Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов

К громкому открытию привела целая цепочка случайностей. Первая произошла почти семьдесят лет назад, в 1954 году в селе Новая Збурьевка Херсонской области, когда школьницу Софью Синицу вызвали в кабинет директора.

Синица увлекалась творчеством, любила танцевать, хорошо пела, ставила с подругами сценки. Она услышала, что в Киеве открыли театральный институт и вместе с дочкой директора школы решила туда поступить. Взрослым они ничего не сказали, тайком готовили номера с танцами, зубрили монолог Катерины из «Грозы». Слухи дошли до взрослых, секрет раскрылся, школьниц вызвали к директору. Суровый, потерявший в войне руку мужчина смотрел на перепуганных девочек и гремел: «Вы что, считаете себя великими актрисами? Думаете роль сразу получить?»

«Мы сидели, как две подсудимые», – вспоминает Синица.

В кабинет директора подошла ее мать, преподававшая литературу, другие учителя. Директор громил девочек по всем фронтам. Они поняли: дорога в театральный закрыта. «Мы получили сполна. Отревели свое, и я назло решила пойти в геологи. Думала: стану маркшейдером, стану горняком, я им всем покажу!» – рассказывает Синица.

Школу она окончила с золотой медалью и могла без экзаменов поступить куда угодно. Летом она отвезла документы во Львовский университет. В приемной на нее посмотрели с удивлением: «Девушка, вы понимаете, куда идете? У нас можно изучать литературу, французскую или английскую. Но геология… Может, передумаете? Вы же наверняка не знаете, что такое геология. Это чистый ужас! Круглый год будете в сапогах ходить!»

Синица стояла на своем: не дали стать актрисой, буду геологом. Ничего про геологию она не знала, не интересовалась ни минералами, ни окаменелостями, и с ходу погрузилась в мир кристаллов и горных пород. Все казалось сложным, непонятным, но отступать она не привыкла.

На последнем курсе она проходила практику на другом конце страны, в Забайкалье. Синица собрала много материалов, написала дипломную работу. Забайкалье запало в душу и тут подоспела вторая случайность: мужу Синицы предложили работу в Чите.

В 1959 году Синица получила диплом и навсегда переехала в Забайкалье. Долгие годы она была одним из трех палеонтологов в громадном безлюдном крае.

Не зря ее пугали в приемной комиссии: обычной обувью стали сапоги, пусть не на год, но на полгода точно. В них Синица исходила пешком весь край: с запада на восток, с юга на север, собирая образцы для геологического картирования. «Как мы работали? Сапоги по пояс, ноги в зубы и бегом в маршрут», – смеется она.

В полях же было не до смеха. Все геологические маршруты сложные, каждый по-своему. На севере Забайкалья нет дорог. В маршрут забрасывали на вездеходах и вертолетах, в глухие места, где на сотни километров не было никакого жилья. Маленькому отряду приходилось рассчитывать только на собственные силы. Нередко случались неприятности. Однажды Синица проводила исследования на Удокане, где сохранились остатки протерозойских организмов возрастом в полтора миллиарда лет. Окончив работу, она по рации попросила прислать транспорт. «Ничего нет, ждите», – сказали в ответ. Продукты кончались, прошел день, другой. На третий Синица включила рацию и резко объяснила ситуацию, отставив в сторону манеры. Металлический голос ответил: «Не засоряйте эфир!» – и отключился. К вечеру вездеход прислали.

На юге Забайкалья дороги были, но еще были клещи со змеями. «Сижу, пишу на большой плите белого кварца, на ней островками растет мох. Чувствую, что-то не так. Смотрю: из кучки мха медленно разворачивается щитомордник. Я тогда побила все рекорды по прыжкам», – улыбается Синица.

В Читинском геологическом управлении она проработала тринадцать лет, прошла все ступеньки: техник-геолог, младший геолог, геолог, начальник отряда, начальник партии. Закартировала сотни квадратных километров, открыла десятки местонахождений окаменелой фауны – от протерозоя до плейстоцена.

В возрасте тридцати пяти лет ее пригласили в Читинский политехнический институт, и здесь Софья Михайловна тоже прошла карьерную лестницу от доцента до профессора, читала курсы палеонтологии, геологии общей, исторической, региональной. Про поле не забывала, каждый год вывозила на практику студентов, а с середины 1970-х годов несколько раз ездила с палеонтологами в Монголию, помогала составлять геологические карты и описывать разрезы. В Гоби она не раз видела кости динозавров. В некоторых местах ребра и позвонки валялись кучами, как хворост. Это была третья случайность.

Перечень ее регалий постепенно увеличивался. В 1996 году Синица стала доктором геолого-минералогических наук, через три года заслуженным геологом, еще через год почетным членом Российского палеонтологического общества. Список ее научных публикаций перевалил за полторы сотни. Ее бывшие студенты работали во многих крупных организациях по всей стране. Стала геологом дочь, затем внук: получилась династия, начало которой положил скандал в кабинете директора сельской школы.

Синицу все чаще называли ветераном забайкальской геологии. Несмотря на возраст и регалии, она не думала о пенсии и каждый год ездила в маршруты. За компанию брала котов: и веселее, и мыши не беспокоят.

Возраст на ней не отражался. «Меня иногда спрашивают: "А сколько вам лет?" Понимаете, такой вопрос – ерунда. Года определяются по тому, как себя чувствует человек. Можно в двадцать сидеть на стуле, как развалина, а можно в семьдесят бегать по горам. Вот я и бегаю».

Своим девизом она взяла слова: «Искать, найти, определить и не сдаваться».

2010 год был отмечен четвертой случайностью. Синицу позвали создавать музей руды в Курске. Она согласилась, улетела из Читы, но проект свернули, даже не начав. Пришлось возвращаться обратно. Лето получилось свободным, а сидеть без дела Синице было скучно. За полвека работы она пропустила полевой сезон только один раз: в тот год, когда родила дочь. И теперь за компанию согласилась отправиться со знакомыми геологами в Оловскую впадину, за триста километров от Читы.

Партия носила солидное название: Вершино-Дарасунская геологическая партия ОАО «Читагеолсъемка». На деле состояла из повара, водителя и трех пожилых геологов – Синицы и супругов Еникеевых. Им предстояло найти ископаемые остатки, чтобы определить возраст мощных пластов алевролитов и песчаников, который был то ли юрским, то ли меловым. Сами отложения считались почти немыми. По описанию, в толще залегала практически одна ископаемая древесина. По словам Синицы, описания составляли девочки или мальчики из горного техникума, которых научили тому, что все крупное и непонятное в породе – остатки древесины. «Я смотрела документацию, там написано: древесина, древесина, древесина», – вспоминает она[55]. Надо было найти хорошие руководящие ископаемые, которые жили только в