«Классовая ненависть». Почему Маркс был не прав - Евгений Дюринг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подрывание юстиции – вот какой процесс во Франции может считаться теперь законченным; и он является самым надежным признаком режима преступников, свившим себе гнездо в государственном управлении так же, как и в частных деловых сношениях общества. А что этот режим (мыслимый и отдельно сам по себе) благодаря повсеместной примеси евреев расширяется и должен расширяться во всех направлениях, об этом будет речь особо в следующем отделе.
V. Еврейский режим
Величина всего того зла и вреда, которые мы должны были отметить в четырех предыдущих отделах, возрастает еще от того, что к ним присоединяется еврейский режим. Мерзости и преступления принимают через эти еще худшие формы. Вообще, между всем дурным в обществе и государстве и еврейством существует взаимность, даже, до известной степени, солидарность, благодаря которой одно поддерживает другое. Такое положение вещей простирается на весь мир, как на старый, так, в не меньшей степени, и на новый: Северная Америка принадлежит к наиболее бесстыдно оевреенным странам и в этом отношении опередила даже Францию. В недавнее время даже потомок польского еврея счастливым случаем добился президентства в Соединенных Штатах, сумевши и при новых выборах удержаться на этом месте. Манера, с которой там хлопочут о еврейском деле всего мира, превосходит даже подобную же манеру французов. Именно из Америки ведь исходят, при всяких удобных случаях, заявления и протесты со стороны парламента и правительства, если где-нибудь в мире, как, например, в России, евреев постигает какое-либо народное возмездие. Тогда поднимается крик о мнимом оскорблении гуманности, между тем как в действительности варварство, в особенности варварство обирания, нужно искать именно на стороне евреев, скудные же попытки отпора, даже на русский фасон, всегда выходили несоразмерно слабыми. Не только барышничество, но вообще наглость, которой отличаются евреи на всех поприщах, являются для лучших народных элементов чем-то невыносимым, а в будущем должны сделаться абсолютно невыносимыми. Интеллектуальная тупость отсутствие всякого чувства справедливости, крайняя надменность, выступающая в самых отвратительных формах, – вот что сочеталось вместе в еврействе. Расовый еврей, все равно к какой бы религии он ни принадлежал, т. е. крещеный он или нет, уже по своим природным качествам является не только эгоистом, но даже прямо физиологическим закоренелым эгоистом. Ничто так не чуждо ему, как какой бы то ни было серьезный антиэгоизм. Лицемерный антиэгоизм он выставлял на показ уже в течение тысячелетий, но на деле он не мог доказать присутствия в себе даже самых бледных его следов. С точки зрения всех этих основных качеств мы обращаем прежде всего внимание на расу, как это сделано в нашем сочинении по еврейскому вопросу, остальное же, в особенности религию, считаем второстепенным. Конечно, духовные представления немаловажны, но они – лишь производные от расового задатка. Религия – не производитель, но продукт. Она есть смесь представлений, которые вырастают частью из природных данных, частью заимствуются от других народов.
Здесь мы даже мимоходом не станем касаться еврейской религии, но будем держаться фундаментальной вещи, на которую в первый раз указали именно мы в 1880 году, притом энергично и всесторонне. До тех пор по отношению к еврейству не было никакой действительной расовой теории. То, что настойчиво выдавалось за такую теорию, фантастастически касается всяких рас, в особенности же юнкерской расы, этой, так сказать, расы из рас, – и обнаруживает к тому же еще повадку щадить евреев: эта квазитеория проходит мимо них, чтобы заняться только великоазиатскими семитами как целой категорией. Но ведь именно в специфических евреях-то и заключается дело всего мирового еврейского вопроса. Например, алжирские арабы-семиты – смертельные враги евреев и, по их собственным словам, буквально перебили бы всех евреев, если бы представился только благоприятный случай.
Еврей в этих странах на самом деле оказывается каким-то ловящим добычу зверем, который бросается на живущих там семитов и высматривает, как бы захватить в свои лапы их землю, имущество и права. Аналогично, хоть и с вариантами, формируется и проявляется основа еврейского характера и в повсеместном еврейском оппортунизме. Исключения бывают везде, существуют они и здесь, – об этом, собственно, не стоит и говорить. Но в целом указанная сущность дела стоит твердо.
Уже в древности Тацит называл евреев врагами человеческого рода, а в новейшее время Вольтер говорил прямо об «осквернении» земли евреями. Такие суждения возникли, несмотря на то что еще не было ясно выделено расовое понятие. Это понятие влечет за собой еще более решительные формулировки, причем даже нет нужды подбирать соответственно грубых выражений. Зоологическая форма, называемая евреем, непримирима с существованием лучших народов, которых еврей подстерегает и жизненные удобства которых он стремится присвоить, чтобы по возможности шире рассесться на их местах. От самих народов должно остаться только то, что будет состоять на барщине у евреев и что нужно для еврейской барщины. Таков смысл всемирно-исторического закоренелого эгоизма, который эта раса, пожирающая народы, никогда еще не практиковала так успешно и так открыто, как в нашу эпоху.
2. Причину, почему именно в наше время иудейское зло так раздулось и стало особенно болезненным, нужно искать в развитии так называемой социальной и политической свободы, причем поверхностный её формализм был как раз на руку евреям и преступникам. Со времени французской революции, лучшая часть которой была направлена против искусственно созданного, ложного неравенства, неуместно и шаблонно применяемый призыв к свободе стал средством, которое всюду открыло доступ евреям и сделало их для народов более вредными в смысле порчи, чем когда-либо. Равенство всех национальностей и вероисповеданий – под этим девизом и теперь всегда скрывается только еврейство.
Эту сущность дела вновь подтвердили новейшие русские события. Вся еврейская революционная пачкотня не имеет там никакой иной цели, как только открыть путь евреям и, под конец, вплотную подпустить их к кормилу правления. Под христианской маской они и без того уже занимают много мест и должностей вплоть до выполнения дворцовых функций. Благодаря этому они поддерживают свои подкопы и травлю и обманывают народ, подстрекая его к демонстрациям и бессовестно обрекая его на нужду и смерть. Они желают и в России сыграть штуку, которую сыграли в остальной Европе, начиная с восемнадцатого века. На это и рассчитан с их стороны
