Арабская сказка - Татьяна Белая

— Вон, как! — изумилась Лиза. — Ну-ка, рассказывай.

— Вначале тогда некую предысторию надо поведать, — начал Самир, устраиваясь поудобнее. — Где-то на четвертом курсе к нам в группу откуда-то перевелась Света Смирнова. Яркая такая девушка с претензиями. Москвичка. Папа у неё, видать, большой начальник был. Она и одевалась лучше всех наших девчонок. Иногда её к институту на машине подвозили.

— И ты сразу на неё глаз положил, — иронично вставила Лиза.

— А вот и нет, — скорчил он смешную гримасу и показал язык. — Это она вдруг стала меня выделять из всех. На лекциях рядом садилась. Ресничками хлопала. То ручкой меня заденет, то ножкой невзначай. То, всей пышной грудью на руку мне навалится, заглядывая в конспект.

— Бедненький, — продолжала ехидничать Лиза, — а тебе это было так неприятно.

— Лиза, да ты же ревнуешь, — рассмеялся он. — Не перебивай, а то не буду рассказывать.

— Ладно. Продолжай.

— Кстати, никто из ребят не знал, что я из семьи шейхов. Что женат и имею детей. Что уже Гарвард закончил. Я жил в обыкновенном общежитии. Не для иностранцев. Одевался, как все. Деньгами не сорил. Никаких колец, цепочек на себя не весил. Короче, для студентов я был свой парень в доску.

— А почему? Из скромности?

— Лиз, в противном случае, одни бы меня сторонились и даже ненавидели. А другие стали бы льстить и навязываться в друзья к "богатенькому Буратино". И ещё в памяти не заживала трагическая судьба младшего брата. Об этом я потом тебе расскажу.

— Все, молчу, — приложила она ладонь к губам.

— Светка стала интересоваться большая ли у меня семья? Кто родители? Сколько они платят за мое обучение? Я прикинулся полным лохом. Сказал, что семья у меня очень большая, — вновь рассмеялся Самир. — И не соврал. У меня уже было две жены и трое детей. Гизлян четвертым беременна. Просто не стал уточнять, из кого моя семья состоит, — продолжал он усмехаться. — Сказал, что мое обучение оплачивает государство, и я не знаю, сколько. Врать не буду, девушка меня волновала, особенно, когда грудью наваливалась. Но все отношения заканчивались взаимными улыбками и переглядыванием.

О нашем, якобы, романе стали уже шептаться. Парни мне даже завидовали. Дескать, такую гордячку уломал. А у меня и в мыслях не было её соблазнять. Я вообще к девчонкам из нашей группы относился по-братски. Никаких амуров не крутил. Зачем мне заводить романы с молоденькими девочками? Голову им морочить. Я ведь старше всех был. Поступил в университет в двадцать два года, а они сразу после школы. Домой летал почти на каждые выходные. Всего шесть часов от Питера до Дубая. Так что женской лаской не был обделен. С двумя то женами, — хитро прищурился он.

Самир встал, пересел в кресло и раскурил кальян. Елизавета поняла, что воспоминания почему-то взволновали его. Но, она обещала молчать и не проронила ни слова.

— Однажды, мне случайно удалось подслушать разговор Светланы с одной из наших сокурсниц. Вернулся после лекции в пустую аудиторию. Кое-что забыл на столе. А они сидели в лаборантской, вход в которую, прямо из класса. Дверь была приоткрыта. Я просто услышал свое имя, вот и прислушался. До сих пор удивляюсь, как мне удалось сдержаться тогда.

— Да, что уж такого девушка сказала?

— Дословно, конечно, уже не помню, но разговор был примерно такой:

— Ой, Светка, как я тебе завидую, — говорит сокурсница, — наш неприступный Самир явно в тебя влюбился. Может, замуж позовет. Будешь жить в Дубае.

— Нашла, чему завидовать, — отвечает та. — Мужик он, конечно, смазливый. Горячий, видать. Покувыркаться в постели с таким можно. Любовник, наверное, классный. Но, замуж за нищего араба?

— С чего ты взяла, что он нищий?

— Был бы при деньгах, квартиру бы снимал. Или, хотя бы, в общежитии для иностранцев жил. А то в этом клоповнике. У него, наверное, с десяток братьев и сестер. Его, как старшего отправили образование за счет государства получить, чтобы потом всех содержал. Оно мне надо за тупого араба замуж идти?

— Не знаю, насколько Самир богатый, но не тупой точно, — возразила подруга. — Он один из лучших студентов на весь университет. Почти все экзамены автоматами сдает.

— Запомни, милая, — ехидно так возражает Светка, — арабы умными не бывают. Дети эмиров и шейхов бывают просто богатыми. Этот красавчик для меня не вариант. Надо искать кого-то из Европы или Америки. С Самиром я, конечно, пересплю. Не упущу такого случая. А для замужества стану искать поумнее и побогаче. Сваливать надо из нашей поганой России.

Самир отодвинул кальян и взял с тарелки сочный персик. Глаза его метали молнии.

— Мне даже не за себя, — зло сказал он, — за всю арабскую нацию обидно стало. Она и Родину то свою презирала. А пошлая-то какая. Покувыркаться ей, видите ли, со мной захотелось. Тьфу! С тупым нищим арабом.

— Ладно, успокойся, Самир. — Чего ты так разволновался? — спросила Лиза. — Как потом-то ваши отношения складывались?

— Да, никак, — хмыкнул мужчина. — Я ничего Светке не сказал, что слышал их разговор, но открыто игнорировал все её попытки приблизиться ко мне и уж тем более, затащить меня в постель.

Он пересел к Лизе на диван. Обнял её и дал откусить от персика. Взгляд его повеселел.

— Собственно, я начал рассказывать, как и для чего напялил на себя все свои драгоценности, — уже весело продолжил Самир. — Прошел год со дня нашего выпуска. С Генкой и Серегой, с которыми прожил в общаге столько времени, мы связи не теряли. Переписывались, созванивались. Звонил, конечно, я. Мужикам по международному телефону не по карману связываться. Ты понимаешь.

— Ещё бы, — согласилась Лиза.

— Группа у нас была дружная, и решили собраться в июне. Встретиться, рассказать, как у кого судьба складывается. Геннадий по телефону мне сообщил, что Светка тоже на встречу придет. Тогда я и решил представление устроить, — с усмешкой сказал он.

— Решил открыться всем, что ты шейх?

— Своим-то самым близким друзьям, Гене и Сереге я, в конце концов, признался во всем, а остальные понятия не имели, кто с ними в группе учился. Мои ребята были организаторами встречи. Согласие дали человек пятнадцать. Я прилетел заранее. Причем, не один, а с пятью телохранителями, — возбужденно продолжал он рассказ.

— Господи, — изумилась Елизавета, — зачем тебе столько?

— Ха, — хмыкнул тот, — так у меня с собой было драгоценностей, чуть ли не на миллион долларов. Они не только меня охраняли. Все приглашенные интересовались, по сколько сбрасываемся? Геннадий сказал, чтобы деньги брали с собой, а стол они закажут и аванс внесут сами.