Сущность - Лейла Тан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, ты враг, – вслух подумал Ананд. – Спасибо, что ты хотя бы человек, а не черт с рогами.
На совещание в Объединенную канцелярию его не вызвали.
Утром позвонил Купер. Ананд долго думал, прежде чем ответить на вызов. Он надеялся, что шеф разведки решит, что его нет, и перестанет трезвонить. Купер слишком часто появлялся на его горизонте в последнее время, и Ананда это все больше озадачивало. Похоже, этот страшный человек и правда был дружественно к нему расположен. Но почему? Что могло так понравиться чудовищу в болезненном неисправимом гуманисте? Это казалось странным и немного нервировало, поэтому сегодняшний день Ананд хотел провести без призрака Купера. Но не получилось.
Шеф разведки весело поздоровался и пообещал сюрприз. Ананд с тоскливым страхом ожидал подробностей, понимая, что его ждет не милый музыкальный пирожок или что-нибудь в этом роде.
Купер прислал за ним служебный транспортировщик с кибер-охраной. Сопровождающий сотрудник управления ничего не объяснил и жестом предложил ему проследовать за ним.
Ананд тревожился и терялся в догадках, глядя из окна на проплывающие внизу пригороды. Он старался вспомнить в подробностях все свои общения с Купером. Он помнил все сказанное, потому что продумывал каждое слово. Нет, он не сказал ничего такого, что могло бы выдать его. Придя к такому выводу. Ананд немного успокоился.
Транспортировщик приземлился на посадочной площадке Северного изолятора – подземной тюрьмы, упрятанной в горах вдали от туристических маршрутов. Здесь содержались до переработки самые опасные преступники Системы, например, бывший золотоискатель, шпионивший в пользу бориан – враждебной Земле цивилизации. Всех прочих нарушителей закона вывозили за пределы планеты на исправительные работы. Тюрьма представляла собой цилиндр, уходящий вглубь горной породы. Посередине тянулась шахта лифта. На каждом уровне располагалось по одной камере и по одному отсеку для переработки. После последних войн было очень много мертвецов и Земля превратилась в одно сплошное кладбище. Огромные братские могилы, которые никто не навещал, распространяли зловоние и болезни, поэтому старые захоронения было решено снести и засадить деревьями, а новых умерших стали кремировать и хоронить в Хранилища усопших – 50 урн на один квадратный метр. Это правило распространялось на всех – от президента до преступника.
Ананд слышал много историй об этом месте, в основном, неправдоподобных, попахивающих мистикой. Он не верил в эти истории, но ему стало не по себе, когда он спустился с подножки машины на землю.
– Я – заместитель шефа разведки, – заговорил молчавший до сих пор сопровождающий и представился: – Николай. Господин Ананд, сейчас прибудет лифт.
– Сколько здесь камер? – спросил Ананд, разглядывая проплывающие мимо унылые круговые коридоры.
– Двадцать шесть, господин Главный советник, – ответил сопровождающий.
– И сколько из них занято?
– Вообще-то эта информация не разглашается, но вам я скажу: четыре.
– Это говорит о том, что страшных преступников стало меньше, или о том, что ваша контора плохо работает?
– Скорее, о первом, господин Ананд. – Заместитель Купера улыбнулся. Ананду понравилась эта улыбка. – Мы прибыли.
Купер встретил его у двери камеры. Николай следовал за ними, отставая на несколько шагов.
– Надеюсь, я вас не очень напугал? – осведомился шеф.
– Есть немного, – признался Ананд. – Вы заставили меня поволноваться.
– Не стоит, просто я хочу сдержать данное вам слово.
– Какое слово?
– Помните, я обещал показать вам живого Язычника?
У Ананда задрожали колени. Кто на этот раз?!
Купер загадочно улыбнулся.
– Заинтригованы? Прошу.
Ананд шел за шефом разведки, не чувствуя пола. Он смотрел себе под ноги, и геометрические узоры на сером покрытии расплывались. Он думал: кто, кто, кто?
Они приблизились к прозрачной стене и остановились.
– Не волнуйтесь, он не видит нас, – сказал Купер.
Ананд поднял глаза. В дальнем углу камеры, поджав к подбородку голые коленки, в потоках ослепляющего света сидел незнакомый ему парнишка. Он дрожал, громко стуча зубами. Господи, кто это?.. Ананд не знал этого человека, он видел его впервые.
– Кто это?
– Язычник, – сообщил Купер очень довольный собой.
– Откуда вы знаете? Он сам вам об этом сказал?
– Сам. Его вчера вечером доставили с Юга. Он проводил пропаганду.
– Какую пропаганду?
– В пользу своей секты, разумеется. Учение Братства, так сказать… Его сдали его же сокурсники. После моего заявления люди стали очень бдительны. У меня есть запись его болтовни.
– Я могу ее послушать?
– Простите, но это невозможно. При всем моем к вам уважении.
Ананд почувствовал огромное желание схватить шефа разведки за горло. Он представил, как хрустят хрящи и кости его мускулистой шеи. Такое было с ним впервые. Он заметил, как задрожали руки, и поспешно спрятал их в карманы.
– Могу я поговорить с ним?
Купер замычал, демонстрируя бесконечное сожаление в связи с необходимостью вновь отказать ему, но почему-то вдруг передумал и сказал:
– Ладно. Вы святой, кому, как не вам, исповедовать грешников.
Ананд спросил, стараясь не глядеть на шефа разведки:
– Когда переработка?
– Не сейчас. – Купер прищурился: – Господин Ананд, вы задаете слишком много вопросов.
Ананд вступил в камеру и зажмурился от слишком яркого света. Освещение тут же приглушили. Он подошел к парню. Тот взглянул на него, узнал, хотел подняться на ноги, но вспомнил о своей наготе и опять скорчился на полу.
– Кто ты, сынок? – спросил Главный советник.
– Абдулла, – произнес заключенный и шмыгнул носом.
– Ты правда Язычник?
– Я не язычник! – Черные глаза парня гневно вспыхнули. – Язычники верят в идолов, а Учение Братства верит в Бога!
– Ты сам признался, что следуешь Учению Братства, или тебе помогли?
– Я сам! Учитель говорил, что знающий истину не знает страха.
– Кто твой Учитель? – спросил Ананд и сразу пожалел об этом. Вдруг мальчишка назовет имя Хабиба? Почему-то он был уверен, что это Хабиб.
– Я не знаю его имени. Правда, не знаю… Он выступал с лекцией на свободном диспуте в нашем университете, а на свободном диспуте не спрашивают имен. Кто хочет, тот и выступает… Я не знаю, кто он, и больше его не видел, но я ему сразу поверил. Если бы вы слышали то, что он говорил… – Парень всхлипнул и проглотил слезы. – Я не проводил никакую пропаганду, как они говорят, я просто делился со своими друзьями тем, что услышал. Зачем меня посадили? Что я такого сделал?
– Не знаю, сынок.
Ананд сделал знак, что хочет выйти. Дверь открылась.
Купер молча проводил его до лифта, возле которого их ждал Николай. Шеф
