Халцедоновый вереск - Вира Наперстянка

– Растение в горшке. – Я пожала плечами. – Думаю, оно видело девушку из окна пару раз.

Мне достался непередаваемый взгляд лорда Корбина. Кажется, кто-то сомневался в здравости моего рассудка.

– Дали имя фикусу? – вновь спросили со стороны диванчика.

В вопросе так и слышался подтекст: «Дали мое имя фикусу?»

Я пожала плечами. Чем не имя?

– Можете звать его Альтмиром, если Альт вам не нравится, – предложила я.

Альт – это то имя, которым он представился в ночь Судьбы. И я молилась Лугу, чтобы до Дара ничего не дошло.

– Альтмир… – протянул Дарион. – Разумеется, это все меняет.

– Мне даже как-то неловко, – с каменным выражением лица произнес лорд Корбин, – но…

– Но нам следует прекратить увлекательную беседу о фикусе? – закончил за него Дарион.

Лорд Корбин кивнул.

– Может, нам следует закончить допрос? – внесла свое предложение я. – Вы все равно не узнаете никакой новой информации. А я тьма как хочу спать.

– Не поверите, леди Адрия, но я тоже хочу спать, – ответил лорд-дознаватель.

– Неужели?! – воскликнула я. – Вы хотите спать? Вы человек? – пораженно уставилась на лорда Корбина.

– Переигрываешь, – невозмутимо ответил Дарион.

– Поэтому прошу вас правдиво и быстро отвечать на мои вопросы, – как ни в чем не бывало продолжил дознаватель.

– Я уже отвечала, – вздохнула я. – Гуляла по парку, увидела статую, подошла поближе. Она меня схватила, я дернулась. Та-дам! Оторванная рука на траве. Нет, никого не заметила. Да, видела девушку прежде – за завтраком, она сидела через пару мест от меня. Нет, лично не была с ней знакома. Можно я пойду?

– Нельзя. Орсолин передал мне ваши… догадки касательно фанатиков. И ваше сегодняшнее путешествие с Дарионом… Надеюсь, вы понимаете, что нельзя распространяться? – Лорд-дознаватель внимательно на меня посмотрел.

– Нема как призрак, – ответила я, зевая. – Фикус Альт подтвердит. Можно идти?

– Идите леди Адрия, – устало ответили мне.

Видимо, я утомила-таки лорда-дознавателя. Браво мне! Утомить неутомляемого лорда Корбина. Очередное достижение. И я наконец-то свободна!

– Леди Адрия, – обратился ко мне король, – я по поводу артефакта. У вас есть клеймо?

Я удивленно на него посмотрела. Он же сам сказал, что сделает заказ через Орсо. Мог ли Дарион не знать о нашей мастерской? Мы с Орсо не афишировали, что являемся мастерами и основателями «Серебристого месяца». Лавки не столь большой, но довольно популярной в определенных кругах. И клеймом у нас, что неудивительно, являлся месяц с рунами. Если Дарион знал о мастерской, он должен был знать и о клейме.

– Адрия?

– Конечно, у меня есть клеймо.

Оно есть у каждого артефактора. Как официального, так и подпольного. Своего рода подпись, по которой можно выйти на нужного мастера. И, разумеется, у меня была личная подпись. И если Дарион хочет видеть на артефакте личную подпись, он ее увидит. И я очень хочу посмотреть на его реакцию.

В комнате, не раздеваясь, я рухнула на кровать. Поперек живота тут же растянулась пятикилограммовая тушка Рыси. Я принялась почесывать ее за ушком.

Что мы имеем? Одна из невест мертва. Причем смерть ее была весьма специфична. На очередное поселение напали фанатики. Я обзавелась лаэфской рысью. И мне по-прежнему надо сделать кучу артефактов.

Я застонала и выбралась из-под рыси. Сумка с необходимыми принадлежностями и записями стояла под столом. Из нее мне потребовались уже готовые серебряные брошки с демантоидом (камнем, который делает женщин привлекательнее в глазах противоположного пола) и амозонитом, который омолаживает кожу. Камни в моих руках нагрелись, и чем дольше я произносила заклинания на рунческом, тем горячее они становились. Когда камни уже светились от вливаемой в них силы, я кинула брошки в фарфоровую чашку с порошком из мяты, астрагала и календулы. И быстро залила родниковой водой из фляги. Текучая вода омолаживала и тонизировала, как и сбор этих трав. Мята улучшала цвет лица, астрагал оздоравливал и добавлял уму ясности.

Мне больше нравилось делать с травами различные маски, ванны и чаи. Так я на себе могла ощущать их тепло и действие. Но многие леди хотели быстрый и эффективный результат, поэтому прибегали к артефактам.

Я поставила чашку с брошками на огонь и принялась ждать, пока вода выкипит. В сон клонило неимоверно. Глаза с трудом удавалось держать открытыми. Я пристроила голову на сгибе локтя и лениво рассматривала свои клейма. Растущий полумесяц с тремя рунами под ним. Полумесяц, означающий в алхимии серебро. И руны уруз – неукротимая сила, пламя, исцеление от болезней, кана – огонь, несущий тепло, и гебу – дар, наполняющий душу радостью. Все было символично и продуманно. В отличие от моего второго клейма. Его я изготовила совершенно стихийно. Просто потому, что мне так захотелось. И просто потому, что мне нравилась эта стихия. Вода. На клейме была морская волна, в которую ударяет молния. Всегда любила воду и всегда восхищалась грозой. Дома, во время бури, я выбиралась из комнаты на вершину скалистого берега фьорда и смотрела на буйство стихии. Огромные кучевые облака, яростные волны и гром, яркие вспышки молнии. Мне нравилось смотреть на грозу, но это не мешало мне вздрагивать от каждого ее удара.

В один из приездов принцев в наше имение случилась одна из самых сильных гроз. Молнии были безудержными, ветер яростный. В какой-то момент я действительно испугалась необузданной стихии. Но не Дарион.

– Не бойся, Огонек, – тихо произнес он, когда рядом с нами ударила молния.

Он вскочил на ноги с шальной улыбкой и раскинул руки в стороны. Ветер трепал волосы, чуть не сбивая и самого его с ног. Крупные капли дождя уже насквозь промочили одежду. Молнии все приближались. Но Дарион был дико довольным. Он кружил на краю обрыва с распахнутыми руками и будто впитывал в себя и капли, и молнии. И в тот момент я так им восхищалась! Его безрассудностью, бесстрашием, его силой и красотой. Стихия была потрясающей, завораживающей. Но и то, что Дарион творил с этой стихией, было незабываемым. После той грозы я написала водными красками танцы Дариона со стихией и подарила ему. Интересно, он все еще хранил эту картину или сжег, как только я вышла из его комнаты?

Я потрясла головой. Не время для подобных раздумий. Меня ждут артефакты. Когда вода в чашке выкипела, я раскалила определенное место на брошках рядом с пробами металлов и поставила печать нашей мастерской. Затем вернула артефакты в чашку и залила холодным отваром еще из одной фляги. Сил изготовление подобных артефактов требовало немного. Только точечная работа с металлом и уже рассчитанными плетениями и сборами. Я не устала, но утомилась. И спать хотелось по-прежнему. Но я достала из папки пергаментный лист и сделала наброски артефакта для Дариона.

Для начала следовало определиться с формой: круг означал непрерывность, внутреннюю силу, квадрат – осуществление грез, эта фигура черпала силу уже из самой себя. Треугольник являлся символом коммуникации, огня и женского начала, если он перевернут. Гексаграмма – символ обоих начал, силы и могущества.

Я остановилась