С любовью, бухгалтерия - Диана Ольховицкая

- Знаю, - согласилась Галина. – Документы до сих пор в районной администрации на согласовании, все не подпишут никак – то одно им не нравится, то другое.

- И встретил на улице Михалыча - бывшего руководителя практики. Михалыч ему: «Никак, к дочке приехал?» Папа глаза вытаращил: «К какой еще дочке?» Михалыч только головой покачал: «Дочь у тебя, Валерия, школу недавно закончила. Ты что – правда, не знаешь?»

- Представляю! – рассмеялась Женька. – Во у шефа шок был! Тот случай, когда ты весь из себя – молодой, холостой, интересный. А тут как дубинкой по голове – дочка у тебя, взрослая совсем.

- Как раз бабушке сорок дней было. Мы с мамой поминки сделали. Сначала все пристойно: съездили на кладбище, в церкви панихиду заказали. Дома стол накрыли, соседи пришли, посидели, повспоминали хорошее. А потом, как обычно. Поселок у нас маленький, все про всех знают. Местные алкаши, как мухи на мед слетелись: «Налей, хозяйка, надо ж Степановну помянуть, душевная женщина была». Мама и не хотела пить, но не сдержалась. И тут, откуда не возьмись, папа…

- Как гром среди ясного неба, - прокомментировала Соня.

- Не то слово! Заходит – в доме накурено, хоть топор вешай, мама пьяная, посередине комнаты два каких-то мужика в наколках в карты режутся. И я на кухне в уголочке с книжкой.

- Жуть, - Галина так ярко вообразила эту картину, что невольно поежилась.

- На меня посмотрел: «Валерия?» Я глазами хлопаю, но кивнула. «Даю тебе, - говорит. – Пятнадцать минут на сборы. Едем в Москву». Я обалдела: «А вы, собственно, кто?» А он вздохнул тяжело так: «Отец я твой. И в этом вонючем притоне тебя не оставлю».

- Да… - уважительно протянула Женька. – Палыч умеет принимать решения и нести за них ответственность. За это его и ценят.

«Странно, - подумала Галина. – Аллигатор тоже говорил про притон. Но откуда он мог узнать? Вряд ли Палыч стал бы распространяться о подобном».

- Я сначала отказывалась, - продолжила Лера. – Ехать неизвестно куда, неизвестно с кем. Но папа пообещал маме помочь – устроить в санаторий, где зависимости лечат. И соседка теть Валя поддержала: «Езжай, Лерочка, тут пропадешь. А так, глядишь, и мать вытащишь: это она пока горе заливает, а не ровен час – по-настоящему сопьется». Я и собралась. Папа пришел с мужиком каким-то, думали сумки-чемоданы, тащить нужно. А у меня один рюкзачок маленький.

- И как тебе Москва? – улыбнулась Галина. - Понравилась?

- Как будто я ту Москву видела, - вздохнула Лера. – Папа меня по приезду запер в квартире, как в тюрьме: ни в кино не отпускал, ни в театр, даже в парке погулять не разрешал. «Сиди дома, - говорил. – Ты жизни не знаешь, и наследственность у тебя плохая».

- Нет, так-то тоже нельзя, - покачала головой Аня. – Крепостное право какое-то.

- Он вообще со мной разговаривал, как со слабоумной! – обиженно проговорила Лера. – Не там стоишь, не так сидишь, не о том думаешь. Хоть бы раз спросил – чем, дочка, увлекаешься, что нравится, в чем у тебя успехи. А мне было, чем удивить – грамот и дипломов целая папка: и первое место на региональном конкурсе чтецов, и лучшее сочинение ко Дню Победы, и благодарности за отличную учебу.

Лера отпила чай, и пожаловалась по-детски:

- Он даже в мой аттестат не заглянул! Баллы по этому ЕГЭ несчастному не посмотрел! Хотела на работу устроиться, аниматором в мастерскую детских праздников, а папа меня высмеял: «Куда тебе, опозоришься только, тут Москва, а не деревня». Объявил, что буду у него секретарем и точка. Моего желания, естественно, никто не спрашивал. Я и обиделась. Решила, раз считает меня тупой безграмотной колхозницей, то пусть такую и получит.

- Ты специально притворялась? – догадалась Соня. И укоризненно покачала головой: - Лер, глупо. Детский сад какой-то.

- А она – кто? – заступилась за Леру Женька. – Она ребенок и есть. Восемнадцать лет! Это только по паспорту совершеннолетие считается, а по уму…

- Сама понимаю, что сглупила, - перебила ее Лера. – Но так просто из образа не выйдешь. Все ко мне такой привыкли.

- Но у тебя определенно талант! – восхитилась Женька. – Так ловко сыграть классическую секретаршу – глупую любовницу шефа. Я ни минуты не усомнилась.

- А мне показалось, что Лера переигрывает, - улыбнулась Галина. - Слишком уж анекдотичная секретарша вышла, картонная. При этом ужимки прожжённой стервы, а глаза невинной девушки.

- Потому что так и есть, - смутилась Лера. – Я на мамину жизнь насмотрелась и решила, что у меня все по-другому будет – уважение взаимное, любовь, семья. И никаких близких отношений до свадьбы.

- Обалдеть! – выдохнула Соня. – Семнадцатый век прямо. А Боря в курсе?

- В курсе, - улыбнулась Лера. – Сказал, что уважает мое решение, и условия принимает.

- Хоть бы у вас все получилось, ребята, - с чувством произнесла Аня. – Вы такие милые…

- И про талант, Лер, не забудь! – напомнила Женька. – Лину не слушай, она въедливая, до каждой закорючки докапываться любит. С твоей внешностью и способностями – прямая дорога в театральный.

- Я подавала документы в этом году, - весело сообщила Лера. – Сразу на два факультета – актерский и режиссерский. Готовилась по ночам, даже похудела от волнения.

- Ух, ты! – воодушевилась Женька. – Как я угадала! И что – поступила?

- На актерском одного балла не добрала. Сказали, как и Лина, что немного переигрываю. А на режиссуру…

Лера сделала эффектную паузу и выдала:

- У меня самый высокий балл среди абитуриентов этого года! Сегодня на сайте вывесили списки – зачислена на бюджет.

- Ура! Молодец! Круто! – обрадовались девчонки.

- Как же ты на экзамены вступительные вырвалась? – удивилась Соня. – Если дома так строго?

- Танюша помогла, - улыбнулась Лера.

Галина в первое мгновение даже хотела уточнить - какая еще Танюша. Но потом догадалась, что Лера так называет Чингисхана.

- Когда у них с папой закрутилось, я вначале это восприняла негативно, - призналась Лера. – Надеялась, что папа с мамой помирятся. Но потом увидела, что рядом с Танюшей он совсем другим становится –