Ее королевское высочество - Даниэла Стил

— Папа, я уезжаю совсем ненадолго, — сказала она, надеясь в душе, что сможет растянуть шесть месяцев до года.

— Я буду ужасно скучать, — грустно отозвался он.

— Я тоже. Но мне так хочется поехать. Когда еще мне представится такая возможность?

Они оба понимали, что сейчас самое подходящее время. Когда круг ее обязанностей расширится, ей будет еще сложнее вырваться из дома.

Князь предложил дочери задержаться еще на пару дней в Париже. Кристиана с радостью согласилась, хотя и чувствовала себя виноватой перед отцом — ведь она скоро уедет в Африку и надолго оставит его одного. Он очень тяжело переживал разлуку с ней. Годы пребывания Кристианы в Беркли дались ему нелегко. С дочерью его связывали гораздо более тесные отношения, чем с сыном.

Понедельник Кристиана провела с Викторией. Они прошлись по магазинам и перекусили в одном из кафе, где Фредди обычно знакомился со своими моделями. Он обожал Париж, как, впрочем, и Кристиана. После долгого дня девушки вернулись в «Ритц» и заказали ужин в номер, слишком усталые, чтобы отправиться куда-нибудь еще. Во вторник утром они отбыли в аэропорт, где расстались. Кристиана улетела в Цюрих, а Виктория в Лондон, пообещав вскоре навестить Кристиану. Теперь, когда ее помолвка расстроилась, Виктория чувствовала себя не у дел, и Кристиана надеялась, что они еще увидятся до ее отъезда.

В Вадуце она с головой окунулась в дела. Дворец сделал официальное заявление об отъезде принцессы на полгода, не сообщив, однако, никаких подробностей. Это упрощало задачи службы безопасности и устраивало Кристиану, намеренную сохранять инкогнито на период работы в Африке. Как только стало известно о ее отъезде, всем срочно понадобилось ее присутствие на всевозможных церемониях, приемах и благотворительных акциях. Кристиана крутилась как белка в колесе и совершенно выдохлась к тому моменту, когда они с отцом отправились в Гштаад, модный лыжный курорт, посещаемый богатыми американцами и европейцами, плейбоями, звездами кино и представителями королевских фамилий. Это было одно из немногих мест отдыха для чрезвычайно богатой публики, где Кристиане по-настоящему нравилось. Они с отцом были заядлыми лыжниками и прекрасно проводили там время каждый год.

Тихо отпраздновав Рождество, они посетили полуночную мессу. Кристиана попыталась дозвониться Фредди в Гонконг, но безуспешно. Было грустно, что его нет с ними. Он позвонил сам на следующее утро и поинтересовался, как прошла свадьба в Париже. Кристиана передала ему предложение Виктории отправиться на Таити, но Фредди сообщил, что у него другие планы. После очередной попытки уговорить Кристиану отказаться от поездки в Африку Фредди пожелал им обоим счастливого Рождества и повесил трубку.

Князь с дочерью оставались в Гштааде, как обычно, до Нового года. Праздники миновали, и, когда они вернулись в Вадуц, Кристиана вдруг осознала, что осталось всего лишь четыре дня до ее отъезда. Для князя эти последние дни пролетели слишком быстро. Он хотел бы прочувствовать каждый миг, проведенный с дочерью. Но государственные дела отнимали слишком много времени. Накануне отъезда Кристианы он вошел в ее комнату с грустным выражением лица. Кристиана была занята упаковкой багажа. Даже пес, лежавший рядом с ее рюкзаком, казался печальным.

— Мы с Чарлзом будем скучать по тебе, — заметил отец с несчастным видом.

— Надеюсь, ты позаботишься о нем? — спросила Кристиана, обняв отца. Она знала, что тоже будет скучать. Но ей не терпелось отправиться в путь.

— Да, конечно. Но кто позаботится обо мне? — грустно пошутил князь. Возможно, он не нуждался бы в обществе дочери до такой степени, будь его жена жива или если бы Фредди проводил дома больше времени. Но сына практически никогда не было рядом, а когда он и был здесь, то служил скорее источником огорчений и неприятностей, чем помощи или поддержки.

— Я скоро вернусь, папа. И Фредди вернется через месяц-другой.

Отец закатил глаза, и оба рассмеялись.

— Сомневаюсь, что твой брат станет заботиться обо мне или о ком-нибудь еще. Впрочем, я бы испугался, случись такое. Лучше уж мы позаботимся о нем.

Кристиана снова рассмеялась. Она разделяла тревогу отца относительно того, что будет со страной, когда Фредди получит власть. Князь надеялся, что, когда это произойдет, его дочь станет главным советником брата, и пытался научить ее всему, что знал. Кристиана была старательной ученицей и любящей дочерью. Она никогда не уклонялась от своего долга, никогда не подводила отца, что делало ее отсутствие еще более ощутимым, хотя князь не мог не признавать, что взвалил на ее плечи слишком тяжелое бремя.

— В один прекрасный день он повзрослеет, папа, я уверена, — сказала Кристиана с убежденностью, которой не испытывала.

— Хотел бы я разделять твой оптимизм. Мне не хватает моего мальчика, но я сыт по горло тем хаосом, который он создает, когда бывает здесь. Без него здесь чертовски мирно. — Отец всегда был честен с ней, как и она с ним.

— Знаю. Но такого, как он, больше нет, правда? — сказала Кристиана тоном любящей сестры, кем она, собственно, и была. Фредди был ее героем в детстве, несмотря на вечные поддразнивания, и оставался им сейчас. — Я буду звонить тебе, папа. Там на почте есть телефоны, правда, не очень надежные. Говорят, иногда линия не работает неделями и тогда остается только радио. Но я найду способ связаться с тобой, обещаю. — А если нет, то телохранители что-нибудь придумают, чтобы держать отца в курсе ее дел. Иначе он заставит ее вернуться, что совсем не входило в планы Кристианы. Она не переставала надеяться, что ей удастся продлить путешествие хотя бы до года.

Последний вечер дома был наполнен нежностью и грустью. Они пообедали в семейной столовой, обсуждая планы Кристианы. Она расспрашивала отца о новой экономической политике, которую он начал проводить, и о реакции парламента на эти нововведения. Князю были приятны вопросы дочери, и он с удовольствием делился с ней своими проблемами. Правда, это лишний раз напомнило ему, какой одинокой будет его жизнь после ее отъезда. Кристиана еще не уехала, а он уже ждал ее возвращения. Будь это в его силах, он охотно ускорил бы течение времени. Без того света, который она привносила в его жизнь, дни будут тянуться особенно медленно. В порыве эгоизма князь подумал о том, чтобы настоять на ее возвращении через полгода, но, когда он упомянул об этом, Кристиана попросила его не принимать сейчас окончательного решения. Возможно, ей понадобится еще какое-то время, чтобы закончить дело, ради которого она едет. Их дискуссии всегда были разумными, дружелюбными и серьезными. Во многом именно этим объяснялось, почему князь не женился во второй раз. Благодаря обществу Кристианы он не нуждался в спутнице жизни, которая разделила бы его надежды и заботы. К тому же он считал, что уже слишком поздно для подобных экспериментов. Он был вполне доволен своей жизнью, особенно когда Кристиана была рядом.