Зеркало - Татьяна Бражник

Я смотрела на Феофана и ее могла поверить, что когда-то он тоже был молод.

— Наш Дар, — ни с того ни с сего снова заговорил он, — это самое большой испытание, которое посылает нам жизнь. И не все могут с ним справиться. В свое время я не смог и поплатился за это. Поверь мне, сейчас я бы отдал многое, чтобы посмотреть в твои глаза, увидеть вас всех, моих детей. Вы так молоды, амбициозны, красивы. Вы такие все разные. А я вроде и живой, а не живу. Я не вижу закаты. Раньше я любил смотреть на уходящее за горизонт солнце. Каждый день оно садилось в одном и том же месте и каждый раз по-разному. Я сидел на этом самом месте, как сейчас. Но теперь передо мной лишь тьма. Ничего кроме тьмы.

— Мне казалось, что Вы видите…

— Вижу?! Разве это так называется! Да, Дар не дает мне натыкаться на косяки и спотыкаться на каждом шагу. За то, что вижу я, многие маги отдали бы не только глаза. Я вижу твою душу, дочка, твой Дар, твою суть. Но твое лицо для меня так и останется неразгаданной загадкой. Кто говорит, что внешняя оболочка не важна, пусть поживет хотя бы годик во тьме. Я посмотрю, как он соскучится по этой самой банальной оболочке.

— И как давно это с Вами? — осмелилась я спросить, подумав, что в другой раз у старца может и не быть такого хорошего настроения.

— Восемь веков. Восемь долгих сотен лет.

Старик пожевал губы, решив, что и так слишком разоткровенничался, встал и медленно побрел к общине. Я не стала идти за ним, посчитала, что ему надо побыть одному, но неожиданно Феофан вернулся в куда лучшем расположении духа.

— Я тут совсем с тобой заболтался, дочка. Насчет твоих снов: скажу Софону — поговори с ним. И раз я тут так много рассказал, что тебе знать и не положено вовсе, не буду останавливаться на полуслове — не красиво как-то, да и не солидно. Сама все узнаешь. Не пугайся, и не сопротивляйся. Думаю, у меня тоже получиться тебя кое-чему научить…а теперь иди давай, занимайся делом! — Феофан грозно сдвинул брови и замахнулся своей легендарной тростью. — Долго тебя там Лазарь еще ждать должен?! Все бы вам штаны просиживать!

Старик снова стал прежним неугомонным крикуном, каким его знали все в общине. Я не рискнула опробовать на своей собственной спине его мастерство владения тростью и поспешила в дом травницы, который теперь стал и моим домом.

8

Слухи по общине разлетаются со скоростью света, поэтому Хранители практически в полном составе поджидали меня на кухне. Когда появилась я, они сразу замолчали, делая вид, что вовсе и не обсуждали то, в чем я могла так провиниться перед главой общины.

— Чаю хочешь? — как можно беззаботнее спросила Веся.

Я согласилась и, чтобы подыграть ребятам и немного их помучить, не стала сразу все рассказывать. Пока травница гремела чашками, шесть пар любопытных глаз пытались просверлить во мне дырки. Первым сдался Михей, разрушив воцарившееся напряженное молчание:

— Ну, как все прошло?

— Что именно? — продолжала я корчить из себя дурочку.

— Встреча с королевой Англии! — вспыхнул Сэт. — Феофан о чем с тобой говорил?

— О снах. — тоном оскорбленной невинности ответила я.

— О каких еще снах? — удивился Деян.

— Ну, об обычных снах. Моих.

— Насчет того, что ты вопишь, как полоумная, по утрам? — уточнил Михей, которого я регулярно будили своими криками с утра пораньше. Первые несколько дней он с непривычки вламывался в мою комнату с луком наперевес, чтобы прибить демонов, что меня разрывают, а потом привык и стал реагировать на это куда спокойнее.

— Ну, да. Он расспрашивал, что такое мне снится. И еще мы о разном болтали. Так, ничего особенного.

Несмотря на то, что Хранители были для меня самыми настоящими друзьями, меня совсем не тянуло пересказывать им то, что говорил мне Феофан. Все эти его слова показались мне слишком… личными, что ли. То, что старик потерял самообладание и взболтнул лишнего еще не повод предавать его чувства народному обсуждению. А если Хранители и так все это знают, и в этом нет никакой тайны — вдвойне бессмысленно.

— Аль, — осторожно заговорил Лазарь. — Феофан не тот человек, который будет просто так «болтать». Хорошенько подумай над его словами. Над каждым словом, даже если оно показалось тебе брошенным случайно.

— Господи, грешен! — картинно взмолился Сэт, всплеснув руками и устремив взгляд в потолок. — Ну за что ты меня так жестоко наказываешь?! Не мог послать кого-нибудь поумнее, а?! Как будто тут одной блондинки с ее розочками мало было! Давай, добивай меня еще и второй!

— На себя посмотри, блондинка! — шутку огрызнулась Веся, скорчив ему недовольную рожицу. Эльфийка действительно была обладательницей шикарных волос цвета пшеничного поля. Обычно она заплетала их в тугую толстую косу, доходившую девушке до копчика.

Начавшуюся было перепалку прервал ворвавшийся без стука и малейшего намека на предупреждение Кроша — младший сын Пелга. Карлик был безумно похож на своего отца: тот же курносый нос, густые брови, сросшиеся на переносице, смешные пухлые щечки, которые так и хотелось потрепать, и далеко посаженные зеленые глаза-бусинки, пухлая, слегка раздвоенная нижняя губа. Волосы у мальчика были растрепаны, как пакля, и в них торчали колючки. Видимо, негодник опять играл с друзьями в лесу, нарываясь на очередную гневную проповедь матери.

— Ты что пришел? — засюсюкала мигом забывшая о Сэте травница. — Конфетку хочешь?

Малыш проворно схватил протянутую ему сладость и безо всякого спроса залез ко мне на колени. Ребенок карлика был ростом с табуретку и весил как хорошо упитанный кот.

На клетчатом комбинизончике Кроша был вышит знак общины — меч и щит. Одежду всех детей помечали на случай, если найдутся желающие обидеть забредшего далеко от дома малыша. Знак предупреждал о том, что обидчика будут искать и найдут.

Проворный карлик удобно расположился у меня на коленях и принялся распаковывать подаренную Весей конфету.

— А чем твой папа занимается? — поинтересовался разомлевший при виде ребенка Лазарь. Дети вообще были его слабостью. Возможно, потому что у старика никогда не было собственных, биологических детей. При виде ребенка старый эльф расплывался в блаженной улыбке и щурил глаза, как объевшийся сметаны кот.

— Папка что ль? — бодрым мультяшным голоском отозвался Кроша. — Папка меч для тети Али делает. Серебряный. Вот такой!

Малыш развел руки во всю ширь, показывая размеры меча, но у него хватило возможностей описать разве что Весин кухонный нож.

— А зачем тете Але меч? — удивленно спросил Деян.

В этой компании за мои тренировки вообще были только Лазарь и Михей. У эльфов женщины в случае необходимости дрались наравне с мужчинами и они не видели в том, что я буду знать с какой стороны подходить к оружию ничего зазорного. У человеческой части Хранителей был другой взгляд на этот вопрос. Деян и Верен хором вопили, что это вовсе не женское дело. Мне, по их мнению, следовало сидеть дома и готовить борщ. Ну, или, если я так сильно хочу был Хранителем и заботиться о судьбе общины, то варить взрывные зелья на пару с Весей.