За звездным горизонтом - Сергей Котов

— Что-то слышал вроде, — я пожал плечами, — расскажи! Ты там была, да?

— Да, — кивнула Лиля, потом посмотрела на небо и грустно улыбнулась, — тогда, в детстве, это не казалось чем-то страшным… когда другой жизни не знаешь. Мы жили небольшими группами, по шесть человек в палате. Комнаты, где мы спали, назывались палатами — представляешь? Как в больнице — она хмыкнула, — так вот, у всех детей из одной палаты были одинаковые имена. Это издевательство смогли протащить через контролирующие органы, обосновывая тем, что у детей будет возможность определить свою идентичность позже… ну, ты, наверное, знаешь, что творилось в то время, да?

— У меня особый случай, — я вздохнул, — родители меня отгораживали от многого, это как я сейчас понимаю…

— Хорошо, — кивнула Лиля, — повезло… представляешь, шесть девчонок и всех зовут Лилиями? И соседи все сплошь Розы и Виолетты… только иногда на общих построениях пересекались с Лютиками, у мальчишек был свой корпус…

— Как вы пережили революцию? — спросил я.

— Тут нам повезло, — Лиля кивнула, — интернаты оказались на особом контроле у Хромова. Сначала нас перевели на нормальную программу и хорошо снабжали. По крайней мере, мы не голодали — что по тем временам уже было много, как ты понимаешь.

— Понимаю, — сухо бросил я.

— Потом искали родственников по базам ДНК. Очень многим повезло.

— Так ты нашла бабушку?

— Скорее, это она нашла меня, — улыбнулась Лиля, — всё это время, с момента гибели родителей, она обивала пороги… и вот: повезло.

— Здорово, — кивнул я, — ты… уже говорила ей?

— Ты о космической программе?

— Да.

— Говорила. Я давно ей об этом говорю, — Лиля улыбнулась, — она помогла мне поступить. Задействовала свои старые связи.

— Даже так?

— Ага.

Мы подошли к детской площадке, отделённой от набережной невысокой, пёстро выкрашенной оградкой. На ней резвились дети: шум, гам, крики, смех…

— Гордь… — она крепче сжала мою руку, — если нам обоим повезёт — у нас никогда детей не будет…

Ну да. Это одно из условий участия в космической программе. Но слово «никогда» в её контексте приобретает совершенно другой смысл, я уже думал об этом.

— Если захотим — в новом мире сможем сделать откат. Это предусмотрено, — заметил я, — иначе кто будет эти миры заселять?

— Я говорила о нас с тобой, — грустно улыбнулась Лиля, — ты же понимаешь, что это долго не продлится. Обычно дети помогают построить долгие отношения, но…

Сначала я ничего не ответил. Хотел даже обидеться. А потом понял: она права.

— Грустно, да? Понимать, что вещи, про которые раньше можно было говорить «на всю жизнь» становятся чем-то временным и мимолётным?

— Сначала надо попасть в программу, — заметил я.

— Конечно, — кивнула Лиля, — но у меня предчувствие. Попадём.

Мы пошли дальше. Я доел мороженое и выкинул обёртку в ближайшую урну.

— Гордь, у тебя в детстве друзья были? — спросила Лиля.

— Ну, так… — я пожал плечами, — ребята из класса или из кружков. Общались.

— Нет, я про друзей. Про настоящих. Когда кажется, что вы так сблизились, что это на всю жизнь?

— Нет, — я помотал головой, — не было такого… а у тебя было, да?

— Да… — Лиля вздохнула; я терпеливо ждал продолжения, — без неё мне в интернате было бы гораздо сложнее… кода меня нашла бабушка, я хотела попросить её взять Лилию с нами. Но боялась: а вдруг бабушка насчёт меня передумает? Дура, да? — она грустно усмехнулась; её глаза стали влажными, — тянула несколько месяцев. Потом бабушка сама догадалась. Собрала все документы, подала, но, судя по всему, опоздала: пришёл отказ. Вроде бы из-за того, что кандидат выбыл… я до сих пор подробностей не знаю — возможно, её нашли родственники или ещё что-то в этом роде…

— Мне тоже, Гордь, мне тоже…

— Ты поэтому имя не стала менять? — спросил я.

— Я Лиля, — возразила она, — не Лилия.

— Это одно и тоже, — я пожал плечами, — просто короткая форма.

— Да, — ответила Лиля после долгой паузы, — да, поэтому.

— Ты не пыталась её найти? — решился спросить я.

— Думала об этом, но смысл?.. мы ведь уже другие. Тех двух испуганных девчонок, которые жались друг к другу как котята на холоде давно уже нет…

Я искренне думал, что она не совсем права. Но в тот момент решил промолчать.

Глава 7. Тёмные области

Будущие Вечные только-только начинали привыкать к своему новому положению. Инъекции делались в строжайшем секрете, даже от ближайшего окружения. Риск в один процент казался незначительным, однако именно это обстоятельство, несовершенство лекарства от старости, запустило цепь событий, которые привели к Революции Сознания.

Один из очень состоятельных людей, к тому же, наделённый большой властью, понял, что попал в тот самый несчастный один процент. Он не был таким старым, как Рокфеллер, и уже строил планы на несколько столетий вперёд. Не удивительно, что он не смог спокойно пережить такое разочарование. Этот несостоявшийся Вечный записал анонимное сообщение, в котором раскрыл все детали существующего заговора между элитами и искусственным интеллектом. Он в ярких красках живописал будущее человечества: всемогущие Вечные и сильно прореженная «рассада» обычных людей, оставленная, по большому счёту, для развлечения и будущих экспериментов.

Разумеется, кризис постарались купировать в зародыше. Уже через час после утечки её следы в сети было почти невозможно обнаружить. Но джин был выпущен из бутылки: многие сохранили данные на носителях, отключенных от сети, понимая, какие возможности дают содержащиеся в них факты. Лидеры мнений и популярные ведущие продолжали высмеивать последователей «теории заговоров», тщательно рассчитанные информационные потоки сглаживали картину в голове простого обывателя, однако главное уже случилось: утекшая информация стала оружием в руках Сопротивления, будущего ядра Революции.

Люди, среди которых многие имели военное прошлое, смогли организовать центры, находящиеся в отдалённых районах, вне контроля существующей компьютерной сети. Для прикрытия они использовали проекты по добыче полезных ископаемых и сельскохозяйственные предприятия. Используя полученные от умершего олигарха данные, они смогли разработать стратегию Сопротивления, которая заключалась в создании параллельной промышленной и экономической базы, находящейся вне зоны контроля искусственного разума. Именно тогда были внедрены первые протоколы обращения с электроникой, снижающие риски перехвата управления. Почти вся электроника, которую использовали ренегаты, была аналоговой. Исключение делалось только там, где были необходимы точные математические расчёты, но и тогда не использовались процессоры сложнее тех, которые устанавливались в калькуляторах.

Движение Сопротивления развивалось довольно успешно, что было особенно заметно на фоне глобальных геополитических и военных проблем, созданных искусственным интеллектом для достижения собственных целей. Однако достаточно долгое время ИИ по каким-то причинам не обращал на него внимания. Возможно, не считал достаточной угрозой или же имел на них какие-то особенные планы.

Как это часто бывает в больших организациях, которые, к тому же, обладают значительными ресурсами, в Сопротивлении появились внутренние фракции, которые боролись друг с другом. Иногда отголоски этой борьбы прорывались даже в публичное поле: некоторые заговорщики занимали довольно высокие государственные должности, другие же смогли организовать частные военные организации, активно участвующие в идущих конфликтах.

Как бы то ни было, радикализация боевого крыла Сопротивления постепенно привела к тому, что внутри него появились собственные центры принятия решений. Они развязали открытую войну против искусственного интеллекта, начав атаковать крупнейшие дата-центы и критически важные объекты глобальной инфраструктуры по производству полупроводников. В таком решении был свой резон: глобальное разделение труда привело к тому, что таких объектов было не так уж много.

Благодаря серии операций «под чужим флагом» боевикам Сопротивления удалось спровоцировать ядерный удар со стороны Северной Кореи по объектам на юге, в Японии на тихоокеанском побережье США. Оборонная система КНДР была совершенно изолирована от внешнего мира, и электронный разум оказался не в состоянии предотвратить такое развитие событий. В ответ на нападение США начали вторжение в Северную Корею.

Неизвестно, к чему бы привело нарастающая напряжённость между Америкой и Китаем, если бы в этот момент не последовал ядерный теракт на Тайване, на заводе по производству микрочипов, где были установлены самые современные машины. Одновременно была подорвана плотина, защищавшая Амстердам от затопления, что привело к массовым жертвам и потере производственных мощностей одного из ведущих поставщиков