Есть ли жизнь без мужа? - Маргарита Южина

Маргарита ЮЖИНА

Есть ли жизнь без мужа?

Глава 1

Пожарник для пылающего сердца

– Дунаева!!

– Я!

– Прекрати немедленно скалиться! Мы с тобой не в стройбате, а в больнице! Руки по швам, ноги вместе! Рапортуй по уставу – отчего опять бардак в палатах?!

Возле тоненькой, молоденькой Женьки Дунаевой грозно, напоминая трактор «Кировец», возвышалась старшая медсестра Нина Осиповна.

– Я еще раз спрашиваю не в глаз, а в лоб: почему в четырнадцатой палате у больной Никифоровой на кровати грудной ребенок?!

– Я так подозреваю – родила! – по-военному вытянулась Женька, сдувая со лба мокрые пряди. – Такая прям шаловливая больная попалась, не успели вылечить, а она как давай рожать, прям как из пулемета!

– Дунаева!! – разъярилась старшая медсестра и от гнева затрясла брылями. – Отставить шуточки! Во-первых, ее еще никто не вылечил! А во-вторых… Кто ее вылечит, когда ей уже восемьдесят семь?! – Тут Нина Осиповна на секундочку насупилась и выразилась иначе: – Нет… не так… В смысле… Кого она может родить, когда ей уже восемьдесят семь?!

– Я ж говорю – шалунья! – по-прежнему вытянувшись стрункой, чеканила Женька.

– А в третьей палате, у Омельченко? – ехидно прищурилась Нина Осиповна. – Говори, почему там ребенок лежит? Только сразу предупреждаю: Омельченко хоть и моложе Никифоровой, но это мужик! У него откуда ребеночек?

– Подкинули! Завистники! – все так же глядя в одну точку перед собой, докладывала Женька. – Он слишком быстро поправляется, мы его хорошо лечим, и вот недоброжелатели решили усложнить нашу задачу!

– Что ты мне тут городишь! Как будто я не знаю, что ты опять детей на работу притащила!

– А-а, так это мои?! – радостно улыбнулась Женька. – А я думаю, про каких грудничков вы мне тут… Тогда вы сильно ошибаетесь, Данька и Санька уже не груднички! Им ведь уже десять месяцев, они вполне самостоятельно питаются.

– Иди немедленно забирай ребенка… ребенков! – зашипела Нина Осиповна. – Не дай бог, Роман Александрович к ним в палату зайдет, полетим все с должностей, как птицы! Понизит и… глазом не моргнет!

И она тяжело помаршировала по коридору, ворча себе под нос нелестные отзывы о молодых мамашах.

Женька высунула вслед длиннющий язык.

– Опять мне рожи корчила? – обернулась Нина Осиповна на середине коридора.

– Опять, – честно мотнула головой Женька. – Но вы же не видите… а мне приятно.

Старшая медсестра только вздохнула, и ее толстые ноги стали печатать шаг дальше. А Женька кинулась торопливо дотирать пол. Да заберет она мальчишек из палаты, заберет! Как будто не знает, что этого делать нельзя, а только куда их денешь, если работать надо, а в ясли таких не принимают? И потом, чего Романа Александровича бояться? Может, кого и понизят, а вот ее, Женьку, понижать уже некуда. И вообще, он уже заходил в палату. Подошел к Саньке и спросил:

– А ребеночек у нас с чем лежит?

Бабушки ему честно ответили:

– А, да это соска! С молоком лежит. Мать оставила.

– Хорошо, я мать обязательно посмотрю… Это хорошо, что у нее молоко… У матерей всегда должно быть молоко… Я вот особенно люблю в мягких пакетиках… – рассеянно проговорил доктор и тут же забыл про малыша.

А Даньку и вовсе не заметил – он спал, и мужчины заботливо укрыли его простынкой от посторонних глаз. Да заберет их Женька, ей осталось-то полкоридора протереть.

Она уже домывала, когда к ней подбежала новенькая медсестра Лида.

– Жень! К тебе там, не знаю, кто пришел! – задыхаясь от бега, протараторила она. – Бабушка какая-то. Так, на кикимору похожа… я в хорошем смысле этого слова. Такая добрая. Тебя зовет. Я ей сказала, что ты занята, но она говорит – очень срочно!

Женька торопливо поставила ведро в маленькую кладовку и попросила:

– Лидочка, скажи бабушке, что я сейчас спущусь – у меня там ребятишки, я за ними…

Возле черного хода ее ждала старенькая баба Нюся, соседка. Старушка приходила к Женьке на работу крайне редко, она до ужаса боялась больниц, а потому ее приход немного взволновал.

– Баба Нюся, ты чего? – спросила Женька, выталкивая на улицу прогулочную коляску для двойняшек. – Денег занять?

– Да какие у тебя деньги… – отмахнулась бабушка, и глаза ее подозрительно заблестели. Но она лихо швыркнула носом и вдруг лукаво заиграла глазами. – Ты вот мне лучше скажи, только честно – хочешь сегодня не работать по уважительной причине?

Могучая фантазия Жени мгновенно нарисовала парочку картин – одна страшнее другой. В их районе землетрясение по самой высокой шкале?! Или еще лучше – наводнение! Или… или в ее старенький домик попал вражеский истребитель? М-да… это что-то уж совсем…

– Ба, да уже и так сегодня отработала, раньше надо было… Ну чего случилось-то? – уже не на шутку разнервничалась она.

– Нормально все… – махнула рукой баба Нюся и торжественно сообщила: – Зато ты, милая, смело можешь сегодня не работать! И завтре тоже! Отдыхай! Можешь куда с мальчонками сходить, можешь и ишо чево… У тебя теперь есть уважительная причина! У вас дом сгорел!!

– А-а… – с облегчением протянула Женька. И тут до нее дошло: – Дом?! Наш? Такой старенький, да? Еще крыша зеленая, да? А чего это он?.. И совсем сгорел? Баб Нюся, да не молчи же ты!.. Нина Осиповна!!. Лидочка!! Встретишь Нину Осиповну, скажи, что я – домой. У меня дом сгорел!

– Да ты что-о-о-о!!! – ужаснулась Лидочка. – Ты не врешь?!!

– Да черт его знает… сейчас побегу посмотрю, может, и врут… Я все-таки очень рассчитываю, что это бабушкины шутки…

Бабушка обиженно фыркнула:

– Я такими шуточками, Женя, уже в пять лет шутить перестала! Однажды пошутила, что у нас корова сдохла. Родители себя от горя не помнили – единственная ж кормилица! А она живая оказалась. Радовались сильно. Но недолго… К вечеру та корова возьми да сдохни! И чего ей не жилося? Ну… по ней погоревали, а меня… Батюшка два раза кнутом приложил, за язык корявый… Не шучу я больше.

Женька суетливо толкала впереди себя коляску с близнецами и бабушку слушала плохо. Внутри у нее все трепыхалось от волнения и страха. Она хоть и понимала, что бабулька не шутит, но ей все еще не верилось, будто их старенький домик вдруг отчего-то взял и сгорел! Может, все-таки соседский?

Однако чуда не произошло. Еще издалека Женя заметила, что линия горизонта над ее домом непривычно изменена. Здоровенный тополь с желтой листвой – есть, а вот чуть поодаль, как раз там, где должна была возвышаться зеленая крыша, теперь ничего не возвышается… Женя уже чуть не бежала.

– Боже мой, да что ж это такое…

И ведь что обидно – невысокий, старенький забор совсем не пострадал, даже воротца остались целыми, зато во дворе…