Есть ли жизнь без мужа? - Маргарита Южина

– Вы должны были принести накладную, где она? – не только строго смотрел, но еще и строго спрашивал Добрович.

– Накладную? – похлопала глазами Женька, пытаясь понять – это он так заигрывает или ловко скрывает вину.

– Нет, вы на нее посмотрите! Она прямо на ходу спит! – шлепнул себя по бокам Павел Ульянович. – Барышня! Але! Проснитесь, вы на работе!

– И никакая я вам не барышня! – фыркнула Женя. – А накладная… Господи, да принесу я вам эту накладную! Прям работать не дают!

Добрович как-то медленно повел бритым подбородком, потом негромко сказал:

– Принесите все, что требует Мария Георгиевна, и зайдите ко мне в кабинет.

– Вот уж не знаю, смогу ли я выкроить вре…

– Я сказал – зайдите!! – рявкнул распрекрасный Павел, резко повернулся и отправился к себе.

И Женька, и Мария Георгиевна смотрели ему вслед, выпучив глаза.

– А все вы, Мария Георгиевна, – не удержалась Женька. – Дернуло вас эту накладную попросить! Видите же, что… что я не в духе!

– Девочка моя… – теперь уже задергала подбородком товаровед. – Сбегай в бухгалтерию, а потом зайди ко мне… И чтобы ракетой!!

Женька сникла и поплелась в бухгалтерию к Любочке.

– Ну и где она? – остановилась в дверях Женька, нервно притопывая ногой.

– Она сегодня отпросилась, – не отрываясь от компьютера, ответила Любочка. – Ей зуб выдирать надо… А по мне, так она с этим флюсом очень органично смотрится, эдакая щечка…

– Я тебе про накладную! – вскипела Женька. – Меня из-за нее… меня уже сократить надумали!

– А-а, я думала, ты про Алинку, – весело обернулась к ней Любаша. – Представляешь, Алинка уже неделю ходит с кривой щекой – флюс. В больницу боится, все надеется, что само рассосется. А я сегодня как рассказала ей про Добровича, что в ресторане его с красоткой видела, так наша Алина даже до вечера ждать не стала – понеслась в стоматологию. «Это, говорит, он из-за того на сторону пошел, что у меня проблемы с лицом образовались! Наш Пал Ульянович не может видеть, как я мучаюсь, и решил себя женщиной утешить». Ну не дура, а?

– Накладную давай.

Любочка легкомысленно махнула рукой:

– Да он и не помнит, как ее зовут-то! Он же каждый раз ко мне в бухгалтерию приходит, вот так наклонится… слышь, Женька, прям вот близко-близко! А от самого «Озоном» прет!

– Мог бы при своем состоянии и получше одеколон выбрать… Да ты мне дашь документы или нет?!! – наконец взвилась Женька. – Меня уже и так уволили, наверное!

Вытряхнув из Любочки нужную бумажку, Женька направилась к Марии Георгиевне.

– Ну вот, я так и знала! – тут же забыла про Женькино существование та и начала нажимать кнопки телефона. – Алло, Ниночка? А почему у нас накладная только с «Пупса»?..

– Мария Георгиевна, вы хотели…

– Нет! Если ты этим делом занимаешься, так уж будь любезна…

Голос у Марии Георгиевны становился с каждой секундой все ниже и грознее. Женька не любила, когда она такая, в таком состоянии эту женщину просто побаивались. Поэтому Женя только тихонько прикрыла за собой двери.

Теперь надо было получить нагоняй от Добровича.

– Можно? – через минуту уже заглядывала она в его кабинет.

Он сидел за какими-то бумагами, но, заслышав Женьку, поднял голову и кивнул:

– Садись.

Та присела на самый краешек стула и отвела взгляд за окно, дескать, можете ругать сколько угодно, но я все равно знаю, что ни чуточки не виновата. А просто… да просто нечего на зеркало пенять, коль рожа кривая!

Добрович посмотрел на нее строго и внимательно.

– С детьми все в порядке?

– Все, а что? – вмиг переполошилась Женя.

– Не болеют?

– Нет, а что?

– И Анна Андреевна в норме?

– Да, а что?

– Да ничего!!! – шлепнул папками о стол Добрович. – Что ты тогда ни живая ни мертвая ползаешь?! Нет чтобы учиться, бегать, во все нос совать, она как утянется в эту бухгалтерию, так ее канатами не выудишь. Тебе самой что, вообще ничего не надо? Почему на курсы в институт еще не устроилась?

– Что это вы на меня кричите? – дернулась Женька. – Я, может быть, уже давно с репетитором сижу! И вообще! Мне самой все надо! Только я… не понимаю ни фига! Спрашиваю, спрашиваю, а меня только к этому… к экспедитору отправляют! А тот отправляет… короче, он еще дальше посылает, потому что некогда ему. И нечего на меня!!

– В общем так, – поднялся Добрович. – Сейчас я уезжаю, поедешь со мной!

– Что это вы себе позволя-я-яете?! – коромыслом выгнула грудь Женька.

– Я! Жду вас! Возле! Машины! – отрывисто прорычал Павел и с грохотом задвинул крутящееся кресло.

Уже через десять минут Женька сидела в его машине, надутая и незаслуженно обиженная, и прощать этого выскочку Добровича не собиралась.

– Сейчас поедем в «Мечту Карапуза», я к начальству заскочу, а ты у девчонок прайсы попроси. Потом приедем, цены сверим.

– А если они не дадут? – захлопала глазами Женька.

– Ну что ж делать, тогда я опять орать начну, – вздохнул Добрович. – За невыполненную задачу. Да с чего они не дадут-то?! Всем дают, прямо-таки насильно в руки суют, а ей не дадут!

Женька снова отвернулась к окну. И чего он орет на нее все время?

Добрович, видно, и сам почуял, что излишне резок, потому что через несколько минут уже совсем мирно проговорил:

– Жень, а ты какое вино больше любишь?

– Даже и не знаю… – пожала плечами та. – Я уже забыла, когда в последний раз пила… Ну, может быть, шампанское… А еще у нас баба Нюся такую наливку ставит! И самогон она тоже делает, только я не пробовала, но говорят – всю душу наизнанку выворачивает.

– Дунаева! Ну ты чего городишь-то? – поморщился Павел. – Ну я что – на стол приличным женщинам самогонку ставить буду?

– Приличные женщины и вовсе ничего пить не должны! – выпалила Женька. – А если вы себе пьяниц присмотрели…

– У-у-у-у, как все запущено… – прогудел Добрович и остановил машину. – Запомни, торговый работник, тебе как никому нужно знать все потребности нашего покупателя.

– Наш покупатель – ребеночек! Ему до вашего винища…

– Но ты же не вечно будешь у меня работать! – серьезно посмотрел на нее Добрович. – Кстати, учти – самая большая прибыль – именно на алкогольной продукции. А теперь вылезай, приехали. Не забудь попросить прайсы.

Теперь Женька вела себя ниже травы, тише воды, что называется – довыпендривалась! Добрович уже хочет от нее избавиться! И это в то самое время, когда она в него… когда она в него почти… почти поверила!!!

Ездили они долго. Неизвестно, что взбрело в буйную голову Павла свет Ульяныча, но он протащил Женьку по всем магазинам детского питания, какие только имеются в городе. К дому Женька подъехала, когда уже стоял синий вечер.