В объятиях злого рока (СИ) - "Julia Candore"

Фу, как высокопарно! А обнимашки? Что, никакой помощи? Всё самой!

Ну и ладно. Я надула губы, показывая, что обойдусь без подстраховки. И вызвала ментальную лабораторию.

Простые смертные, трепещите, пойте дифирамбы и падайте ниц! Перед вами Сафро Шэридон — потомственная целительница, способная силой мысли избавить вас от боли в суставах.

Перед глазами встал прозрачный подрагивающий экран — и никуда он не сдвинется, пока не прикажешь лаборатории убираться вон. Нижняя панель инструментов заслоняла некоторые детали интерьера. Впрочем, не критично. Я выбрала инструмент "Лупа" и оглядела пациентку бесстрастно и непредвзято, с профессионализмом лекаря, у которого за плечами стаж. Итак, что мы имеем? Сборище атомов и молекул, кости, мышцы, сухожилия — и смещение суставных поверхностей в районе щиколотки. Ага! Вот оно! Сейчас как возьму да как вылечу!

В моей ментальной лаборатории не было волшебной кнопки "Сделать всё хорошо". Тем не менее, операция на молекулярном уровне прошла на диво удачно. Похоже, вправлять вывихи таким вот нетривиальным методом — мое призвание.

Мира вскочила с кресла, светясь от счастья. Навернула по гостиной пробный круг и набросилась на меня с благодарностями. После чего мы вчетвером выдвинулись на утренний променад по узким живописным улочкам.

В городке царила легкая, звенящая безмятежность. Реяли флажки, крутились флюгеры, играла гармонь и шумела детвора. Открывались кондитерские, тренькая глиняными колокольчиками на дверях. Мальчишки в летних панамках набекрень раздавали свежие выпуски газет. Скакали по брусчатке пароэкипажи, а в пароэкипажах сидели расфуфыренные дамочки в шляпах размером с кольца Юпитера.

У Гликерии была довольно прозаичная цель: угрохать сбережения на сувениры и положить зубы на полку. Создавалось впечатление, что деньги жгут ей руки. Она носилась по магазинчикам так рьяно, словно ее покусали бешеные транжиры. Выписывала зигзаги, обрастала пакетами с логотипами, как затонувшая субмарина — кораллами, и попыталась было всучить часть своей ноши Тай Фуну. Но на этом моменте я сделала грозное лицо, уперла руки в бока и непримиримо заявила, что Тай Фун ей не мул для поклажи и не кляча почтовая. Пусть ищет носильщика в другом месте.

Я вспылила и, кажется, малость перестаралась, но Гликерия была полна неистощимого оптимизма и не особо-то обиделась на мой выпад. Ее поверхностная реакция была вполне объяснима: некогда мне желчью исходить. Я хочу вон ту подвеску и еще вон ту статуэтку. Ах, а шарфики какие замечательные! И брелок с ракушками. И… И…

Я мельком заметила снисходительное одобрение на лице Тай Фуна. Тень симпатии, след улыбки. Желание сдавить в объятиях, да покрепче.

Что поделать! День сегодня такой — избавительный. Я избавляю профессоров от не в меру наглых девиц. А не в меру наглые девицы избавляют меня от злодейских дочерей министра.

Да-да, в очередной лавке — на сей раз антикварной — Гликерия наткнулась на выскочку Мелинду Крокс, причем аккурат тогда, когда та рыла мне яму.

Глава 13. Всё запущено, дорогуша

— Утро доброе, — доверительно шепнула Мелинда, нависая над прилавком. — Я Сафро Шэридон. Держите мои документы. Не могли бы вы оформить в рассрочку вон то алмазное колье?

— Первоначальный взнос составит сотню невиев, — угрюмо отозвался сухопарый продавец.

Выскочка весьма неохотно рассталась со своими кровными (точнее, с кровными своего батюшки) и принялась заполнять договор.

Ее волосы были забраны в высокую прическу, в ушах болталось по сверкающей серьге с рубиновой вставкой. На щеках пылал искусственный румянец, да и вся она, в общем-то, казалась дешевой декорацией. Пока проверяли документы, Мелинда Крокс, словно кукла гуттаперчевая, гнулась туда-сюда, вертела головой чуть ли не по-совиному. В общем, всячески проявляла признаки беспокойства.

Завидев Гликерию, она улыбнулась так приветливо, что у той свело скулы.

— Всё запущено, — вздохнула Гликерия, беспардонно облокачиваясь на прилавок с нею рядом.

— Чего? — выпучилась дочь министра.

— Всё очень запущено, дорогуша, — повторила огненная бестия, придвигая к себе бархатную коробку и поддевая пальцем колье. — Кто-то у нас с логикой не в ладах. Мирных граждан подставляет. Подружка ты моя школьная, как же ты до такого докатилась, а?

— Да что вы несете! — воскликнула Мелинда на весь зал.

Продавец встрепенулся, поднял голову и отложил документы в сторону, приготовившись жать на кнопку тревожной сигнализации.

— Она, — гаркнула ему Гликерия, — насквозь фальшивая и вовсе не Сафро Шэридон! Я лично знаю Сафро. И ее знаю, — добавила она, переведя на Мелинду хищный взгляд. — Ласточка ты моя синеокая, я ж тебя сейчас на месте закопаю.

Девица отскочила и швырнула в продавца опровержением:

— Не слушайте этот бред! Я Сафро Шэридон! А она — вертихвостка и по ночам машет юбками в варьете! Оклеветать меня вздумала, гадина!

— Нарываешься, — процедила Гликерия, разминая пальцы перед решающим броском.

— Мымра крашеная! — выплюнула Мелинда, отходя подальше.

— А вот за крашеную ответишь.

Всё случилось так быстро, что ни первая, ни вторая стороны конфликта не смогли бы с уверенностью сказать, когда именно развернулись полномасштабные военные действия.

Гликерия молниеносно вцепилась Мелинде в прическу и попыталась расцарапать нахальную рожу. Мелинда столь же молниеносно сомкнула пальцы у Гликерии на горле и стала душить. Запела сигнализация. Набежали жандармы. Они разняли нарушительниц порядка пинками и ласковым словом, защелкнули на запястьях наручники и принудительно вытолкали за дверь, где поджидал забранный решетками фургончик.

Я приклеилась носом к витрине антикварной лавки, не веря своим глазам.

— Нет! — воскликнула я, когда Тай Фун всё-таки меня отлепил. — Гликерии нельзя в участок! В замкнутом пространстве без удобств она разгоняется до тотальной апатии всего за три с половиной секунды!

В голове не укладывалось, что она будет в арестантской робе предаваться мыслям о смерти среди кислых физиономий, дрянной еды и облетевшей штукатурки.

— Поедем за ними и выясним, в чем дело, — внесла рационализма Мира, дотронувшись до моего плеча.

Я деревянно кивнула. А Тай Фун уже вовсю ловил на дороге паровой таксомотор.

Изначально мы планировали просочиться сквозь улочки на пляж и нежиться там на солнышке, слушая шелест волн. Но всё пошло наперекосяк. Планы рухнули, и снова из-за Мелинды. Сколько раз я себе повторяла: надо всегда готовиться к худшему. Голос разума возражал, что если готовиться к худшему, это худшее не замедлит и свалится на тебя, как аэростат с пробоиной в куполе. Вот всегда он, зараза эдакая, оказывался прав!

Когда мы приехали в отделение, нервы были на взводе — что у меня, что у Миры. Один Тай Фун — этот несокрушимый, психически уравновешенный зануда — сохранял хладнокровие. Хотя ему, скорее всего, было просто наплевать, выпишут Гликерии штраф или же и вовсе упекут ее за решетку.

Если начистоту, я ждала от нее чего-нибудь до жути эксцентричного. А потому немного разочаровалась, когда увидела ее на скамейке с чинно сложенными на коленях руками. Она пребывала на той стадии потрясения, когда мыслительные процессы отключаются, а жажда авантюр затухает напрочь. Впрочем, жизнестойкости ей всё равно было не занимать.

Сухопарый продавец ожерелий нас опередил. Он примчался на своём двухколёсном паропеде и уже успел принести Гликерии тысячу извинений, а блёклый жандарм из "шайки похитителей" — поднос с чашечкой чая. Прочие каратели беззакония наперебой уверяли, что вели себя по-свински и вот-вот встанут на стезю исправления.

Мелинда Крокс в уголке мрачно обкусывала губы. Правда выяснилась слишком быстро. И господин министр иностранных дел скоро явится за своей непутевой дочуркой, чтобы ее отчитать.

— Надо было больше волос из нее выдрать, — с чувством сказала Гликерия, как только мы откланялись и вышли на свежий воздух. — Ой! Мои покупки!