Долгая Земля - Терри Пратчетт

После первой ночи на дирижабле Джошуа проснулся абсолютно выспавшимся. Корабль методично перемещался по мирам, и звук его различных механизмов походил на мурлыканье кошки. Вообще-то, спустя мгновение он обнаружил, что мурлыканье исходило именно от кошки, свернувшейся калачиком в его ногах; когда он пошевелился, она изящно поднялась, потянулась, и спрыгнула с кровати.

Движимый урчанием живота, Джошуа пошел исследовать камбуз.

В эти дни для него не составляло проблем получить приличную еду в пошаговых мирах; путешественникам отчасти нравилось его присутствие рядом, они знали его имя и репутацию, и воспринимали так, будто он был счастливым талисманом. И ему редко отказывали в пище в любой из гостиниц или туристских летних коттеджах, которых все больше появлялось в ближайших Землях. Но сестра Агнес говорила, что без оплаты еду получают только иждивенцы, и поэтому он всегда брал с собой только что убитого оленя, или другую дичь на обмен. Новоявленные поселенцы любили свежее мясо, но пока еще не смирились с идеей собственноручной разделки Бэмби, таким образом, Джошуа тратил немного времени на потрошение своей добычи. Зачастую в обмен он получал несколько мешков муки и корзинку яиц, если приносил ее с собой.

Но камбуз дирижабля был в разы роскошнее любой гостиницы. В нем был холодильник забитый яйцами и беконом, и шкаф с мешками соли и перца. Джошуа был впечатлен: во многих мирах за горстку соли можно было получить ужин и кров на ночь, а перец был даже ценнее. Джошуа принялся за бекон.

Голос Лобсанг застал его врасплох.

- Доброе утро, Джошуа. Надеюсь, ты хорошо выспался?

Джошуа проглотил бекон и сказал:

- Я даже не помню снов. Было так спокойно, словно мы и вовсе не двигались. Где мы теперь?

- Мы более чем в пятнадцати тысячах шагов от дома. Я замедлил перемещение по мирам для твоего комфорта во время приема пищи, и стабилизировал нас на трех тысячах футов, понижаясь, если датчики замечают что-нибудь интересное. Во многих из местных. миров этим утром солнечный день с небольшим количеством росы на траве, и я предлагаю тебе после окончания трапезы спуститься на смотровую площадку и насладиться видом. Кстати, в кладовой есть упаковки мюсли; уверен, что сестра Агнес хотела бы, чтобы ты сохранял свои испражнения регулярными.

Джошуа впился взглядом в пустой воздух, учитывая нехватку любого другого подходящего объекта, и сказал:

- Сестры Агнес здесь нет. - И даже в этом случае, почувствовав вину, будто монахини каким-то образом могли узнать о его поведении, он порылся в кладовой и шумно сжевал сухофрукты и орехи, закусив арбузом.

А после вернулся к недоеденному бекону. И отдельно пожарил сало.

В конце концов, здесь было холодно, и он нуждался в жире.

Движимый этой мыслью, он вернулся в свою каюту. В просторном шкафу, рядом с одеждой для холодной погоды, которая была на нем по прибытии, он обнаружил весь диапазон промежуточной одежды, часть из нее в различных оттенках камуфляжа. Конечно же, Лобсанг все продумал. Он выбрал куртку на меху и спустился на смотровую палубу, где в одиночестве точно бог наблюдал слайд-шоу мелькающих миров.

Без предупреждения судно пересекло ряд ледяных миров.

Свет бил Джошуа в глаза: ослепительно яркий солнечный свет, отражающийся ото льда и заполняющий пространство, как будто вся палуба внезапно превратилась в фотовспышку, с Джошуа в виде насекомого, пойманного в ловушку внутри. Внизу были равнины льда, равномерно покрывающим поверхность, с редкими горными хребтами, напоминающими темную костистую полосу на ледяном покрове. Они перемещались сквозь облака, ливни, и снова солнечный свет, в зависимости от местного климата в каждом мимолетном мире. Мерцающий свет болезненно слепил. От Земли к Земле уровень ледяного покрова повышался и понижался, и все это казалось ему неким огромным приливом. В каждом мире в глазах пульсировали бескрайние ледяные просторы покрывающие Евразию, ледяные пики сменялись, а южный полюс рябил миля за милей; он молча просматривал снимки этого огромного континентального потока.

И затем ледяные мира закончились, и они полетели по межледниковым мирам, и в основном он видел лишь верхушки деревьев. Долгая Земля была устлана верхушками деревьев, мир за миром, дерево за деревом.

Джошуа редко скучал. Нo пока утро тянулось, он с удивлением обнаружил, что чувствует скуку. В конце концов, он просматривал тысячи пейзажей, которые никто, вероятно, не видел прежде. Он вспомнил сестру Джорджину, которой нравился Китс:

Тогда я почувствовал себя, как некий наблюдатель небес,

Когда новая планета вплывает в его кругозор;

Или как отважный Кортес, когда орлиными глазами

Он смотрел на Тихий океан - и все его люди

Смотрели друг на друга в смутной догадке -

Тихий, на вершине в Дариене.

В детстве он думал, что смутной догадкой была некая экзотическая птица. Что ж, теперь он созерцал новые миры со своего рода скучной догадкой. За спиной раздался звук шагов. Спустя мгновение появилось передвижное тело Лобсанга. Одет он был по этому случаю в рубашку и брюки сафари.

- Это может дезориентировать, верно? Я вспоминаю собственную реакцию на первый полет. Долгая Земля продолжается и продолжается, Джошуа. А избыток чудес быстро утомляет.

Наугад они остановились в одном из миров, примерно двадцатитысячном. Небо в нем было пасмурным, угрожая дождем. Без солнечного света, поле, раскинувшееся под ними, было унылого серо­-зеленого цвета, с редкими вкраплениями темного леса. В этом конкретном мире, Джошуа не видел никаких признаков человека, даже отдаленной струйки дыма. И все же было движение. На севере он увидел огромное стадо, несущееся за горизонт. Лошади? Бизоны? Может даже верблюды? Или что-то более экзотическое? А на берегу озера он различил большую группу животных у кромки черной воды.

Теперь, когда они остановились, системы Марка Твена активировались. Люки на всем протяжении судна открылись, выпуская воздушные шары, а якорные буи были спущены к земле под парашютами, каждый отмеченный логотипом «Трансземли» и звездно-полосатым флагом. Были даже выпущены маленькие ракеты, которые взлетали с шипением, оставляя следы дыма в воздухе.

- Теперь мы будем регулярно делать остановки, - сказал Лобсанг. - Это поможет мне расширить исследование любого мира без ограничений этой единственной точку обзора. Сейчас я соберу некоторые данные, и в дальнейшем вся собранная информация будет загружена в базу данных, которой сможем воспользоваться либо мы сами, когда будем возвращаться через этот мир, либо любым другим кораблем, перемещающимcя этим путем в будущем.

Среди существ у озера были напоминающие носорогов, гигантские животные со странно тонкими ногами. Они столпились у кромки воды, отпихивая друг друга в стороны, в попытке напиться.

- На палубе предостаточно биноклей и фотокамер, - заметил Лобсанг. - Эти животные похожи на эласмотерий. Или их очень развитых потомков.

- Это ничего не значит для меня, Лобсанг.

- Конечно, нет. Не хочешь собственную разновидность? Назови их как пожелаешь; я записываю все, что мы видим, слышим, говорим и делаем, и подам заявку на патенты по возвращению домой.

Джошуа откинулся на стуле.

- Давай продолжим путь. Мы напрасно тратим время.

- Время? Да у нас все время в мирах. Хотя...

Перемещение возобновилось, и подобное носорогам стадо исчезло. Теперь в полете Джошуа ощущал лишь легкую тряску, как на машине с хорошей подвеской, едущей по изрытой колеями дороге.

Он полагал, что они перемещались по мирам каждые несколько секунд, более сорока тысяч в день, если бы они продолжали путь круглосуточно (чего они не делали). Джошуа был впечатлен, но не собирался говорить этого вслух. Пейзажи сменялись под гондолой дирижабля, и только их продвинутое оборудование позволяло ему различать целые миры, проносящиеся с каждым ударом сердца. Едва он успевал бросить взгляд на стада животных как они исчезали в череде непохожих друг на друга пошаговых миров. Даже скопление деревьев отличались по форме и размеру от мира к миру, неустанно мелькая перед глазами. И были вспышки - недолгое погружение в темноту, редкие проблеску света, размытые очертания цветов по всему пейзажу.

Необычные миры исчезали из его поля зрения прежде, чем их можно было осмыслить. Или же была только цепочка миров, одна Земля за другой, сведенные к единообразию движением корабля.

- Джошуа, ты когда-либо задавался вопросом, где ты?

- Я знаю, где я. Я здесь.

- Да, но где здесь? Каждые несколько секунд ты перемещаешься в новый пошаговый мир. Так где этот мир относительно Исходной Земли? А последующее? Откуда взялось место для них всех?

Вообще-то Джошуа уже размышлял об этом. Невозможно быть путешественником между мирами, не задавая такие вопросы.