Белое солнце дознавателей. Том 4 (СИ) - Ри Тайга

— Не вернется, — пояснил он вслух. Сухая смуглая рука с узловатыми пальцами осторожно коснулась мохнатого лба — и конь позволил. Первый раз за все время. — Больше не вернется…

Девочка тревожила его. Мальчик шел на поправку, но сколько ещё декад потребуется Ликасу, чтобы вернуться в прежнюю форму, он не знал.

И даже не хотел проверять, как далеко может зайти мальчик, если Совет официально передаст его ученицу мастеру Сейру.

— О-хо-хо…

Совсем не хотел.

— Старый… — слово было нецензурным, но мастер Сейр раздражал Старика. И тем, как вокруг него вилась Маги, и то, как все аллари в поместье с придыханием смотрели ему вслед.

Сам. Мастер. Сейр.

— Тьфу, — Старик смачно сплюнул на солому. Угораздило же мальчишке словить такую дозу Шлемника. — Тьфу…

Аллари были хранителями секретов рода Блау давно — мало что ускользало от их глаз, они были везде и нигде одновременно. А молчать аллари умели. Иногда Старику казалось, что это наказание — жить на чужбине и хранить род чужих. Пришлых.

Он прицокнул языком, вспомнив, какой переполох поднялся в Столице. Сколько сил им потребовалось, чтобы найти в Закрытых архивах свиток, переправить его сюда, и невзначай подсунуть старухе Стефании.

— И вот пошто нам дадена, така гадина, — повторил он любимую присказку Нэнс.

Стефания напоминала Старику черную змею, которая водится в предгорьях. Сухонькая, верткая, скользкая. А змей алариец не любил. Убить и дело с концом. Но пока Старуха была полезна.

То, что мальчишка Хэсау одной крови с Сиром, аллари знали давно. Ещё до того, как мистрис Рели сделала то, что сделала.

— Примут в род — хорошо, — пробормотал Старик, — не примут — ещё лучше.

Сейчас Старик всё больше склонялся к мысли, что семья для девочки — это помеха. Большая семья — большая помеха. Нет, нет, да возвращались мысли о том, как предлагал в свое время решить ситуацию брызжущий слюнями Виктим. Мысль о том, какие разнообразные несчастные случаи происходят с Высшими по всей Империи. Чтобы девочка досталась только им.

— Не простит, — протянул Старик, тряхнув седыми космами — косички взвились и опали. И девочка не простит, и мальчик. Никогда не простит.

Вкус леди Тир был выше всяких похвал — Нэнс распаковала вчерашние покупки, чтобы я могла отобрать то, что берем на юг. Горка свертков, упаковочной бумаги, разноцветного шелка занимала почти всю тахту.

— Срам… — аларийка прикрыла рот пухлой ладошкой, поднимая двумя пальцами за одну тоненькую тесемочку полоску кружев, — … срам божий, как есть…

— Этот срам стоит двадцать четыре империала, — если я правильно запомнила цены на похожие вещицы в «розовой лавке».

— Какой дорогой срам божий! — ещё раз ахнула Нэнс, округлив глаза. — Вот зачем это юной благовоспитанной мисси?

— Чтобы было? Вдруг пригодится, — пробормотала я, перебирая кади — легкое полупрозрачное, как радужные крылья бабочек, одно белоснежное с подвесками и строгое стальное — на официальные выходы. Мне хватило бы одного.

— Где пригодится? — уперла руки в крутые бока аларийка. — Это что же это на юге деется, если лица закрывают, а всё, что ниже открывают?

Нэнс оставалась дома на эту декаду и очень расстраивалась по этому поводу. Кто будет причесывать мисси? Кто будет кормить? Кто будет чистить одежду?

— Танцевальные костюмы? Форма? Летний плащ?

— Сложены, — недовольно кивнула Нэнс.

— Шкатулка с артефактами, эликсиры?

Нэнс кивала. Вчера мы уже проверяли вещи по списку. Я вытащила из стола пару пирамидок, которые ночью записала для Иссихара, и перебросила на тахту, плюс два кинжала в ножнах, украшения — я долго выбирала именно те, что должны произвести нужное впечатление на девиц Корай.

— Упакуй отдельно.

Статуэтка Немеса стояла на привычном месте — у зеркала, и подмигивала мне красными камешками глаз. Последнее, что осталось от тёти. Фло писала на декаде, но ничего полезного — муж доволен, вышки работают исправно, они ждут пополнения в семье. Спрашивала про Юг и издалека пыталась вызнать, увижу ли я Айшу? Дядя запретил им общаться.

Айша была изворотливой тварью, но даже твари положен второй шанс, и даже твари хочется иметь что-то, что осталось от матери. Я взвесила статуэтку в руке — её тяжесть до сих пор удивляла.

— И это!

— Мисси!

— Уверяю тебя, Великий не будет против, — хмыкнула я. — Что у тебя со Стефанией, Нэнс? Что вы не поделили?

— Ничего, — всплеснула руками та и поджала пухлые губы — врет, как есть врет, — совсем ничего, значится… и пошто нам дадена эта гадина, — пробурчала Нэнс себе под нос.

— Что?

— Храни, говорю, Великий, мистрис Стефанию, неустанно храни!

Я вздернула бровь, но промолчала. Один из кусочков шелка, цвета лазурного безоблачного неба, светился среди свертков, и я подцепила его пальцами.

Один, два, три кусочка ткани? Шаровары? Где леди Тир нашла у нас наряд для гаремных танцев?

— Есть ли в круге, — я помедлила, подбирая нужное слово, — … воспоминания, как исполнять южные танцы?

— Да как не быть, мисси, кажись все есть, — и критично посмотрела на три кусочка ткани. — Это чевой-то вы удумали? Танцевать в этом? Свои платья оставили, а этот срам взяли? Кто продал такое в лавках — закрыть надо срамоту такую!

Я хмыкнула. Леди Тир явно брала на свой вкус — шаровары были полупрозрачными, верх расшит камнями.

— В этом не танцуют перед всеми, Нэнс… это для женщин, — или для мужа. Потому что все танцы жены и наложницы учат только с одной целью — ублажать своего господина. Ведь когда господин в достаточной степени ублажен, им гораздо проще управлять. — Упакуй.

— Мисси!

В дверь деликатно постучали, Нэнс кинулась открывать, бросив на меня укоризненный взгляд. На пороге нервно мялся слуга — дядя к вечеру совершенно загонял всех.

— Госпожа, сир просил передать, что через шестьдесят мгновений ждет вас на нижнем ярусе. И, — он виновато сглотнул, — совершенно не потерпит опозданий.

Я молча кивнула.

Вниз по ступенькам я спускалась неторопливо. Самые сложные ритуалы у нас, на Севере, проводятся по ночам, Юг придерживается такой же традиции, а вот Восток и Запад считают, что самое лучшее положение звезд и светил на утренней заре.

Эта ночь и точное время — лучшее, из того, что рассчитали клановые астрологи. Особая ночь, для особого ритуала.

Меня собрали быстро — все было готово заранее — купальни, масла, специальная ритуальная одежда. Распустить волосы, верхний плащ — в подземельях холодно, и совершенно никаких украшений. Только браслеты Арритидесов светились кандалами на узких запястьях, и родовое кольцо нет-нет, да вспыхивало силой от близости к источнику, и от того напряжения, что билось внутри.

На нижней поворотной площадке, сразу перед первым спуском в алтарный зал меня уже ждали. Аксель был хмур, Данд бледен, и только дядя излучал непоколебимое спокойствие и уверенность.

— Вайю. Идем.

Глава 6. Близкие люди

Вниз по лестнице я спускалась последней, замыкая шествие. Дядя шел первым, потом Аксель, Данд— и это казалось очень символичным — умирали мы ровно в таком же порядке. Я — всегда замыкающая.

Дандалион шагал обреченно. Нет, шаги были твердыми, плечи развернуты, подбородок вздернут… но… слишком. Слишком четко, слишком напряженно, слишком скованно. И пальцы — я мазнула взглядом — у него одного пальцы были чистыми. Руки Акса и дяди уже полыхали тьмой по локоть и перламутрово отливали искрами силы в сумраке.

Мы шагали по ступенькам синхронно, в едином ритме, пальцы вспыхивали и гасли в такт биения сердец, и даже кровь толчками двигалась по венам с одним и тем же интервалом.

Транс, в голове застучали барабаны, и казалось дядя шагает в такт первым нотам имперского марша — мы маршируем вниз, как на заклание. Обреченно.

Факелы вздрагивали от порывов воздуха, рыжие языки пламени взлетали и смиренно опадали, прижавшись к камням, как будто дядина сила гнула пространство под себя, подчиняя все вокруг своей воле — смиряя всех и вся, чтобы получить результат.