Маленькая ложь - Мирра Блайт

Увидев Касса, она вздрогнула.

— Простите, я задумалась. — В мыслях она была в Лондоне, где Тед и Кет, глядя в глаза друг другу, сидели за ресторанным столиком. — Салат был очень вкусным. Но боюсь, у меня нет аппетита.

— Вы устали, мисс, от прогулок по такой жаре! Сегодня что-то ужасное, может разразиться гроза, вот увидите.

Он поднял полный поднос, собираясь унести его.

— Э-э-э… вы случайно не знаете, мисс, когда мистер Тед собирался вернуться? — Элизабет отрицательно покачала головой. — Понимаете, что получается, — продолжал он, — в субботу у меня свободный вечер, и мистер Тед обычно ест вне дома, но утром он мне ничего не сказал, и я подумал, коль скоро вы здесь, на всякий случай надо что-нибудь приготовить. В духовке жарится цыпленок, доходит он медленно, и я подумал, не могли бы вы…

Элизабет подняла руку.

— Ни слова больше, Касс. Только перед тем как уходить, покажите мне, что к чему, и я сама покормлю мистера Теда, когда он появится.

Касс расслабился.

— Дело в том, — признался он, — что я вышел в финал соревнований по дарту и хотел бы успеть в паб. К половине пятого, если вас устраивает.

Получив согласие Элизабет, он удалился. Но едва Касс успел дотащить поднос до кухни, как у дверей раздался звонок и он заторопился открывать.

Элизабет лишь застонала, услышав в холле голос Офелии! Попасть ей на прицел после нападения Кет — нет уж, это слишком!

Дверь скрипнула, и в щель просунулась аккуратно причесанная голова Офелии.

— Не помешала? — вежливо осведомилась она. — Теда еще нет дома?

Элизабет поднялась ей навстречу.

— Нет, еще нет, — с подчеркнутой любезностью ответила она.

Офелия, облаченная в брючный костюм цвета слоновой кости, вошла в комнату.

— Какая я глупая, конечно же, нет. Ведь Кет поехала в Лондон встретиться с ним.

Элизабет промолчала. Она испытала горькое удовлетворение, получив подтверждение своим самым худшим опасениям.

— Вам не стоит волноваться, дорогая. — Офелия бросила на нее взгляд. — Они старые друзья и обожают проводить время в обществе друг друга. Они всегда были очень близки. Было даже время, когда… — вздохнув, она не договорила.

Элизабет захотелось запустить чем-нибудь в эту лицемерную улыбающуюся физиономию. Вместо этого она вежливо предложила:

— Не хотите ли присесть? — показывая на кресло со сломанными пружинами.

— Благодарю вас, но я не могу долго задерживаться. У меня сегодня к обеду полковник Трайс. Сейчас он играет в шахматы с моим отцом, кроме того, я должна дать указания на кухне. Не хотите ли присоединиться к нам? — добавила она.

— Нет, благодарю вас, я с минуты на минуту жду Теда. — Элизабет мило улыбнулась.

Удивленно вскинутые брови Офелии дали понять, что она сомневается в его скором появлении.

— Конечно, — пробормотала она и, прежде чем уйти, добавила: — Я забежала сказать, что завтра вечером устраиваю небольшой прием с коктейлями и надеюсь, что вы с Тедом тоже будете на нем. Мне бы хотелось познакомить вас с нашими ближайшими соседями, я им рассказала о вас, и они умирают от желания познакомиться с вами.

Элизабет захотелось узнать, что же она рассказала им, впрочем, можно предположить.

— И мне очень повезло, — продолжала Офелия, — я сумела уговорить заглянуть к нам нашу знаменитость. Сомневаюсь, что вы о нем слышали — скорее всего, как и большинство сегодняшних молодых людей, вы предпочитаете поп-музыку. — Она снисходительно усмехнулась. — Это сэр Мартин Стюард, знаменитый дирижер.

Слышала ли она о нем! Прошлым летом Элизабет несколько часов отстояла в очереди за билетами, чтобы попасть на его концерт в Альберт-Холле, где он дирижировал сочинением «Сны Иеронимуса».

— Я хотела бы представить вас ему, — продолжала Офелия, — но боюсь, как бы общение с ним не показалось вам трудноватым. Он исключительно… э-э-э… утонченный человек. И должна признаться, что порой я и сама теряюсь, когда он начинает говорить о музыке. — Снова тот же смешок. — Но обещаю, что как только смогу, подойду и выручу вас.

— Благодарю вас, — сухо сказала Элизабет.

— Значит, вы передадите Теду… когда увидите его… что я жду вас обоих примерно в половине седьмого.

— Да, я непременно передам. — К счастью, ее здесь уже не будет, подумала она, но Тед и Кет, конечно же, не откажутся от приглашения.

— На редкость жаркий день, вам не кажется? — завела она было светский разговор, провожая Офелию до дверей. Ей надо быть вежливой с Офелией, это не так уж и сложно, если учесть, что она с ней больше не встретится.

— Просто ужасный! — Офелия стала обмахиваться. — Боюсь, что нас ждет гроза. Вы не боитесь остаться здесь одна?

— Вы имеете в виду, если Тед не приедет? О, нет, — небрежно бросила Элизабет. — Я люблю грозу. — Она с детства панически боялась ее. Но что значит еще одна невинная ложь на фоне того вранья, которое окружало ее последнее время?

Когда за Офелией закрылась дверь, Элизабет вернулась в кабинет и какое-то время постояла, глядя на телефон и прикидывая, не стоит ли ей позвонить бабушке в Австралию и ввести ее в курс истинного положения дел. Но она не пришла ни к какому решению, кроме одного: утром уехать отсюда. Да и в Австралии сейчас глубокая ночь.

Вернувшись в гостиную, она задумчиво уставилась в окно. Солнце давно уже скрылось, и низкие облака, смахивающие на грязные мотки шерсти, висели едва ли не на деревьях. Элизабет бесцельно бродила по комнате. Тед и Кет скорее всего уже завершили ланч. И можно предположить, что вернулись в его квартиру — без сомнения, она у него есть в городе, хотя он никогда не упоминал о ней. Элизабет сжала зубы и стала повторять слова, которые скажет ему, когда он появится.

Минуты ползли одна за другой, и в комнате становилось все темнее. Элизабет ждала начала грозы — пусть она скорее разразится, пусть в неистовстве стихии сольются воедино небо и земля. Это ожидание уже стало мучительно томить ее.

Сразу после четырех появился Касс с подносом, на котором стоял чайный сервиз. Элизабет показалось, что он с сочувствием посмотрел на нее, увидев, как она забилась в угол дивана.

— Чашечку чая ради здоровья! — сказал он веселым тоном. Поставив поднос, Касс включил настольную лампу. — Вот так-то лучше. Холодает, мисс, для огня все готово, осталось только поднести спичку. Полешки в корзинке, а спички на каминной доске.

Чай был самым приятным из всего, что ей выпало за день, и она постаралась растянуть удовольствие как можно дольше, опустошив чайник и съев два пирожных. Когда позолоченные часы на камине пробили четверть шестого, она вышла на кухню, где застала Касса, наводившего глянец на ботинки. Кухня оказалась просторной, с полным набором разных кухонных принадлежностей, со стенами, обшитыми дубовыми панелями, которые придавали ей уют. Из духовки шел упоительный аромат жареного цыпленка с приправами. Касс с гордостью познакомил Элизабет со своим хозяйством. Все блестело и сверкало.