Главное чудо света - Маргарет Уэй

— Это потому, дорогая Харриет, что я считаю вас другом, — учтиво ответил он.

Не поэтому, дорогой, усмехнулась про себя Харриет, а из-за Лауры. Их совместный приход, их взгляды и жесты свидетельствовали об определенной степени близости и понимания. Но ведь Лаура, прелестная в своем летнем темно-розовом платье, все еще замужем за своим ужасным доктором. Она должна обо всем рассказать Эвану прежде, чем их отношения зайдут слишком далеко. А если уже зашли?..

— Вы собираетесь простоять здесь всю ночь? Из гостиной вышла Сара.

— Уже идем, дорогая, — ответила Харриет со смехом.

Вечер получился замечательным. За столом в гостиной собралось восемь человек: Харриет сидела на одном конце красиво сервированного стола, доктор Моррис Хьюз, заместитель Сары, — на другом, Лаура и Эван — друг напротив друга, рядом с Эваном — Сара, рядом с Лаурой — Алекс Мэтесон, темноволосый, с умными серыми глазами, дирижер городского оркестра, дальше — очень приятная пара средних лет, Сельма и Алан Уорд, ближайшие друзья Харриет.

Харриет полностью оправдала свою репутацию знатной кулинарки. Сегодня был вечер тайской кухни, а до этого она баловала друзей блюдами малайской, индийской, японской, китайской и классической французской.

К концу вечера Лаура вдруг поняла, что ни разу не вспомнила о Колине. Все были очень приветливы и, похоже, сразу же приняли ее в свой круг. За столом обсуждалось множество самых разных тем, Харриет и Эван, который действительно в этот вечер выбрался из своей скорлупы, то и дело пикировались, к всеобщему удовольствию. В разговоре с Алексом Мэтесоном, чья ненавязчивая манера вести беседу очень импонировала Лауре, выяснилось, что он страдает периодическими приступами почти полной слепоты. Он очень обрадовался, узнав, что Лаура — пианистка с консерваторским образованием. Чета Уордов тоже играла в оркестре:

Алекс на кларнете, а Сельма — на флейте.

— Когда мы сможем услышать вашу игру? — спросил Алекс у Лауры. Глядя в его кристально чистые серые глаза невозможно было поверить в ужасный недуг, стоивший ему карьеры пианиста.

— Гарантирую, вы придете в восторг. Пальцы Лауры извлекают из клавиш прекрасную музыку, сказал Эван.

— Как твои — из виолончели, — заметил Алекс. — На Эване держится весь наш оркестр, — пояснил он Лауре. — Не согласишься ли ты присоединиться также к нашему струнному квартету, чтобы он стал квинтетом? Как пианист я уже умер.

— Не правда! — раздались отовсюду возмущенные голоса.

— Хорошо, скажем так — не тот, что раньше. Мы как раз начали репетировать Бетховена. Кроме того, мы перенесли репетиции в дом Эвана, так что тебе даже не придется далеко ходить.

— Сочту за честь, — сказала Лаура, бросив взгляд на Эвана, чтобы потом с трудом отвести его.

Он был очень красив мужественной, сдержанной красотой — чуть резковатые черты, широкие плечи, подчеркнутые бежевым пиджаком и белой рубашкой. Она знала, что внутри него бушуют страсти, но этим вечером он был весел и неимоверно очарователен.

— Вот и отлично!

— Прошу прощения? — Засмотревшись на Эвана, Лаура потеряла нить разговора.

— Я сказал, что это отлично, если ты присоединишься к нам, — повторил Алекс, от проницательного взгляда которого ничего не укрылось. Он поднял свой бокал с вином и отсалютовал Лауре. — Добро пожаловать на борт!

— По-моему, вечер прошел замечательно, — заметил Эван, когда они пешком возвращались домой.

Зная, что Харриет всегда угощает гостей вином, они заранее решили не брать машину.

— Я тоже наслаждалась каждой минутой. Вы с Харриет составляете отличную пару — оба остроумные и эрудированные, побывали во многих местах. И я никогда не думала, что Харриет умеет флиртовать, — со смехом заметила Лаура.

— Доктор Хьюз — очень хороший человек, и Харриет ему явно нравится. Сара тоже довольна вечером, но было видно, что ей не хватает Кайла.

— Они скоро поженятся, и Их дочь будет жить с ними. Это настоящее чудо, правда?

— Слава богу, что чудеса еще иногда случаются.

Но только не для Алекса.

— А что с его глазами? Они мне показались обычными, даже очень красивыми.

— Это сегодня, но иногда они выглядят совсем по-другому. Я точно не знаю, но это какое-то очень редкое заболевание.

— Неизлечимое? — Голос Лауры был полон сочувствия.

— Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что часть проблемы — психологического характера.

Впрочем, как и мы, он не особо распространяется о своем прошлом.

— Но ведь надо что-то делать, чтобы помочь ему!

— Надо что-то делать, чтобы помочь каждому из нас. Лаура, ты когда-нибудь думала о замужестве?

Вот он, ее шанс рассказать Эвану правду. Знаешь, я замужем. Более того, за жестоким и психически неуравновешенным человеком, целый год издевавшимся надо мной. И тогда прощай чудесный вечер, прощай дружба. Лаура представила, как он отбрасывает ее руку, словно горячую картофелину.

Момент прошел.

— А ты? — ответила она вопросом на вопрос. Ты думал о браке? Насколько я поняла, до сих пор твоя жизнь не предполагала наличия в ней жены и детей.

— Что ж, всему свое время.

— Это не ответ.

— Ладно. Ты выйдешь за меня, Лаура?

На мгновение она неподвижно застыла, только потом осознав, что это была шутка.

— Не могу, — ответила она еле слышно, когда ее дыхание восстановилось.

— Конечно, не можешь. Ты же любишь своего доктора.

— Нет! Эван, вечер прекрасный! Давай не будем портить его. — Она испытывала такой покой, такое умиротворение, каких не знала очень давно.

— Как ты можешь идти на таких каблуках? — немедленно сменил тему Эван.

— Я привыкла к высоким каблукам и совсем не замечаю их.

Медленная прогулка с Эваном под звездным небом — это было так прекрасно! Даже без трех бокалов чудесного белого вина за ужином у нее все равно было бы такое ощущение, как будто она путешествует на волшебном ковре-самолете.

Они остановились у ее ворот.

— Я дождусь, пока ты войдешь.

Лаура не стала отказываться. Как бы она ни старалась не думать о Колине, подспудный страх, что в один непрекрасный день он возникнет у нее за спиной, не оставлял ее ни на миг.

— Не хочешь зайти на минутку? — с удивлением услышала она собственный голос. — Посмотришь, как Фредди устроился в своей корзинке.

— Ну, разве что на минутку. — Внезапно собственное одиночество показалось ему непереносимым. — Просто удостоверюсь, что в доме все в порядке.

— Зачем? Что ты можешь там обнаружить?

— То, что держит тебя в постоянном страхе. — Эван вытащил ключ из ее враз ослабевших пальцев, вставил его в замочную скважину и открыл дверь. Нащупав выключатель, он повернул его, и мягкий золотистый свет залил прихожую. Обернувшись, он замер при виде Лауры, такой нежной и хрупкой в своем розовом платье с глубоким V-образным вырезом.