи.

– Тащу.

К удивлению лейтенанта, веревка оказалась неимоверной длины. Он ее тянул, тянул, а она все не кончалась.

– Мешочек-то непростой,– пробормотал он.– Как она туда влезла?

– Обычная безразмерная котомка,– нетерпеливо заерзала в своем углу Жасмин.– Ты не отвлекайся. Веревка есть, кошка есть, что дальше?

– Ну… дальше – веревку к кошке привязать и закинуть ее вверх.

– Кошку или веревку? – потребовала уточнения Жасмин.

– Кошку… и веревку…

В голове плавал туман. Агрессивная девица благословила лейтенанта здорово.

– Она там за что-нибудь цепляется,– продолжил разъяснения он, трепыхаясь в своем углу,– и лестница готова.

– Так чего мы ждем? – Судя по шорохам, пленница покинула свою половину зиндана и начала действовать.

– Отстань, я кот! – заверещал Мурзик.

– Не дергайся. Вай мэ-э! Тяжелей ишака!

– Разуй глаза! Не ишак я – кот! – забился в истерике Баюн.– Неужели не видишь?

– Не вижу. Ты мне поможешь или нет? – сердито шикнула девица на Олежку.

– О чем речь… – поспешно согласился лейтенант.

Отбрыкивающегося всеми четырьмя лапами Баюна поволокли к центру зиндана.

– Гляди, как крыльями махает,– удивилась Жасмин.– Может, и впрямь долетит?

– У меня лапы!!!

– Зато их четыре. Обязательно долетишь.

– Запускаем на счет три,– предложил Молотков.

– Идет.

– Раз, два, три…

Первые полметра полет протекал успешно и в нужном направлении. Как только вектор скорости сменился, обслуживающий персонал самопальной пусковой установки на ручном приводе шарахнулся в разные стороны. Приземление было шумным.

– Мы его не угробили? – испугался лейтенант.

Мурзик сердито заворочался и зашипел.

– Может, еще раз попробуем? – неуверенно спросила Жасмин.

Шипение сразу прекратилось, и что-то зашуршало. Похоже, Баюн пытался забиться в самый дальний угол от греха подальше.

– С ума сошла! Он же тяжелый. И что на меня нашло, дурака?

– Давай найдем чего-нибудь полегче.

– Да где тут что найдешь?

– Я найду,– зловеще прошипел Мурзик из своего угла.– Вот только развяжете… и я вам все найду…

– Ты хоть что-нибудь видишь, Жасмин?

– Чуть-чуть.

– А я ни фига.

– Тогда не мешайся. Сама развяжу. Не дергайся, скотина!

– Это не узел…

– А что?

– Уберите ее!!!

– Ты там поосторожней, Жасмин, животное редкое, говорят…

– Ую-ю-юй!

Узел Жасмин все же нашла. Мурзик дал пару кругов по зиндану, фыркнул и рванул к мешку. Оттуда раздался писк.

– Что это? – замерла Жасмин.

– Сейчас узнаешь,– злорадно пропыхтел Баюн.– Ты, главное, веревку крепче держи. Держишь?

– Держу.

– Ну тогда на, привязывай.

От визга Жасмин заложило уши. Ультразвуковая волна буквально размазала Мурзика с лейтенантом по стенам. Сверху загремела решетка.

– Что это было? – спросил Олежка, как только к нему вернулся слух.

– Мышь. У меня их здесь целый полк. Резерв главного командования, так сказать.

– А Жасмин где?

– Не знаю и знать не хочу. И тебе забыть советую. Все зло от баб…

– Где Жасмин?!!

– Да свинтила уже. Тебя, что ль, лопоухого, дожидаться будет?

– Куда?!!

– Все-таки здорово она тебя сковородкой благословила…

– Там же стража,– ужаснулся Олежка.– Она так визжала… Эй, Жасмин! – заорал лейтенант, не соображая, что делает.– Ты там поосторожней. Охрану не разбуди!

– Я ее придавила случайно,– донесся до них виноватый шепот сверху,– решеткой… вроде дышат… пока.

– Ни фига себе,– фыркнул Мурзик,– не удрала. Веревку не потеряла?

– Нет. Я ее уже закрепила.

– Гм… молодец. Ну а ты чего расселся? Бери мешок.

Лейтенант потряс своей все еще туго соображающей головой и закинул безразмерную котомку на спину.

– Нагнись.

– Зачем?

– Нагнись, говорю.

Олежка послушно нагнулся и чуть не грохнулся на пол.

– У, ё-моё!!! Слазь!

Кот попытался свернуться клубочком на мешке, но, решив, что это неудобно, просто сел на него без затей на хвост, как-то не по-кошачьи хрюкнув.

– Дурной. О тебе забочусь. Альпинист ты паршивый, а у меня опыт – дай бог каждому. Бывало, на самую верхушку дуба – мухой! Так что в случае чего обращайся – всегда советом помогу. Лезь.

20

Омар материализовался в убежище Иблиса не в самый удачный момент. Добровольный узник завтракал. Он засветил материализовавшемуся в подземной камере джинну прямо в глаз, хотя целился в муху. Омара распластало по стене.

– Совсем в своей одиночке спятил? – взвизгнул Омар.

– Чего приперся? – Иблис был голодный и очень злой.

– Помочь тебе хотел,– сердито буркнул Омар, ощупывая набухающий глаз.– Как-никак родственник повелителя нашего. Хоть и седьмая вода на киселе, но все же. Про Папу кое-что узнал…

Жаба насторожилась.