Рыжики для чернобурки (СИ) - Тарьянова Яна

— Вы присматривайтесь, а я пока куплю что-нибудь на подарок.

Он выбрал круглую плетеную корзинку — ручку перевивали шелковые ленты — и низку бус, похожих на детскую игрушку. Ярко-оранжевые шарики перемежались красными и желтыми веточками и листьями. Ослепительное сокровище было легким и длинным, и Валериан, спрятавший бусы в корзинку, понадеялся, что Лютику они понравятся. Возле прилавка с мячами-тыквами к нему присоединился Айкен. Пощупал ребристый мяч, с сомнением сказал:

— Наверное, пинать неудобно.

— Не пнешь — не узнаешь, — назидательно сообщил Валериан и купил сразу два мяча: один оранжевый, второй — зеленый. Для Лютика и Айкена.

— А вот браслеты, смотрите, юноша, браслеты для всей семьи, — позвал его продавец-лис. — Натуральный красный коралл, янтарь, орнаментированные и стеклянные бусины. Три браслета — для альфы, лисички и сыночка. Регулируются по ширине запястья за счет дополнительных звеньев. Чудесные кисточки-подвески в подарок! Подходите, примерим.

— Нет, спасибо, — замотал головой Валериан.

К браслетам можно было бы прицениться, выглядели симпатично. Но лучше бы, конечно, вначале спросить Адель, как она относится к подобным украшениям. Валериан сделал мысленную пометку и запомнил номер прилавка, но подходить вместе с Айкеном не стал — да и Эльга с Брантом уже от лошадей отлепились, звали на поиски варенья.

Эльга тут же попыталась отдать ему деньги за мяч. Валериан отмахнулся и предупредил, что когда они доберутся до текстильных рядов — «они где-то рядом, я только что видел указатель» — ему будет нужно купить скатерть.

— И свечки. Желтые, красные и оранжевые.

— Романтический ужин? — спросила Эльга.

— Нет, — честно ответил Валериан. — Ребенок любит цветастые тряпки. И свечки заказал. Яркое покрывало у меня есть, подушки хозяйские, скатерть в уме. Как вы думаете, что еще можно купить?

— Полотенца, — посоветовала Эльга. — Если домашние вещи, то пижаму и носки. Простите за любопытство, это огненному красавцу Лютику?

— Да, — Валериан решил, что особой беды от признания не будет. — Полотенца! Вижу полотенца! Подсолнухи! Чайник! А вот с тюльпанами. Мне, наверное, с тюльпанами нужно.

Эльга, уяснившая принцип «чем ярче, тем лучше», выбрала скатерть с фиолетовой каймой, тыквами, грибами и мелкими цветочками. Указала на полотенца — «тюльпаны, грибы и розы, пусть будет разнообразие» — и заявила, что купит носки.

— Вы же не взяли деньги за мяч. Позвольте мне сделать Лютику подарок.

Пока Айкен с Эльгой перебирали пижамы и носки, Брант помог Валериану уложить полотенца и скатерть в корзинку, и неожиданно спросил:

— А ты с этой рыжей встречаешься?

— Типа того, — уклончиво ответил Валериан.

— Давно?

— А что? — от настойчивости всколыхнулась подозрительность. — Ты её знаешь?

Брант посмотрел на Эльгу с Айкеном, буркнул:

— Нет.

Соврал, соврал так явно, словно хотел, чтобы Валериан это заметил.

«Не расколется, — подумал Валериан. — Не сдаст своих. И давить смысла нет — я и без этого намека понял, что Адель не из когорты ангелов».

— Вот, — сияющая Эльга подала ему две пары детских носков. — Снегири с рябиной и какие-то непонятные птицы на облепихе. Я думаю, что на облепихе. Решила, что надо разбавить тыквы.

Валериан поблагодарил, спрятал носки в корзинку — надо было покупать побольше, подарки уже вываливались — обозрел прилавок с матерчатыми сумками и счел их недостаточно яркими. Брант возглавил процессию, свернул в овощные ряды, поплутал между тыквами, яблоками и айвой, отыскивая дорогу к грибному сектору. Вышли удачно — впереди виднелись бочки, стойки с банками солений всевозможных объемов, обвешанные гирляндами сушки. Откуда-то потянуло свежими грибами, и это сразу напомнило об Адели. Валериан взвесил «за» и «против» и с сожалением отказался от прогулки по рядам. Торговцев много. Но вероятность случайной встречи довольно велика. Адель может подумать, что её выслеживают. Может обидеться. И что тогда? Сидеть до ночи возле стадиона, а потом прочесывать город? Нет, лучше не рисковать.

— Давайте разбежимся? — предложил он. — Вы за грибами, а я за свечками. Если хотите, подходите потом на южную стоянку. Я на машине, отвезу вас, куда надо.

Разошлись, договорившись встретиться через час. Валериан побродил между тыкв, вышел к медовому сектору, посмотрел на банки и контейнеры, на отдельно стоящий павильон с товарами с Медовика и пошел поздороваться со знакомыми полицейскими.

Поболтав, Валериан обогатился сведениями о вчерашней облаве, спохватился, вспомнив о том, что он, все-таки, на службе, а рация лежит в машине — чтобы продавцы и покупатели не шарахались — и быстро протолкался к прилавкам. Купил свечки, побежал к палаткам с готовой едой и набрал всевозможных банок и контейнеров: мяса, тушеных и жареных овощей, пюре, блинов с джемом, пирогов с сыром — кроме грибов. Что-то подсказывало, что грибами Адель не удивишь. А, возможно, даже и расстроишь — если уже в горло не лезут.

Он успел вернуться к машине, послушать полицейскую волну, запросить, не потребовался ли он кому-то за время отсутствия в эфире — хвала Камулу, никому — и, уже развалившись на сиденье, и раздумывая, не открыть ли контейнер кабачков, увидел Бранта с семейством. Айкен подбрасывал мяч, Брант тащил три здоровые, явно тяжелые коробки, а Эльга что-то говорила — взмахивая свободной от трости рукой.

— Открыть багажник?

— Да. Можешь подождать? Я схожу, еще два ящика заберу.

— Легко, — согласился Валериан. — Эльга, садитесь, если хотите. Айкен, а ты?..

— А вы знаете, кого мы видели? — выпалил лисенок и стукнул мячом об асфальт от избытка чувств. — Лютика! Лютик бегает на лапах! Когда мы пришли, он сидел на бочке с грибами! Он весь день будет на ярмарке! Повезло!

— Удивительное совпадение, — сообщила Эльга. — Адель — поставщица моих родителей. Раньше они покупали варенье и мармелад у ее покойного мужа. А сейчас — у нее.

Валериан кивнул, закрыл багажник. Айкен садиться в машину не пожелал, побежал вслед за Брантом за мармеладом и сушеными грибами, не выпуская мяча из рук. Эльга заняла переднее сиденье, посмотрела в сторону ярмарочных ворот, сказала:

— Уламываю Бранта купить лошадей. Пока слышу «нет», но, чувствую заинтересованность. Родители давно уговаривают его заняться конюшнями — неподалеку от поместья гимназия, директор спрашивал, не может ли кто-то давать уроки верховой езды для детей. Не столько как спорт, сколько как средство психологической разгрузки. Отец не хочет никого нанимать. Брант не хочет хозяйничать в чужих конюшнях. А у него бы получилось — его любят дети и слушаются лошади.

— За город каждый день не наездишься.

— Можно было бы жить у родителей. Айкен хорошо учится, его примут в гимназию.

— У вас же новый дом.

— Да, — кивнула Эльга. — Но он не будет долго пустовать. Айкену уже десять лет, вот-вот исполнится одиннадцать. Не успеешь оглянуться, как придет время поступать в университет. Переедет обратно в город. В этот дом или в мою старую квартиру. У нас трое детей, Валериан. Всем надо будет где-то жить.

Валериан повертел слова так и этак — нет, в них не было ни превосходства, ни издевки. Покосился на трость, решился задать вопрос, застрявший в голове.

— Эльга, а можно я у вас спрошу кое-что личное? Надеюсь, вас это не обидит.

— Спрашивайте, — пожала плечами Эльга. — Если обидит — я вам не отвечу.

— Вам не становится легче рядом с Брантом? Хромота не проходит?

Об этом подумалось при встрече — он, проспав в обнимку с Аделью, еще не был готов преодолевать полосу препятствий, особенно в выкладке, но надеялся, что через неделю пройдет медкомиссию. Почему Эльга опять тяжело опирается на трость? Брант не её пара? Кремовым лисицам не помогает присутствие истинного?

— А! Вот оно что... — Эльга слабо улыбнулась. — Однажды я выслушала речь своего бывшего однокурсника. Он безапелляционно заявил, что мне не надо было заводить детей с Брантом. Видно же, что мы друг другу не подходим — я не исцелилась. Я не стала ему объяснять, что врачи предрекали мне серьезное ухудшение здоровья после родов. Вплоть до постоянного передвижения в инвалидном кресле. Как видите — обошлось. И в первый раз, и во второй. У меня врожденная хромота. Этого не исправить. Думаю, если бы я родила от неподходящего лиса, пришлось бы усаживаться в кресло. А рядом с Брантом я продолжаю ходить на своих ногах.