Т. 1. Стихотворения и поэмы Эдгара По в переводе Константина Бальмонта - Эдгар По

ГОРОД НА МОРЕ

Здесь Смерть себе воздвигла трон,Здесь город, призрачный, как сон,Стоит в уединеньи странном,В дали на Западе туманном,Где добрый, злой, и лучший, и злодейПрияли сон — забвение страстей.Здесь храмы и дворцы и башни,Изъеденные силой дней,В своей недвижности всегдашней,В нагроможденности теней,Ничем на наши не похожи.Кругом, где ветер не дохнет,В своем невозмутимом ложе,Застыла гладь угрюмых вод.

Над этим городом печальным,В ночь безысходную его,Не вспыхнет луч на Небе дальном.Лишь с моря, тускло и мертво,Вдоль башен бледный свет струится,Меж капищ, меж дворцов змеится,Вдоль стен, пронзивших небосклон,Бегущих в высь, как Вавилон,Среди изваянных беседок,Среди растений из камней,Среди видений бывших дней,Совсем забытых напоследок,Средь полных смутной мглой беседок,Где сетью мраморной горятФиалки, плющ и виноград.Не отражая небосвод,Застыла гладь угрюмых водИ тени башен пали вниз,И тени с башнями слились,Как будто вдруг, и те, и те,Они повисли в пустоте.Меж тем как с башни — мрачный вид! —Смерть исполинская глядит.

Зияет сумрак смутных сновРазверстых капищ и гробов,С горящей, в уровень, водой;Но блеск убранства золотойНа опочивших мертвецах,И бриллианты, что звездойГорят у идолов в глазах,Не могут выманить волныИз этой водной тишины.Хотя бы только зыбь прошлаПо гладкой плоскости стекла,Хотя бы ветер чуть дохнулИ дрожью влагу шевельнул.Но нет намека, что вдали,Там где-то дышат корабли,Намека нет на зыбь морей,Не страшных ясностью своей.

Но чу! Возникла дрожь в волне!Пронесся ропот в вышине!Как будто башни, вдруг осев,Разъяли в море сонный зев, —Как будто их верхи, впотьмах,Пробел родили в Небесах.Краснее зыбь морских валов,Слабей дыхание Часов.И в час, когда, стеня в волне,Сойдет тот город к глубине,Прияв его в свою тюрьму,Восстанет Ад, качая тьму,И весь поклонится ему.

СПЯЩАЯ

В Июне, в полночь, в мгле сквозной,Я был под странною луной.Пар усыпительный, росистый,Дышал от чаши золотистой,За каплей капля, шел в простор,На высоту спокойных гор,Скользил, как музыка без слова,В глубины дола мирового.

Спит на могиле розмарин,Спит лилия речных глубин;Ночной туман прильнул к руине;И глянь! там озеро в ложбине,Как бы сознательно дремля,Заснуло, спит. Вся спит земля.Спит Красота! — С дремотой слита(Ее окно в простор открыто)Ирэна, с нею Судеб свита.

О, неги дочь! тут как помочь?Зачем окно открыто в ночь?Здесь ветерки, с вершин древесных,О чарах шепчут неизвестных —Волшебный строй, бесплотный рой,Скользит по комнате ночной,Волнуя занавес красиво —И страшно так — и прихотливо —Над сжатой бахромой ресниц,Что над душой склонились ниц,А на стенах, как ряд видений,Трепещут занавеса тени.

Тебя тревоги не гнетут?О чем и как ты грезишь тут?Побыв за дальними морями,Ты здесь, среди дерев, с цветами.Ты странной бледности полна.Наряд твой странен. Ты одна.Странней всего, превыше грез,Длина твоих густых волос.И все объято тишиноюПод той торжественной луною.

Спит красота! На долгий срокПусть будет сон ее глубок!Молю я Бога, что над нами,Да с нераскрытыми очами,Она здесь вековечно спит,Меж тем как рой теней скользит,И духи в саванах из дымаИдут, дрожа, проходят мимо.

Любовь моя, ты спишь. УсниНа долги дни, на вечны дни!Пусть мягко червь мелькнет в тени!В лесу, в той чаще темноокой,Пусть свод раскроется высокий,Он много раз здесь был открыт,Принять родных ее меж плит —Да дремлет там в глуши пустынной,Да примет склеп ее старинный,Чью столь узорчатую дверьНе потревожит уж теперь —Куда не раз, рукой ребенка,Бросала камни — камень звонко,Сбегая вниз, металл будил,И долгий отклик находил,Как будто там, в смертельной дали,Скорбя, усопшие рыдали.

ДОЛИНА ТРЕВОГИ

Когда-то здесь был ясный дол,Откуда весь народ ушел.Он удалился на войнуИ поручил свою странуВниманью звезд сторожевых,Чтоб ночью, с башен голубых,С своей лазурной высоты,Они глядели на цветы,Среди которых целый деньСверкала, медля, светотень.Теперь же кто бы ни пришел,Увидит, как тревожен дол.Нет без движенья ничего,За исключеньем одного:Лишь ветры дремлют пеленойНад зачарованной страной.Не ветром движутся стволы,Что полны зыбью, как валыВокруг Гебридских островов.И не движением ветровГонимы тучи здесь и там,По беспокойным Небесам.С утра до вечера, как дым,Несутся с шорохом глухим,Над тьмой фиалок роковых,Что смотрят сонмом глаз людских,Над снегом лилий, что как сон,Хранят могилы без имен,Хранят, и взор свой не смежат,И вечно плачут и дрожат.С их ароматного цветкаБежит роса, бежит века,И слезы с тонких их стеблей —Как дождь сверкающих камней.

К ОДНОЙ ИЗ ТЕХ, КОТОРАЯ В РАЮ

В тебе я видел счастьеВо всех моих скорбях,Как луч среди ненастья,Как остров на волнах,Цветы, любовь, участьеЦвели в твоих глазах.

Тот сон был слишком нежен,И я расстался с ним.И черный мрак безбрежен.Мне шепчут Дни: «Спешим!»Но дух мой безнадежен,Безмолвен, недвижим.

О, как туманна безднаНавек погибших дней!И дух мой бесполезноЛежит, дрожит над ней,Лазурь небес беззвездна,И нет, и нет огней.

Сады надежд безмолвны,Им больше не цвести,Печально плещут волны«Прости — прости — прости»,Сады надежд безмолвны,Мне некуда идти.

И дни мои — томленье,И ночью все мечтыИз тьмы уединеньяСпешат туда, где — ты,Воздушное виденьеНездешней красоты!

КОЛИЗЕЙ

Прообраз Рима древнего! Святыня,Роскошный знак высоких созерцаний,Оставленный для Времени векамиПохороненной пышности и власти.О, наконец, чрез столько-столько днейРазличных странствий, жажды ненасытной,(Той жажды, что искала родниковСокрытых знаний, здесь, в тебе лежащих),Смиренным измененным человеком,Склоняюсь я теперь перед тобой.Среди твоих теней, и упиваюсь,Душой своей души, в твоем величьи,В твоей печали, пышности и славе.

Обширность! Древность! Память неких дней!Молчание! И Ночь! И Безутешность!Я с вами — я вас вижу в вашей славе —О чары, достовернее тех чар,Что были скрыты садом Гефсиманским, —Властней тех чар, что, с тихих звезд струясь,Возникли над Халдеем восхищенным!Где пал герой, колонна упадает!Где вился золотой орел, там в полночь —Сторожевой полет летучей мыши!Где Римские матроны развевалиПо ветру сеть волос позолоченных,Теперь там развеваются волчцы!Где, развалясь на золотом престоле,Сидел монарх, теперь, как привиденье,Под сумрачным лучом луны двурогой,В свой каменистый дом, храня молчанье,Проскальзывает ящерица скал!

Но подожди! ужели эти стены —И эти своды в сетке из плюща —И эти полустершиеся глыбы —И эти почерневшие столбы —И призрачные эти архитравы —И эти обвалившиеся фризы —И этот мрак — развалины — обломки —И эти камни — горе! эти камниСедые — неужели это все,Что едкие Мгновенья пощадилиИз прежнего величия и славы,Храня их для Судьбы и для меня?

«Не все — мне вторят Отклики — не все.Пророческие звуки возникаютНавеки, громким голосом, из нас,И от Развалин к мудрому стремятся,Как звучный голос от Мемнона к Солнцу.Мы властвуем сердцами самых сильных,Влиянием своим самодержавнымБлюдем все исполинские умы.Нет, не бессильны сумрачные камни.Не вся от нас исчезла наша власть,Не вся волшебность светлой нашей славы —Не все нас окружающие чары —Не все в нас затаившиеся тайны —Не все воспоминанья, что, над намиЗамедлив, облекли нас навсегдаВ покров того, что более, чем слава».

«Один прохожу я свой путь безутешный…»