Единственный выход - Вернер Тельке

Вебер согласно кивнул.

— А сцена на горе Шомон?

— Вы помните, какая была жара?

— Да уж, заметил.

— Там было градусов под сорок. А нас сбило то, что сознательно или несознательно нам вдолбили в головы Штайнерты. И воображение заставило увидеть то, чего вовсе не было. Да, Михаэль Витте странно двигался в ее сторону. Но и мы в такую жару едва держались на ногах.

— А почему он выпустил воду из радиатора?

— Не хотел, чтобы вы за ним следили. Если я правильно помню, такого рода операции подпадают под двести восемнадцатый параграф уголовного кодекса.

— А труп у подножья горы Обер, о котором вы читали в газетах?

— Мой милый, уже не раз случай путал все карты. Французская туристка проездом в Швейцарии — как и написано в газетах.

Вебер продолжал напряженно раздумывать. Вопросы были исчерпаны. Его мысли шли в том же направлении, что и у Виктории, иначе просто быть не могло. В конце концов убийство ведь не было единственным выходом. Витте явно убедил Анну, пообещав ей двадцать тысяч марок. Рассудок победил.

Достав из кармана микрофон, он выключил запись. Разговор с Витте и Ковальским, записанный на пленку, обогатит ценную коллекцию бесед по делу Витте. Всю историю можно занести в рубрику сплетен на радио. Кто знает, может, там сумеют что-то из этого выжать? Вебер чувствовал, что у него разыгрывается юмор висельника.

Открыв бардачок, он достал бутылку коньяка, отвернул пробку и подал бутылку Виктории. Она отхлебнула глоток, потом выпил он сам.

— Странный вы человек, Вебер, — сказала Виктория. — У вас такая мина, словно вы не довольны, что девушка жива.

— Напротив, у меня камень с души свалился. Одно только странно: я в ней совершенно ошибся.

Он с сожалением вынужден был в этом признаться. Большего разочарования, чем то, которое доставила ему Анна, просто быть не могло. Вебер не понимал, как она могла на такое согласиться. Это просто не подходило к тому образу, который он придумал. А может, Витте так нажал на девушку, что она знала, что ее ждет, если не уступит?

Вебер вздохнул. Черт его знает, как было на самом деле.

Виктория, угадав его настроение, силилась утешить.

— Сейчас девушки куда трезвее, чем в эпоху трубадуров, мой странствующий рыцарь. А что, нужно было рожать? Внебрачный ребенок — не подарок, а мечта о семейном счастье с Витте-младшим быстро рассыпались в прах. К тому же вспомните про двадцать тысяч марок. Это куча денег, с ними можно уже что-то начать. Она попросту воспользовалась шансом. Такова жизнь!

— Да-да-да! — взорвался Вебер. — Хватит! Лучше скажите, что будем делать.

— Сегодня утром снова звонил наш приятель из Франкфурта, — напомнила Виктория.

— Тот, у которого сбежала невеста?

— Тот самый. Встречаемся с ним завтра после обеда. Я уже договорилась.

Вебер кивнул и нервно забарабанил пальцами по рулю.

— Ладно, поищем его невесту. Быть может, это позволит поскорее забыть про Анну.

И тут он почувствовал, как Виктория положила руку на его плечо.

— Разочарованы, да?

— Сыт всем этим по горло, Виктория… — и после краткой паузы сказала:

— Да, знаю. Вам тяжело, мой милый. Вам тяжелей всего на свете.

Он покосился на нее, и не осталось ничего другого, как тоже усмехнуться. Тон ее привел его в себя. Вебер допил остатки коньяку, потом швырнул в окно пустую бутылку, завел мотор и рванул с места.

11

На следующее утро он проснулся совершенно разбитый. Спал очень мало и плохо. Ему снилась Анна, которая все падала с горы Шомон в пропасть. И каждый раз он рвался ей на помощь, но ноги были как из ваты, он не мог тронуться с места и только бессильно смотрел, как она летит вниз.

Он был доволен, что может наконец стряхнуть с себя эти кошмары. Еще пару минут подремал, потом неохотно поднялся и, шаркая, пошел к столу. Включил магнитофон с усилителем, чтобы еще раз прослушать все разговоры, которые записал за последнее время: два со Штайнертом и последний — с Витте. Это ничего не дало. Его только мутило при звуке их голосов. Уже одно это портило настроение. Он был ужасно расстроен. Собственно, он все еще готов был дать запустить себя на Луну без надежды на возвращение.

В ванной Вебер отвернул кран душа. Когда ледяная вода принялась лупить по телу, он пришел в себя. Чувствовал, как мысли начинают приходить в порядок, и все вдруг показалось ему гораздо проще. Нет, убийство не состоялось, но кто знает, не произойдет ли оно вскорости. Похоже, сейчас мотива не осталось, если Анна действительно согласилась на аборт. Но так ли это?

В душе Вебер вынужден был признаться, что предпочел бы Анну, которая никогда бы не согласилась на аборт, той Анне, которая соблазнилась двадцатью тысячами марок. Во всяком случае нужно будет еще раз съездить в Риссен и поговорить с девушкой. Он хотел услышать от нее самой, что произошло в Швейцарии. Если все их догадки неверны, нужно будет предостеречь ее, что в таком случае она все еще находится в серьезной опасности. И, разумеется, предложить свою помощь.

Придя к такому выводу, он ощутил себя веселым и словно окрыленным. Надевая рубашку и брюки, начал даже посвистывать. Была уже половина девятого, приходилось спешить. Максимум через полчаса явится Виктория. А к тому времени он уже хотел оказаться как можно дальше отсюда!

Незадолго до десяти он прибыл в Риссен. Машину поставил в самом конце улицы, так, чтобы наблюдать за воротами усадьбы Витте. Заглушил мотор и устроился поудобнее. Собственно, у него не было никакого определенного плана, он только надеялся, что Анна выйдет за покупками. Тогда он воспользуется случаем и осторожно окликнет ее.

Ждал он почти час. Наконец ворота отворились и появилась Анна. В правой руке она несла хозяйственную сумку. Шла в противоположном направлении. Вебер видел, как девушка свернула в переулок.

Он резко тронулся с места, миновал усадьбу Витте и уже в переулке сбавил скорость. Анна как раз входила в магазин. Вебер проехал до конца улицы, развернулся и медленно покатил назад. Притормозив у магазина, в котором исчезла Анна, опустил стекло и стал ждать.

Когда она вышла, с улыбкой махнул ей рукой. Вначале она неуверенно замялась, потом отвернулась и зашагала дальше, не ответив на поклон. Вебер медленно проехал мимо нее, косясь через боковое стекло. И именно в этот момент по-настоящему понял, как он рад, что Анна жива.

Потом обогнал ее, остановился и вышел. Обойдя машину, оперся на капот. Анна медленно приближалась, равнодушно глядя перед собой. Уже собиралась его миновать, когда он негромко сказал:

— Привет, Анна!

Она остановилась, недружелюбно взглянула на него и спросила:

— В чем дело?

— Я хотел извиниться за вчерашний вечер. — Вебер слегка усмехнулся. — За тот удар в плечо. Наверное, у вас теперь синяк? Извините ради Бога.

— Вы едете за мной, чтобы это сказать?

Вебер покачал головой.

— Нет, не только. Вчера вечером я был так потрясен, увидев вас снова, что сегодня решил убедиться, не приснилось ли мне.

Она смотрела на его улыбающееся лицо. Вебер заметил, что она смешалась. На щеках проступил слабый румянец.

— Что вам от меня нужно? — спросила она коротко и резко.

Он подошел ближе и взял у нее тяжелую сумку.

— Я помогу. Вам нужно быть осторожнее и не носить тяжелое.

Румянец на щеках проступил сильнее.

— Не говорите глупости и отдайте сумку!

Вебер посмотрел на нее и покачал головой. Сам удивлялся, откуда у него взялось столько энергии. Подойдя к машине, распахнул дверцы и бросил сумку на заднее сиденье.

— Прошу, садитесь! — пригласил он и, поскольку Анна не шевелилась, добавил: — Мне нужно с вами поговорить.

Взглянув на его решительное лицо, она поняла: чтобы не устраивать скандал на улице и получить обратно сумку, есть только один выход — сесть в машину. И неохотно так и сделала. Вебер закрыл за ней дверцу, обошел машину и сел за руль. На перекрестке к усадьбе Витте нужно было свернуть направо, он же свернул налево.

— Куда мы едем? — недоверчиво спросила она.

— Немного прогуляемся, Анна. Я же говорил, что хочу с вами побеседовать.

— Мне нужно домой.

— Пара минут ничего не решает.

— А если да?

— Витте так строг?

— Не Витте, а Йоханнес.

— Скажите, что пришлось стоять в очереди.

Они медленно ехали по улицам предместья.

— Чего вы от меня хотите? — Она все больше нервничала. — Ну говорите же!

— Прежде всего я хотел бы извиниться, что вчера навестил вашего отца, — начал он. — Несомненно, поступил я не совсем прилично. Но вы должны понять, что я серьезно беспокоился за вас. Потому что уже два дня пытался с вами поговорить. И каждый раз меня под разными предлогами спроваживали. Вот я и решил, что с вами что-то случилось.