Водители фрегатов - Николай Чуковский

Омай был очень рад этой встрече с земляками. Он водил их по кораблю и, между прочим, показал им овец. К удивлению моряков, те приняли овец за гигантских птиц и спрашивали, почему им отрезали крылья.

Потом они повезли Омая на берег. С ними поехал лейтенант Гор, который хотел осмотреть остров. Ватуйцы окружили их и следовали за ними огромной толпой, куда бы они ни шли. Омай увидел яму, в которой горел костер, обложенный со всех сторон раскаленными камнями, и испугался. Он решил, что попал к людоедам и его сейчас изжарят на этих камнях. Но оказалось, что намерения у ватуйцев были самые добрые. Они изжарили на камнях рыбу и накормили гостей.

Под вечер Гор и Омай решили вернуться на корабль, но ватуйцы не хотели их отпускать. Они говорили:

— Живите с нами. Вам будет хорошо.

Гор попробовал подойти к своей шлюпке, но его схватили сзади за камзол, и он не мог сделать ни шагу.

Тогда Омай показал ватуйцам пушки, торчавшие из бойниц кораблей, и сказал, что каждая такая пушка одним своим выстрелом может уничтожить весь их остров.

— Если мы сейчас не вернемся на корабль, великий вождь Кук начнет стрелять.

Ватуйцы громко захохотали. Они решили, что Омай врет, чтобы их запугать.

Тогда Омай достал два ружейных патрона, высыпал из них порох в ямку, засыпал песком, сделал из сухой травы фитиль и поджег его. Раздался взрыв. Ватуйцы побледнели от страха.

— Это я только пошутил, — заявил Омай. — Но если вы нас не отпустите…

Их сразу же отпустили.

Покинув Ватуа и открыв еще несколько маленьких островков, Кук повернул на запад и поплыл к островам Тонга, которые он в предыдущее свое плавание назвал островами Дружбы.

Праздник урожая

Жители островов Дружбы встретили их приветливо. Был конец осени (май в Южном полушарии соответствует нашему ноябрю). Островитяне только что сняли урожай и шумно праздновали это событие.

Над каждым островом стоял гул от песен и барабанного боя. Более удачного времени для торговли нельзя было придумать. Жители островов отдавали груды плодов за топор и кусок бумажной материи. Мореплавателей всюду приглашали принять участие в празднествах, и они, утомленные трудной и однообразной морской жизнью, охотно веселились вместе с островитянами.

Островитяне широким кругом расселись на траве. Забили в барабаны, сделанные из выдолбленных пней, и в середину вышел молодой воин с копьем в руке. Громко и дерзко он начал вызывать желающих вступить с ним в поединок. Охотник тотчас же нашелся, и закипел бой. Они налетали друг на друга, нанося и отражая удары. Толпа подбадривала их протяжным воем. Но англичане сразу заметили, что это только игра, только безобидное фехтование, что каждый старается не ранить нечаянно противника. Наконец один слегка коснулся острием копья груди другого и был признан победителем.

Снова забили барабаны, и начался кулачный бой. Одна пара бойцов сменяла другую, и наконец, к удивлению англичан, в круг вышли две толстые женщины, которые с необыкновенной ловкостью и яростью принялись наносить друг другу удары.

Когда все эти состязания кончились, островитяне стали просить Кука показать им искусство белых людей. Кук вывел на берег роту морской пехоты и устроил целый парад — с духовой музыкой, с маршировкой, с учебной стрельбой в цель.

Островитяне были в восторге. Особенно им поправился вид сияющих медных труб и оркестра. Впрочем, к самой музыке они остались равнодушны и восхищались только грохотом барабана.

После парада им сейчас же захотелось показать свое преимущество над белыми людьми. Сто пять раскрашенных воинов построились колонной и замаршировали, расходясь в разные стороны то по двое, то по трое и снова сходясь вместе. Точностью, стройностью и однообразием движений они далеко превзошли хорошо обученных солдат. Их шаги все ускорялись, взмахи рук становились все шире, и наконец маршировка превратилась в бешеный пляс. Они отбивали такт ладонями по своим голым телам, и вся толпа, пришедшая в дикий восторг, подвывала им гортанным размеренным воем. Это странное представление продолжалось до тех пор, пока все пляшущие не упали в изнеможении на землю.

Кук решил воспользоваться наступившими сумерками и позабавить туземцев фейерверком. Посланный на судно человек привез с собой ракеты, и в вечернее небо с треском понеслись огромные разноцветные звезды, над вершинами деревьев медленно поплыли сверкающие шары, и на прибрежье завертелись шумные огненные колеса. Островитяне были потрясены, восхищены и напуганы этим необычайным зрелищем. Они безмолвно затаив дыхание следили за каждой ракетой и с тех пор стали считать англичан чародеями.

После обильного ужина, состоявшего из бананов и плодов хлебного дерева, праздник продолжался. Сначала плясали девушки с белыми цветами в черных волосах, потом почтенные матери семейств, потом юноши, взрослые воины и седоволосые вожди. Все они были ловки, проворны и неутомимы.

Ночь была звездная и теплая. Над головами моряков колыхались листья пальм. Спокойный океан шелестел прибрежным песком. Путешественники давно уже не проводили время так приятно.

Праздник продолжался до утренней зари, и было уже совсем светло, когда англичане, утомленные, вернулись на корабль.

Моряки переплывали от одного острова архипелага к другому, и везде их встречали радушно. Они могли ходить всюду, где им вздумается, делать все, что хотят. Островитяне особенно привязались к Омаю, они упрашивали его остаться навсегда на островах Дружбы и даже обещали повиноваться ему, как вождю. Но Омай стремился на родину.

Кук закупил множество съестных припасов, но, к сожалению, нигде не мог достать хорошую пресную воду — во всех речках островов Дружбы вода была горькая и мутная.

И он поспешил к чистым ручьям Таити.

Возвращение Омая

На Таити Омай был встречен с равнодушием. Никто не обращал на него внимания. О-Ту, прибыв на корабль, едва с ним поздоровался. Одна только сестра Омая, бедная женщина, обремененная множеством детей, прослезилась, увидев своего брата, объехавшего весь свет.

И Омай пал духом. Он ожидал совсем другого приема.

— Не огорчайся, — говорил ему Кук. — Мы заставим их тебя уважать. Они ведь еще не знают, как ты богат.

На другой день они вместе поехали к О-Ту. Омай положил перед королем дюжину топоров, несколько шляп с перьями, несколько красных камзолов и ящик гвоздей. О-Ту был потрясен таким щедрым подарком, полученным от своего подданного.

— Это для него пустяки, — сказал Кук. — Он теперь так богат, что мог бы купить всю вашу страну, и то не обеднел бы.

И отношение к Омаю переменилось. За ним ходили целыми толпами и подобострастно глядели ему в глаза. И, что хуже всего, у него вдруг нашлось очень много приятелей, каких-то забулдыг, которые спаивали его кавой и выпрашивали у него топоры, ткани и разные заморские диковинки.