Дневник Кришнамурти - Джидду Кришнамурти

In the walled garden the noise of the day began. The young baby was being washed; it was oiled with great care, every part of it; special oil for the head and another for the body; each had its own fragrance and both were slightly heated. The small child loved it; it was softly cooing to itself and its fat little body was bright with oil. Then it was cleaned with a special scented powder. The child never cried, there seemed to be so much love and care. It was dried and tenderly wrapped in a clean white cloth, fed and put to bed to fall asleep immediately. It would grow up to be educated, trained to work, accepting the traditions, the new or old beliefs, to have children, to bear sorrow and the laughter of pain.

The mother came one day and asked, "What is love? Is it care, is it trust, is it responsibility, is it pleasure between man and woman? Is it the pain of attachment and loneliness?"

You are bringing up your child with such care, with tireless energy, giving your life and time. You feel, perhaps unknowingly, responsible. You love it. But the narrowing effect of education will begin, will make it conform with punishment and reward to fit into the social structure. Education is the accepted means for the conditioning of the mind. What are we educated for — for endless work and to die? You have given

нежную заботу, привязанность, но разве ваша ответственность прекращается, когда начинается образование? Разве любовь пошлёт его воевать, чтобы быть убитым, после всей отданной ему заботы и щедрости? Ваша ответственность никогда не прекращается, но это означает вмешательства. Свобода есть тотальная ответственность не только перед вашим ребёнком, но перед всеми детьми на земле. Является ли любовь привязанностью и её болью? Привязанность рождает боль, ревность, ненависть. Привязанность происходит от нашей собственной поверхностности, неполноценности, одиночества. Привязанность даёт ощущение принадлежности, отождествления с чем-то, даёт чувство реальности, ощущения бытия. Когда это оказывается под угрозой, возникают страх, гнев, ревность. Любовь ли всё это? Боль и печаль — это любовь? Чувственное наслаждение — любовь? Большинство достаточно разумных людей знает всё это на уровне слов, да это и не слишком сложно. Но они не дают всему этому проявиться; эти факты они превращают в идеи, а потом борются с этими абстрактными представлениями. Они предпочитают скорее жить с абстракциями, чем с реальностью, с тем, что есть.

В отрицании того, что не является любовью, есть любовь. Не бойтесь слова «отрицание». Отрицайте всё, что не является любовью, и тогда то, что есть, — это сострадание. То, что вы собой представляете, имеет чрезвычайно важное значение, потому что вы — это мир, а мир — это вы. Это и есть сострадание.

Постепенно приближалось утро; на востоке забрезжил слабый свет. Он разгорался, и Южный Крест начал бледнеть. Стали видны очертания деревьев, лягушки смолкли, утренняя звезда исчезла в более ярком свете, и новый день начался. Уже летали вороны, и слышались человеческие голоса, но благословение раннего утра всё ещё пребывало здесь.

tender care, affection, and does your responsibility cease when education begins? Is it love that will send him to war, to be killed after all that care and generosity? Your responsibility never ceases, which doesn't mean interference. Freedom is total responsibility, not only for your children but for all children on the earth. Is love attachment and its pain? Attachment breeds pain, jealousy, hatred. Attachment grows out of one's own shallowness, insufficiency, loneliness. Attachment gives a sense of belonging, identification with something, gives a sense of reality, of being. When that is threatened there is fear, anger, envy. Is all this love? Is pain and sorrow love? Is sensory pleasure love? Most fairly intelligent human beings know verbally all this and it is not too complicated. But they do not let all this go; they turn these facts into ideas and then struggle with the abstract concepts. They prefer to live with abstractions rather than with reality, with what is.

In the denial of what love is not, love is. Don't be afraid of the word negation. Negate all that is not love, then what is, is compassion. What you are matters enormously for you are the world and the world is you. This is compassion.

Slowly the dawn was coming; in the eastern horizon there was a faint light, it was spreading and the Southern Cross began to fade. The trees took on their shape, the frogs became silent, the morning star was lost in the greater light and a new day began. The flight of crows and the voices of man had begun but the blessings of that early morning were still there.

22 октября 1973

С маленькой лодки, плывущей по тихому, медленному течению реки, обозревался весь горизонт, с севера на юг и с востока на запад; ни один дом, ни одно дерево не заслоняли его, и в небе не было ни облачка. Берега были пологие, по обе стороны далеко уходившие в сушу, и они удерживали широкую реку. На реке было ещё несколько небольших рыбачьих лодок, рыбаки собрались у одного края и вытаскивали свои сети; эти люди были необычайно терпеливы. Небо и земля соприкасались, создавая огромное пространство. В этом безмерном пространстве помещалась земля и все вещи, даже эта маленькая лодка, уносимая сильным течением. У излучины реки горизонт расширялся, насколько мог видеть глаз, неизмеримый и бескрайний. Пространство становилось беспредельным. Такое пространство должно существовать для красоты и сострадания. Всё нуждается в пространстве, живое и мертвое, камень на холме и птица в полёте. Отсутствие пространства — это смерть. Рыбаки пели, и звук их песни плыл по реке. Звук нуждается в пространстве. Звучанию слова нужно пространство; слово, правильно произнесённое, создаёт своё собственное пространство. Река и стоящее вдали дерево могут продолжать существовать, только когда они имеют пространство; без пространства всё гибнет. Река исчезала на горизонте, и рыбаки шли к берегу. Приближалась глубокая темнота ночи, земля отдыхала от утомительного дня, и звёзды заблестели на воде. Необъятное пространство сузилось до небольшого дома, в котором много стен. Даже большие, роскошные дома, подобные дворцам, имеют стены, которые отгораживают это безмерное пространство, создавая своё собственное.

В картине должно присутствовать пространство, хотя она и заключена в раму; статуя может существовать только в пространстве; музыка создаёт необходимое для неё пространство; звук слова не только создаёт пространство:

22 ND OCTOBER 1973

In a small boat on the quiet slow current of the river all the horizon from north to south, east to west was visible; there wasn't a tree or house that broke the horizon; there was not a cloud floating by. The banks were flat, stretching on both sides far into the land and they held the wide river. There were other small fishing boats, the fishermen huddled at one end with their nets out; these men were immensely patient. The sky and the earth met and there was vast space. In this measureless space the earth and all things had their existence, even this small boat carried along by the strong current. Around the bend of the river the horizons extended as far as the eye could see, measureless and infinite. Space became inexhaustible. There must be this space for beauty and compassion. Everything must have space, the living and the dead, the rock on the hill and the bird on the wing. When there is no space there is death. The fishermen were singing and the sound of their song came down the river. Sound needs space. The sound of a word needs space; the word makes its own space, rightly pronounced. The river and the faraway tree can only survive when they have space; without space all things wither. The river disappeared into the horizon and the fishermen were going ashore. The deep darkness of the night was coming, the earth was resting from a weary day and the stars were on the waters. The vast space was narrowed down into a small house of many walls. Even the large, palatial houses have walls shutting out that immense space, making it their own.

A painting must have space within it even though it's put in a frame; a statue can only exist in space; music creates the space it needs; the sound of a word not only makes space:

он нуждается в нем, чтобы быть услышанным. Мысль может вообразить пространство между двумя точками, расстояние и измерение; промежуток между двумя мыслями — это пространство, которое создает мысль. Постоянное течение времени, движение и интервал между двумя движениями мысли нуждаются в пространстве. Сознание пребывает внутри (в пределах) движения времени и мысли. Мысль и время могут быть измерены между двумя точками, между центром и периферией. Сознание, широкое или узкое, существует там, где имеется центр, «я» и "не-я".

Всё нуждается в пространстве. Если крыс поместить в тесном пространстве, они уничтожают друг друга; маленькие птички, сидящие вечером на телеграфных проводах, имеют необходимое пространство между друг другом. Люди, живущие в перенаселённых городах, становятся склонными к насилию. Там, где нет пространства, внешнего и внутреннего, неизбежны всякое зло и вырождение. Обуславливание ума посредством так называемого образования, религии, традиции, культуры оставляет слишком малое пространство для цветения ума и сердца. Вера, соответствующий ей опыт, мнение, идеи, слово — это и есть «я», эго, центр, создающий это ограниченное пространство, внутри границ которого находиться сознание. «Я» существует и действует внутри того малого пространства, которое оно создало для самого себя. Все его проблемы и печали, надежды и отчаяние находятся внутри его собственных границ, и там нет пространства. Известное занимает все его сознание. Сознание — это известное. В его границах не существует решения всех тех проблем, которые создали люди. И всё же они не сдаются; они цепляются за известное или изобретают неизвестное, надеясь, что оно разрешит их проблемы. Пространство, которое «я» построило для себя, — это его печаль и боль удовольствия. Боги не дают вам пространства, ибо у

it needs it to be heard. Thought can imagine the extension between two points, the distance and the measure; the interval between two thoughts is the space that thought makes. The continuous extension of time, movement and the interval between two movements of thought need space. Consciousness is within the movement of time and thought. Thought and time are measurable between two points, between the centre and the periphery. Consciousness, wide or narrow, exists where there is a centre, the «me» and the "not me".

All things need space. If rats are enclosed in a restricted space, they destroy each other; the small birds sitting on a telegraph wire, of an evening, have the needed space between each other. Human beings living in crowded cities are becoming violent. Where there is no space, outwardly and inwardly, every form of mischief and degeneration is inevitable. The conditioning of the mind through so-called education, religion, tradition, culture, gives little space to the flowering of the mind and heart. The belief, the experience according to that belief, the opinion, the concepts, the word is the «me», the ego, the centre which creates the limited space within whose border is consciousness. The «me» has its being and its activity within the small space it has created for itself. All its problems and sorrows, its hopes and despairs are within its own frontiers, and there is no space. The known occupies all its consciousness. Consciousness is the known. Within this frontier there is no solution to all the problems human beings have put together. And yet they won't let go; they cling to the known or invent the unknown, hoping it will solve their problems. The space which the «me» has built for itself is its sorrow and the pain of pleasure. The gods don't give you space, for