Пробужденный (ЛП) - Коллин Хоук

моего возраста с бритой головой.

- Верно, но…

- Я выгляжу лучше?

- Ты выглядишь потрясающе, - сказала я, и так и было. Сейчас на нем были темные

узкие джинсы, подходящий синий блейзер, белая футболка с длинными рукавами и серые

кроссовки-конверсы.

- У меня и пояс новый. Видишь?

Он поднял футболку, чтобы показать мне, но меня настолько отвлекли крепкие

мышцы на его животе, что не заметила пояс.

- Он… он хороший, - пробормотала я и отвернулась, чтобы скрыть покрасневшие

щеки.

Отпустив футболку, он спросил:

- Ты не этого ожидала?

Я помахала рукой.

- Поверь… ты уже за пределами моих ожиданий, - я прочистила горло, чувствуя себе

неудобно из-за сказанного. Он же, похоже, не заметил ничего ненормального. – Ну, раз

теперь ты чувствуешь себя комфортно, давай подумаем, каким образом мы доберемся до

Египта.

Оставив позади след из сотрудниц аэропорта с мечтательными глазами,

зачарованных силой Амона, его образом с обложки журнала или смесью всего этого, и

купив два билета до Каира, не заплатив и не показав паспорта, мы шли по аэропорту.

Вскоре я заметила, что эффект Амона действовал не только на сотрудниц, но и на любых

представительниц женского пола, каких мы встречали на пути.

Аура Амона была мощной, и, по крайней мере, я чувствовала, как он заряжает все

вокруг теплом и светом. Я подозревала, что для него это было привычно, или это было

отражением дара от бога солнца. Мы были подсолнухами, что поворачивали головы к

прекрасному солнцу. Это разозлило меня, и я поняла, что эгоистично хотела забрать все

тепло Амона себе.

Когда мы были уже на борту, стюардессы самолета начали оказывать нам слишком

много внимания. Амон купался в нем.

Прошел час, и внимание стюардесс стало раздражать. К тому времени, как уже

четвертая девушка подошла к Амону, чтобы поинтересоваться его состоянием во второй

раз, я взорвалась и перебила ее до того, как она успела что-нибудь сказать:

- Мы в порядке, спасибо, - и прошипела Амону. – Лысым ты мне нравился больше.

Амон счел мою реакцию забавной. В ответ я выхватила из-под его руки подушку, подложила ее себе под голову, закрыла глаза, скрестив руки на груди, не желая дальше

смотреть на бесконечный парад в честь Амона.

Все еще посмеиваясь, Амон взял одеяло, что дала ему одна из посетительниц, чьи

духи он посчитал достойными египетской королевы, накрыл меня им и склонился ближе, прошептав:

- Пустынной лилии не нужно смотреть ревнивыми глазами на обычную фиалку.

Я не ответила и скоро провалилась в сон под гул двигателей.

Глава восьмая:

Взгляд туманных глаз

Меня разбудил стук столового серебра и мягкое бормотание голосов. Открыв глаза, я

увидела крупного мужчину на соседнем ряду кресел, вгрызавшегося в ужин, и тут же

проснулась. Растирая ладонями глаза, я потянулась и задумалась, сколько вообще спала за

последние два дня.

- Прошу прощения, - сказала стюардесса, почти сунув мне в лицо свою пышную

грудь, чтобы лучше видеть моего спутника. Это точно был не сон. Я встревожилась, услышав просьбу Амона принести ему ужин, которую она собиралась выполнить. Закатив

глаза, я постучала по ее плечу.

- Я бы хотела пройти в уборную.

- О, конечно.

Оказавшись там, я закрыла дверь и намочила полотенце, приложив его к щекам. Я

была не похожа на себя. Мой обычно уверенный и здоровый вид стал сгорбленным и

болезненным. У кожи появился серый оттенок, что только усугублял блеск пота. Мои

каштановые волосы безвольно свисали вниз, утратив блеск. Мой аккуратный макияж был

размазан, а круги под глазами выглядели как выжатые пакетики чая.

Вытащив косметичку, что я, к счастью, взяла с собой, я поправила лицо, как могла, и

стянула волосы в небрежный хвост.

«Во что ты вляпалась?»

Я позволила себе короткий миг истерики, согласившись – трудно представить –

поехать в Египет с кто-знает-сколько-тысячелетней мумией-принцем, чтобы был слишком

горячим, чтобы сосредоточиться на чем-то одном.

Когда я дюжину раз повторила себе мантру: «Что есть, то есть», я была готова

вернуться на свое место.

И обнаружила на своем месте женщину средних лет, спрашивавшую у Амона о его

родине. Когда он заметил меня, он мягко сказал ей:

- Моя Лили вернулась, нам пора ужинать. Может, мы поговорим о Египте позже.

- О, да, мне было бы приятно, - сказала женщина, улыбаясь от уха до уха, пока не

вернулась в свое кресло.

Рассердившись, я плюхнулась на свое место и швырнула косметичку на пол. Амон

склонился, чтобы затянуть ремень безопасности на мне.

- Ты должна быть все время с ним, пока капитан не скажет, что можно безопасно

ходить по кабине.

Я оттолкнула его руки.

- Да, я в курсе. И я не твоя Лили, кстати.

Весело проигнорировав мой комментарий, он спросил:

- Ты знаешь, как опустить ниже твой стол?

- Да. Я вообще-то родилась в этом веке.

Его веселил и смущал мой сарказм. Я не могла сказать точно, почему чувствую себя

такой колючей. И снова эмоции захлестнули меня. Когда мой стол был отрегулирован, стюардесса принесла нашу еду. Я видела особую улыбку, которой она наградила Амона, и

сузила глаза и вдруг замерла, понимая, почему я так раздражена. Я решила, что Амон…

моя собственность. Когда я громко прочистила горло, стюардесса со стуком опустила

подносы на столики и поинтересовалась у Амона, не нужно ли ему еще чего-нибудь.

Когда он сказал, что при необходимости даст ей знать, она ушла. Но перед каждым из нас

стоял не один, даже не два, стояло три ужина.

- Что это? – выдавила я.

- Пир. По крайней мере, это лучшее, что смогла организовать Глория в данной

ситуации.

Он заказал вегетарианскую лазанью, курицу, салат от шефа, тарелку с фруктами и

сыром каждому из нас.

- Она сказала, что позже принесет десерты, - сказал Амон, подхватывая веточку

винограда и начиная откусывать одну ягоду за другой зубами.

Я покачала головой. Мое мрачное настроение исчезло, когда я увидела, что он ест

виноград как древний бог, каким вполне мог быть, и губы дрогнули в улыбке, хотя я

старалась все еще выглядеть раздраженной.

- Вот так, - прошептала я, взяла кисть винограда и сняла с нее пару ягод, а потом