Любовь на десерт - Хеди Уилфер

Через несколько минут они приблизились к наружной двери ее дома, и Одри нежно прошептала ему на ухо:

— А теперь опусти меня.

Но мужчина будто не слышал ее. Одной рукой он открыл дверь, занес свою продрогшую ношу в фойе и, почти не замедляя шага, стал подниматься по лестнице. Когда он остановился перед ее «дырой», девушка повторила уже приказным тоном:

— Опусти же меня наконец!

— Всему свое время, дорогая, — спокойно ответил Джон. — Достань, пожалуйста, ключ из сумочки.

— Я не могу. Я вся зажата вместе с сумочкой.

Она специально прижимала сумочку к себе, чтобы ее соски не терлись о широкую мужскую грудь.

— А ты попытайся.

Сделав вид, будто она прилагает невероятное усилие, Одри расстегнула на сумочке молнию и вытащила из нее связку ключей, которую тут же перехватил одной рукой Джон; другой он продолжал удерживать на весу их владелицу. Когда он нес ее на улице, а затем поднимал по лестнице, она даже через пальто чувствовала стальные бицепсы его рук и груди, и, несмотря на холод, вся горела. Но это был лишь внутренний жар — жар возбуждения, желания. Правая рука мужчины, как скоба, захватила чуть выше колен и ниже ягодиц ее ноги, а левая обнимала спину, так что его пальцы едва не касались ее груди. От холода и возбуждения Одри невольно все сильнее и сильнее прижималась к нему всем телом и ей нестерпимо хотелось, чтобы его пальцы прикоснулись к ее напрягшейся груди и ощутили торчащие соски. Ну хотя бы случайно!

Но пальцы не касались. У него стальные не только бицепсы, но, должно быть, и нервы, решила девушка и больше уже ни о чем не просила его до тех пор, пока они не добрались до ее этажа.

И вот он открывает дверь, на руках вносит Одри в комнату и наконец ставит ее на пол.

— Ну ладно! Все просто прекрасно! — В голосе Одри послышались раздраженные нотки. — Значит, решил продемонстрировать мне мужскую силу и стойкость? Или в тебе вдруг проснулась любовь к спорту, и теперь ты на ночь глядя должен обязательно позаниматься тяжелой атлетикой?

— Нет, дело совсем не в этом, рыжик.

— А в чем же?

Их взгляды встретились, и у Одри вдруг пересохло во рту, потому что она увидела в его глазах не пляшущих веселых чертенят, которым все равно, кого подразнить, а серьезную, глубокую задумчивость. Ее охватило беспричинное беспокойство и в то же время какое-то томительно будоражащее волнение, и она сказала:

— Я должна идти спать. Наверное, я выпила лишнего…

— А я, выполняя свой джентльменский долг, не должен пока мешать твоему сну, спящая красавица. Очевидно, еще не пришло время тебя будить. — Он говорил тихим, ласковым голосом. — Будучи настоящим джентльменом, я не должен также позволить тебе уехать на Рождество в Канаду, где ты будешь традиционно сидеть за праздничным столом вместе со всеми родными и рассказывать им про чудо-город Нью-Йорк. Поэтому я решил предложить тебе вместо канадского турне совершить вместе со мной вылазку в мой любимый джаз-клуб, где можно очень вкусно поужинать и вообще приятно провести вечер…

— Ты так решил? — От охватившего Одри негодования ей, казалось, стало трудно дышать.

— Совершенно верно. Я так решил. Мы пойдем туда в следующую субботу. Как ты на это смотришь?

— Я смотрю…

— Вот и прекрасно. Я заеду за тобой в семь сорок пять. И, пожалуйста, не беспокойся — мы проведем в этом клубе действительно приятный вечер. — Джон наклонился к ней и почти коснулся губами ее уха, отчего девушку опять бросило в жар. — Поверь мне.

6

В течение последующей недели Одри была занята тем, что совершала набеги на магазины. Она выкраивала на них время в обеденные перерывы, по окончании рабочего дня и целиком убила на «тупоумную гонку» субботу и воскресенье. За эту неделю бедняжка наверняка посетила не меньше сотни магазинов и отделов верхней женской одежды в центральном и других районах Нью-Йорка.

Хорошо еще, что ее босс как раз на эти дни уехал по делам за границу, и ему не пришлось наблюдать за странными метаниями своей секретарши.

Девушка лихорадочно искала миниатюрное черное платье. Слава Богу, она его нашла. И купила. Хотя обошлось оно ей раз в десять дороже, чем стоил билет в оперный театр. Хорошо еще, что у нее сохранились кое-какие деньги на банковском счету.

А началась вся эта свистопляска из-за того, что Одри солгала. Какой леший дернул ее за язык в том китайском ресторанчике, когда ей вдруг взбрело в голову сказать Джону, что у нее есть необыкновенное миниатюрное платье черного цвета, которое она еще ни разу не надевала, потому что не подворачивался подходящий случай? Неужели она не осознавала тогда, что всякое вранье впоследствии ложится на самого лгуна тяжелым бременем сожаления?

Да, теперь Одри сожалела о сказанном. Но поезд уже ушел. Вылетевшее слово не поймаешь. Пить надо было меньше, упрекнула себя девушка.

Прошло еще несколько дней; наступила пятница, и Одри приехала к Эллис. Когда они после ужина занялись мытьем посуды, девочка сказала:

— Вчера звонил папа.

— Да? И как он там, в Лондоне?

Джон почти ежедневно звонил и ей в офис или присылал телеграммы, но все их контакты носили сугубо деловой характер.

— Он возвращается завтра утром. — Эллис вся так и просияла от радости. — Сказал, что купил мне какую-то вещичку, но не сказал, какую.

— Гм-м… — Одри ополоснула последнюю тарелку и отжала мыльную губку. Через десять минут должна будет подойти Алберта, чтобы подменить ее. — У тебя запланировано что-нибудь на завтрашний вечер? Может быть, папа с дочкой захотят где-нибудь уединиться, поужинать вместе, а заодно и поговорить без всяких свидетелей?

— Папа с дочкой… поужинать вместе… поговорить? — Девочка посмотрела на нее такими умными глазами, словно ей было не восемь лет, а гораздо больше.

— Конечно. Между родителями и детьми бывают и такие отношения.

— Да, но когда речь заходит о чем-то таком, мой папочка становится… — На несколько секунд она замолчала, подыскивая нужное слово для характеристики отца. — Слишком рассеянным.

— И все-таки, мне кажется, вы могли бы провести вечер вдвоем, — продолжала мягко настаивать девушка. И у нее была причина для такой настойчивости: вследствие обстоятельств, не подвластных ее контролю, ей не хотелось идти завтра на запланированный ужин с Джоном (об их вылазке в джаз-клуб он напомнил ей по телефону сегодня утром), и она надеялась, что вместо нее с ним встретится Эллис. Поэтому Одри старалась уговорить девочку провести субботний вечер с отцом. — Завтра с утра вы с Албертой могли бы пройтись по магазинам, закупить продукты, которые любит отец, потом приготовить для него какое-то особое блюдо…