Другая сторона бесконечности - Н. Д. Аврех

того, раз её постоянно тянет в сон, значит, большую часть из этих четырёх дней она проведёт во сне. Это уже не так страшно. Надо уснуть, и пусть снятся эти бесконечные коридоры, неважно. Главное – не проснуться. Никогда.

Глава 19

– Неужели ты действительно считаешь, Бэаэт, что дело наконец-то пошло? – саркастически спросил Киюс-У, разглядывая глубоководную акулу в экране наружного обзора.

– Да, теперь пошло по-настоящему! – откликнулась Бэаэт-Ла. – И ведь это всего лишь начало! Это лишь преддверие религии. Дальше развернёмся и посмотрим, что получится.

– Да ничего не получится! Мы напрасно тратим время. Это не религия, а какая-то дикая секта! Причём раскованная до безобразия. Верующие делают, что хотят, не зная никаких ограничений. Мы для них, как забавный аттракцион в преддверие возмутительного необузданного разврата. В них нет не только никакого страха и никакого поклонения нам, нет даже никакого уважения!

Бэаэт-Ла вдруг спросила, сама удивившись своему вопросу:

– Киюс-У, я вдруг подумала: а за что им, собственно, нас уважать?

– Ну знаешь, Бэаэт! Ты прямо не в себе последнее время!!! – уже не на шутку рассердился Киюс-У. – Ты что, и в самом деле до конца не уяснила, что мы для них – высшие силы?! Вспомни теорию религий: они обязаны нас не только уважать, но в первую очередь бояться! И любить. Страх и любовь – обязательные условия, основа любой религии. Пусть жертвоприношения сейчас не в моде, ладно, но молиться-то они должны! Должны бить поклоны, на колени бухаться, в грехах каяться, ну и всё остальное, что положено. А они! У них вместо этого смех, пляски, веселье, сплошной праздник и вольные отношения! Это не религия!!!

– Да брось ты, Киюс-У! Нормальная оргиастическая религия. Как раз такие бывали раньше. И, кстати, всех устраивали. Энергетический кластер нашей религии пополняется не хуже, чем от твоих страхов с молениями. Пока ты ворчал и бездельничал, я с помощью людотехников закончила оформлять кластер, хранящий энергетические ресурсы, которые, пусть понемногу, но поступают от каждого нашего верующего. Вполне себе приличный энергоулов. Сам Муари-Ю пока молчит, значит всё в порядке.

– Скажу тебе честно, Бэаэт-Ла, меня давно тошнит от этого веселья. Ничего хорошего у нас не выйдет. А что Муари-Ю пока молчит, так он давно критически стар, от него и осталась лишь точка восприятия, которая устала воспринимать. У нас с этим экспериментом будут одни неприятности. Вот когда нам не дадут степень квалификации "Ви-плюс", Муари-Ю будет плевать на наши проблемы!!! А ведь так и будет, увидишь.

Киюс-У мысленно впился ногтями в брюхо акулы. Глубинное чудовище нервно встрепенулось и заметалось, не видя неожиданного нападающего.

Бэаэт-Ла нахмурилась. В последнее время её стал раздражать Киюс-У полным бездельем и резкой критикой всего, что она делала.

– А мне, Киюс-У, нравится их веселье и радость. Пусть себе пляшут, веселятся и делают, что хотят, с кем хотят, как хотят. Главное, чтоб всё происходило по их доброй воле и с взаимного согласия. А степень квалификации "Ви-плюс" ещё и не за такое давали, не волнуйся.

Киюс-У резко повернулся к ней, лицо его было жёсткое, чужое, холодное:

– Ты в последнее время совсем перестаёшь соображать, Бэаэт-Ла! Ты что же, не понимаешь, что энергией таких же развесёлых религиозных кластеров пользовались когда-то Низшие! Это была твоя идея их возродить! Ты хоть понимаешь, что про нас могут подумать! Ты хоть знаешь, какие слухи о нас поползут!

– Да плевать, кто что подумает, Ки…

– А что мне не нравится больше всего, так это твоё потакание говорящим приматам! Даже никчёмную лабораторную особь, эту Лилит, тебе вздумалось поместить в один из лучший блоков хранилища живого биоматериала! Двести пятьдесят иер затратить на содержание тупой девчонки с Тхеллы!

– Это мои средства, Киюс-У, и тебя не касается…

– Я говорю не только об этом. Это лишь первый попавшийся пример. Ты носишься с говорящими приматами, как родная мать с малышами! Не для того они существуют, как ты не можешь понять! Твоё отношение к ним не только возмутительно, оно противоречит самому духу Иерархического Кодекса!

– Киюс-У, это ведь только эксперимент! Да и Кодекс этот твой создали в такой плесневелой древности, что он давно перестал отражать реальность.

– Вот Иерархический Кодекс лучше не трогай, Бэаэт-Ла! – вскипел Киюс-У, – Иерархический Кодекс – это наивысшее проявление мудрости всех поколений нашего древнейшего вида! Я не могу, не хочу и не буду слышать от тебя хулу в адрес Кодекса!

– Ладно, не буду я трогать твой Кодекс, раз это тебя так задевает, – примирительно сказала Бэаэт.

– Я выхожу из эксперимента. И больше не имею со всем этим ничего общего.

Киюс-У принялся нервно и быстро собирать свои немногочисленные вещи.

Бэаэт-Ла побледнела до белизны. Некоторое время она молча наблюдала за сборами. Лихорадочно побросав пожитки в антигравитационный баул, Киюс-У решительно направился к выходу из апартамента, занимаемого ими обоими. Баул послушно плыл следом за ним. Бэаэт глянула на своё отражение в экране, поправила сине-фиолетовую прядь, запутавшуюся в пирсинге на верхушке уха. Спросила, будто бы непринуждённо, даже с улыбкой:

– Ну, и куда ты вдруг надумал перебраться?

– Не важно, – отрывисто ответил Киюс-У.

– Ну что ж…, – только и сказала Бэаэт. Затем невольно дрогнувшим голосом прошептала: – Неужели отношения наши от всех этих мелочей изменятся…?

Киюс-У ничего не ответил, только холодно и резко щёлкнуло за ним запирающее устройство входной панели их общего апартамента. Этот щелчок сказал ей всё без всяких слов. Стало мертво и пусто. Даже глубоководная акула исчезла с экрана внешнего обзора.

Бэаэт-Ла, сияющая богиня новой религии, всемогущая, милостивая и недосягаемая плакала на широком ложе. Татуировка чёрной слезинки на её щеке покрывалась слезами настоящими, бесцветными, горькими. И таким же горьким и бесцветным показалось ей всё, что она делала до сих пор. Бесцветным и ненужным.

Ей показалось, что прошли века, полные боли и слёз, прежде чем она встряхнулась, будто вынырнула из-под воды. Бэаэт критически оглядела своё отражение. Веки, распухшие от слёз, лиловый нос, искусанные губы. Бэаэт решительно достала вакуумно-лептонный косметический набор. Нет, она не повернёт вспять! Она до сих пор сама тянула весь эксперимент, она и доведёт его до конца. Киюс-У ещё увидит её триумф и ещё горько пожалеет о своём уходе! Пусть теперь на её пути попробуют встать хоть Высшие, хоть Высочайшие, хоть даже сами Большие! Она, Бэаэт-Ла, не отступит. А Киюс-У… Она не будет думать о нём сейчас. Она не будет думать о нём до тех пор, пока боль не отпустит.

Приведя лицо в порядок, Бэаэт не почувствовала себя