Дубль-человечество - Роза Сергазиева

Вот незадача – плита в доме электрическая, с совершенно гладкой керамической поверхностью. Ладно, разберемся. Поместив сковородку на нарисованный в правом углу круг и прикинув, какая из ручек в блоке управления отвечает за выбранную конфорку, смело её повернул. Странно, но масло, в отличие от того, которым он пользовался в Москве, молчало и не скворчало. Не обращая внимания на подобное поведение (может, у них тут особый «нескворчащий» сорт?) Перегудов плюхнул на сковородку пару тостов (больше не помещалось). Затем разбил в миску четыре яйца, хорошенько размял желтки вилкой. Когда запахло поджаренным хлебом, залил тосты яичной смесью. Через пару минут, дождавшись полной готовности нехитрого блюда, выключая, повернул ручку.

Параллельно, весело просвистев, вскипел электрочайник. Открывая по очереди кухонные шкафчики, парень обнаружил на нижних полках несколько жестяных банок с чайной заваркой. Так сразу и не выберешь. Надписи на разных языках, вплоть до китайских иероглифов, на картинках – не только уходящие за горизонт плантации, но и полевые цветы. Илья присел на колени и, решив довериться обонянию, по очереди открывал крышки, и, наслаждаясь, глубоко вдыхал аромат.

– А-а-а! – раздался за спиной недовольный визг.

Илья с перепугу выронил жестянку, по полу рассыпались спрессованные шарики. Ну что за девица, закатил глаза к потолку Илья, по-человечески разговаривать не способна, только и умеет, что визжать!

Девушка ураганом промчалась мимо Ильи, схватила с плиты сковородку и кинула в раковину под струю холодной воды.

– Зачем ты испортила мою яичницу?! – теперь уже закричал Перегудов.

– Ты сам испортил, – огрызнулась в ответ блондинка. – Еще и пожар чуть не устроил.

Илья набрал в легкие побольше воздуха, чтобы высказать девице, наконец, всё, что о ней думает, но в последний момент спохватился, почувствовав… запах горелого. Кроме того, над раковиной поднимался черный дым вперемешку с мутным паром.

– Олух! – рявкнула блондинка. – Даже не умеешь электроплитой пользоваться. После выключения конфорка долго остается горячей, поэтому посуду нужно сразу убирать. – Затем, ткнув пальцем в сторону коридора, в приказном тоне объявила: – Щетка с совком в кладовке.

Илья молча, признав, что и впрямь виноват, принес веник и стал собирать раскатившиеся чайные шарики. Вслед за ними в мусорное ведро полетели ошметки несостоявшейся яичницы.

– Не хватало, чтобы сюда полиция приехала разбираться, – протирая влажной губкой поверхность плиты, громко ворчала блондинка. – Они не только вышвырнут нас раньше срока с острова, но еще и ущерб заставят оплатить. Ты этого добиваешься?

Девушка бросила на горе-кулинара злой взгляд. Илья, не поднимая глаза, отрицательно замотал головой.

– Тогда предлагаю установить правила совместного проживания, – вынесла вердикт блондинка. – Пункт первый: разделение обязанностей. Например, в целях безопасности я займусь готовкой, ты – уборкой и мытьем посуды. Согласен?

Илье ничего не оставалось, как опять мотнуть головой. Любопытно, а каково правило номер два и сколько их всего?

Глава 11

ОЗВУЧЕННЫЕ категоричным тоном правила подчинялись единственной цели: как можно реже соседям пересекаться друг с другом. Таисия (имя у девицы, злорадствовал про себя Илья, под стать владелице, такое же высокомерное и «шипящее») четко определила границы: левая часть дома от парадного входа, как и прилегающая половина островного пляжа её, всё, что справа – его.

Плотные жалюзи, наличие которых стало решающим фактором при выборе комнаты, надежд не оправдали: солнечный свет, лишь слегка рассеянным потоком, чем если бы окна не были зашторены, разбудил Илью ранним утром. Но, как ни странно, парень почувствовал себя вполне выспавшимся, поэтому, умывшись и побрившись, поспешил на кухню. Кухня, как гостиная и бассейн во дворе (накануне вечером Илья успел закрепиться на последнем рубеже, притащив из пляжного домика к бортику второй шезлонг) – относилась к категории объектов, не поддающихся «делению», попала в список мест совместного пользования. И если настырная соседка любит понежиться в постели, то Илья окажется у холодильника в гордом одиночестве. Таисия обещала заняться готовкой, но на рассвете особо есть не хочется, вполне хватит свежевыжатого сока и легкого бутерброда. Плотный завтрак потребуется после купания.

Илья кинул в соковыжималку апельсин и киви (интересно попробовать несочетаемое сочетание), вынул из пакета тост белого хлеба, густо намазал маслом, положил сверху кусок сыра. Перелил необычного цвета напиток в высокий стакан, захватив тарелку с бутербродом, перешел в гостиную и поставил еду на столик у дивана. Поискал глазами пульт от телевизора, собираясь, не включая громко звук, тихонечко посмотреть новости. Пульт обнаружился на стеллаже рядом с панелью. Он лежал на… коробке с акварельными красками.

Илья бережно приоткрыл крышку, достал одну из кисточек, прогладил пальцами ворсинки – натуральные, беличьи. Под коробкой дожидалась своего часа стопка чистых альбомных листов. Видимо, кто-то из предыдущих гостей увлекался рисованием. Немудрено: вокруг такая красотища, буйство и смешение цветов, неземная яркость. Какой художник пройдет мимо подобного пейзажа и не возьмется за кисти?

Вот ведь несправедливость: обычно тот, кто профессионально рисует, вынужден заниматься не творчеством, а тем, что приносит средства к существованию и вряд ли когда доберется до этого райского уголка планеты. Зато те, кто относится к рисованию, как к забаве, хобби, обладает и временем и финансами. Илья, например, обдумывая по ночам детали картин, которые когда-нибудь напишет, днем вынужден чертить макеты полос и лепить из фотографий иллюстрации к чужим статьям. Нет, существуют, конечно, люди, пытающиеся жить за счет искусства. Илья встречал бывших однокашников, торгующих собственными картинами на набережной у ЦДХ. Судя по сюжетам, художники свободно мигрируют: летом в Россию, зимой на юг Франции или Италии, зарабатывая на хлеб рисованием заказных портретов. Мог бы Перегудов к ним присоединиться? Исключено. Кто кроме него позаботится о маме Тамаре?

Тогда почему бы не воспользоваться неожиданной возможностью и не почувствовать себя абсолютно свободным? Забыв про бутерброд на тарелке, Илья взял несколько листов, краски и бегом кинулся на «свой» берег океана. Он еще успеет запечатлеть последние минуты рассветного горизонта.

Илья устроился под пальмой и, водя кисточкой по бумаге, пытался воссоздать еле уловимую цветовую разницу между небом и водной поверхностью. Ощущение непреходящего счастья витало в окружающем мире. Процесс так захватил художника, что парень ни разу не окунулся в океане. Спохватился только тогда, когда почувствовал, что задыхается от невыносимой жары. Причем мучила не только жажда, но и голод. То есть он просидел на берегу как минимум полдня, скорее всего, и на обед опоздал. Накормит ли его теперь принцесса Таисия?