Четыре месяца темноты - Павел Владимирович Волчик

Именно неустанное внимание погубило Толика-Йорика. Любовь школьников была столь велика, что его на долгие годы спрятали в шкаф и забыли вместе с остальным хламом. Звездный час Гришани прошел, рейтинг его популярности стремительно упал. Скелет заменили электронными схемами и картинками. Там, в пыльном хранилище всего ненужного, разобранный по косточкам, разложенный по полкам, словно останки испанского католического дворянина в склепе, он пребывал до прихода нового учителя, как будто в ожидании второго пришествия. Это можно было бы считать отпуском Гришани, если бы он не был создан, как и старое пианино, затем, чтобы служить…

Кирилл нашел Метательницу Ядра на заднем дворе школы, куда она вышла покурить, и простоял там минут пятнадцать. Первый день начался с кучи обязанностей: нужно было все подготовить к урокам, найти хоть какие-нибудь учебные материалы и понять – о чем вообще рассказывать детям.

Он уже ходил в библиотеку. Дверь была открыта, а в помещении – сумрак. Озеров нащупал на стене включатель, и лампы, мигнув, осветили книжные полки и стол, усыпанный формулярами.

Одновременно с щелчком раздалось громкое «Апщхи!», такое, что стекла в окнах задрожали. За столом, закинув ноги на соседний стул, сидел уборщик, которого дети между собой называли Монгол. Старик закрыл ладонью глаза, а потом быстро-быстро потер нос, чтобы не чихнуть снова: «Человек включил свет слишком быстро! Старик чихает, когда видит горящую лампочку или солнце. У старика от яркого света свербит в носу! Очень щекотно!» Озеров с удивлением узнал, что Монгол работает еще и библиотекарем, кроме этого он убирает классы и чинит школьную мебель:

«Но найти меня можно здесь, в библиотеке. Старик любит читать детские книги. Они делают старика не таким глупым».

У него Кирилл получил все необходимые учебники, новенькие, еще пахнущие свежей краской. Полистав, он нашел их довольно запутанными, но общая картина стала ясна. Пока с него не потребовали учебную программу, он решил давать по параграфу за урок. Расписание было составлено таким образом, что ему придется вспоминать совершенно разные разделы биологии и быстро переключаться с одного класса на другой. К счастью, то, что он обнаружил, проглядывая учебники, показалось ему знакомым и даже несколько упрощенным. В голове сразу стали всплывать старые знания, дополняющие тему, и идеи, как подать материал интересно. Пока это была единственная и главная задача – постараться заинтересовать учеников. «Они сожрут тебя с потрохами», – вспомнил он слова сестры.

Теперь Озерову нужно было найти заведующую хозяйственной частью, потому что учебные пособия хранились неизвестно где. Он обегал всю школу, посветил физиономией во всех кабинетах, пока выяснил, что она вышла на улицу покурить.

– Получается, кабинета биологии нет как такового? – Озеров успел продрогнуть. Снаружи было сыро.

– Ну, у нас ведь языковая гимназия.

– Но у нас ведь не филологический факультет!

Метательница Ядра подбоченилась и грозно взглянула на Кирилла:

– Чиво вам от меня надо? Где я возьму щас другой кабинет? Иди к директору!

– Я только от нее. Она сказала, вы знаете, где лежат учебные пособия.

– Ничего я не знаю.

Озеров понял, почему завхоза называли Метательницей Ядра. Она все время сбрасывала с себя груз ответственности и зашвыривала его далеко-далеко.

– Где мне взять наглядный материал для уроков? – Кирилл не собирался отступать. Его сестра сказала бы, что он нудит. Но этот навык был ему сейчас необходим. Если потребуется, он возьмет эту крепость измором.

– Прошлая учительница и без них работала. На компьютере.

– Компьютер зависает. Он открывает каждое окно по десять минут.

Кирилл ожидал новой вспышки ярости, но она докурила сигарету, сказала: «Ща…», огляделась по сторонам и повела его за собой по лестнице черного хода.

Она открыла кабинет географии и пространно указала на огромный шкаф:

– Вот здесь…

Потом прошла по коридору и, распахнув дверь в кабинет ОБЖ, показала другой гигантский шкаф:

– И здесь. Берите, как говориц-ца, все что душе угодно.

Кирилл открыл покрашенные белой масляной краской дверцы. На него, заваленный сверху тетрадками, смотрел череп.

Гришаня увидел свет! Если бы у него были веки, он сомкнул бы их. Но у него вообще не было глаз. И все-таки Толик-Йорик умел любоваться миром.

Череп улыбался. Ничего удивительного – всякий череп улыбается, но то ли так падал свет, то ли экспонат был сделан таким образом, что улыбка его как бы говорила: «Ну вот ты и пришел, я так долго ждал тебя».

Озеров обрадовался: в школе, где он учился, никогда не было учебного скелета. Ему почему-то не хотелось показывать цифровые картинки, это он всегда успеет сделать.

Кириллу так и не удалось очистить Гришане зубы – шоколадка стала как камень.

Чтобы собрать Толика-Йорика по частям, потребовалась смекалка и инструменты. Далеко не все части нашлись в шкафу. Например, не хватало оси, чтобы крепить на нее позвоночник, и Кириллу пришлось использовать подручные предметы.

Он нашел в шкафу металлическую трубку и подставку для географических карт. С помощью плоскогубцев и отвертки закрепил конструкцию, хорошенько толкнул плечом – устойчивая (вдруг врежутся головой?).

Гришаня смотрел на нового учителя и благодарно улыбался. Он бы расплакался, но в его черепе отсутствовали слезные железы. Только отверстия от них остались в кости. Ему больше не придется лежать в темноте в шкафу. Несомненно – такая участь ожидает многие скелеты, но у него другое призвание. Да не обидятся на него все органические друзья, питающиеся кальцием!

Первый урок анатомии должен был проходить в восьмом классе. Увлекшись, Озеров не услышал звонка. Однако по двери, которую пытались выломать, и по дергающейся ручке он сообразил, что пора впускать учеников. Похоже, дети привыкли к тому, что биология проходит в разных кабинетах, и уже нашли класс, сверившись с расписанием.

Кирилл перекрестился и повернул ключ в замке. Когда он приоткрыл дверь,