Кусачий клуб - Рэйчел Кейн

— Ты еще увидишь меня, — сказала она. — Я обещаю.

Она очень надеялась, что не лгала, когда замок щелкнул, и дверь закрылась позади нее с низким, глухим металлическим звуком. Коридор был пуст в обоих направлениях, только прямые линии и царапины на стенах и чувство отчаяния, такое же густое, как белая краска.

И затем вампир из приемной — Джон, который назвал ее ученицей охотника на вампиров — появился в коридоре. Клер замерла на месте, напряженная и готовая ко всему. Он смотрел на нее секунду, потом помахал рукой.

Она осталась там, где она была.

— Как угодно, — сказал он. — Мне сказали, вытащить тебя. Хочешь остаться, я могу это осуществить, девочка. У меня есть много открытых камер.

— Я жду Мирнина.

— Тебе долго придется ждать, — сказал он. — Он с леди босс. Пойдешь со мной или сядешь в камеру. Тебе выбирать.

Если Амелия просматривала закрытые каналы, она бы увидела Клер в коридоре, и стала свидетелей того, что бы ни случилось. Надеюсь, что и Джон знал это. Это, и только это, заставило Клер кивнуть и направиться к другому вампиру.

Он ее не трогал. Он открыл и закрыл ворота и, наконец, они оказались в предыдущей секции с решетками с одной стороны и толстой стальной дверью с другой.

И, Клер поняла, что в этой секции совсем не было камер.

О, Боже.

Джон остановился и повернулся к ней.

— Я не забыл того, что ты сделала, — сказал он. Он постучал по коже под его затуманенным глазом, зловеще серебряного цвета. — Это из-за тебя. Ты слишком сильно меня ранила, он никогда не исцелится.

Что ж, она сама довела до этого, будучи пойманной в ловушку вампиром, которому она действительно не нравилась, зная, что она виновата в его столь не привлекательном внешнем виде. — Когда я это сделала, ты пытался меня убить, — сказала она. — Значит, это из-за тебя. Если станет легче, с ним у тебя более пугающий вид, чем прежде.

Он оскалил клыки, и выражение его лица заставило ее болезненно ощутить бегущую кровь под ее кожей, и ужас, который, казалось, превращался в шипы в ее животе. — Ты снова хочешь это сказать? — он сказал. — Как это может быть моей виной, когда ты плеснула жидким азотом мне в лицо?

— Может, это общая ответственность, — сказала она. — Я готова пойти лишь на это. Теперь открой дверь.

— Когда я закончу, — сказал он. — Глаз за глаз. Вот что говорит Библия.

— Я думаю, ты не слишком сильно придерживаешься заповедей.

— О, я придерживаюсь. Я обращаю особое внимание на части, с которыми я согласен, как и все остальные. Теперь, если ты постоишь спокойно, это не займет много времени. — Он зло усмехнулся. — Я, конечно же, не говорю, что это будет не больно. Какой в этом смысл, если бы было больно?

Она сделала гигантский шаг назад. Бесполезно. Замкнутое пространство, нет места, чтобы бежать, нет оружия. В столкновение один на один с гораздо более крупным, сильным, вампирским чуваком, у нее не было ни единого шанса, и она знала это.

Но она не собиралась умолять. Даже если кричащий голос у нее в голове хотел, чтобы она это сделала.

Нужно было всё-таки оставить записку я-знаю-кто-убил-меня.

И тут в дверь рядом с ней открылась с резким гудящим звуком. Она не колебалась. Когда вампир бросился на нее, она толкнула дверь и выбежала в вестибюль, уворачиваясь от деревянного стола.

Злой вампир вошел следом за ней и резко остановился, когда увидел, кто стоял на его пути.

Амелия.

Она была не высокой женщиной, но она казалась высокой в ее превосходно сшитом шелковом пиджаке и юбке и на каблуках, с ее светлыми волосами, собранными наверх в виде короны. Шелковый костюм был на тон бледнее ее кожи, придавая ей изящный, мраморный вид, усиливая неподвижность ее тела.

— Я также верю в глаз за глаз, Джон, — сказала она. — Довольно сильно, на самом деле. Это один из моих основополагающих принципов. Лучше бы тебе помнить об этом.

Джон бросил на Клер быстрый, свирепый взгляд, и склонил голову. — Да, мэм. Я буду.

— Я думала, что поручила тебе конкретную работу, Джон. Охрана очень ценного, и, возможно, очень опасного заключенного.

— Так и есть, мэм.

— Тогда, возможно, будет лучше для тебя вернуться к ней и перестать потакать своим собственным мелким обидам.

Он молча подошел к столу и уселся за него. Клер издала судорожный вздох. Она бы сказала спасибо, но ей казалось, что Амелия не хотела слышать это, не сейчас.

— Ты сослужила мне хорошую службу, Клер, — сказала Амелия, поворачиваясь к ней лицом.

— А теперь мне нужно твое слово, что ты забудешь обо всем, что слышала здесь сегодня вечером.

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду забыть, — сказала вампирская королева Морганвилля, и сила ее личности поразила Клер, словно стена холодной воды. — Я не могу заставить тебя, но я могу заверить тебя, что если ты разгласишь информацию, услышанную здесь, я узнаю. И мы уже установили, как я отношусь к предательству.

Это была не та Амелия, которая иногда смягчалась достаточно, чтобы улыбнуться… нет, это была королева Амелия, Основатель Морганвилля, которая никогда не улыбалась. Дочь

Бишопа. Та, которая пережила века и каждого врага, встретившегося ей на протяжении всех ее опасных лет.

И Клер не сомневалась ни секунды, что она подразумевала, произнося это.

— Я не скажу ничего, — сказала она. — Но мне нужна помощь, чтобы попасть домой.

— Ты ее получишь. Мирнин! — Голос Амелии был резким, ломким и нетерпеливым. — Иди сюда. Сейчас.

Часть стены отошла — та, которую Клер никогда бы не приняла за дверь — и высунулся Мирнин, подняв брови. — Значит, мы здесь закончили?

— Пока, — сказала Амелия. — Отведи ее домой. И…

— Ничего не говорить — да, да, я слышал тебя и первые семь сотен раз, — сказал Мирнин, слишком резко. — Я древний. Я не глухой.

Холодное выражение лица Амелии потемнело, и взгляд ее серых глаз приобрел неприятный красноватый блеск. — Ты думаешь, я считаю это шуткой?

— Возможно, следует, — сказал он. — И, возможно, ты должна была отрезать старику голову, когда была возможность. Абсолютно никто бы не спорил с этим выбором. Обнести его стеной, чтобы увеличить его страдание и создать пример — это было безжалостно, и, что еще хуже, это было небрежено. Я считаю, что хлопающий звук, который ты слышишь, принадлежат голубям, вернувшимся домой на насест.

Если бы Амели выглядела немного холоднее, то Клэр ожидала бы, что мороз сформируется на полу вокруг нее.

— В самом деле? Потому что я считаю, что это — звук моего терпения к твоей глупости, подходящего к концу. Старый друг. Помни свои пределы.

Он пересек комнату в мгновение, стоя лицом к лицу с ней. Он был выше ростом, чем она, и неуклюжим, и оборванным — противоположность ее элегантности… но в нем было нечто особенное, нечто такое, от чего у Клер перехватило дыхание. — Я твой друг, — тихо сказал он. — Я всегда был твоим другом, ценным. Но, в вопросе своего отца, ты никогда не была достаточно рациональной. Не позволяй ему управлять собой. Не играй с ним, он всегда будет страшнее тебя. Убей его, когда найдешь его. Я бы убил его для тебя прямо сейчас, если бы я мог. Но он быстр и силен, и я не мог позволить ему укусить себя. Он может собрать войско пугающе быстро. Ты должна найти его, и когда сделаешь это, ты должна казнить его. Немедленно.