На пороге Тьмы - Андрей Круз

До Захолмья было километров двадцать пять по относительно приличному укатанному грейдеру. И дорога была не пустынной, грузовики по ней катались, и параллельно с ней железка тянулась, на которой я заметил ремонтный состав и кучу мужиков в спецовках.

— Поезд хотят пустить, узкоколейку, — пояснил Федька, показав на них. — Тогда вообще благодать будет. Она тут была, но вроде как состояние хреновое, вот и перекладывают заново.

— А чего, неплохо было бы, — кивнул я. — Как рейсы по расписанию появятся, так все, считай что прямая связь.

— А ты раньше в Захолмье бывал?

— Да тыщу раз, — ответил Федька, попутно пытаясь прикурить папиросу. Задувающий под тент ветер никак не давал ему этого сделать, задувая спички в ладонях, а я наблюдал за его мучениями с откровенным удовольствием.

— И как там? Что там есть?

— Ну… как Красношахтинск, примерно. Там лесопилка и лесозаготовки. Будет железка — с вывозом проще станет. А так, что есть? Гостиница есть, пара кабаков… да и все, больше и нет ни хрена. А что тебе нужно?

— Без понятия, — пожал я плечами, — просто так поинтересовался.

— А…

Пока ехали, заметно продрогли. На ногах хоть и ботинки на меху, но все равно холод прошел. И руки на руле закоченели, и лицо замерзло, ветер с боков в машину все равно задувал. Надо было шерстяной подшлемник прихватить, который в маску раскатывается. Но прощелкал, не начал еще «по-зимнему» мыслить, а пора уже.

Захолмье и вправду больше всего Красношахтинск напомнило. Такие же двухэтажные дома в центре, в большинстве своем деревянные на каменных фундаментах, окраины частным сектором застроены. Заброшенного и нет ничего, вроде как, поэтому периметр вокруг городка простенький, проволока — да и все. Везде спокойней живется, только в Углегорске такие безобразия, похоже.

На улицах не сказать, чтобы оживленно было, все же рабочий день, но и не пусто. Маленький базарчик раскинулся прямо на центральной площади городка, огороженный деревянным забором. Там же, на площади, было здание местной администрации — копия красношахтинского НКВД, по которому мы шарились, и гостиница «Дом колхозника», в которой, судя по полученной от Иры информации, эта самая Валя и должна была работать. Впрочем, сейчас странноприимный дом именовался «Отель „Золотая роща“» и был в собственности кого-то из Углегорска, как мне Федька сказал. И не Шалвы, как я было сперва подумал.

— В гостинице ресторан есть, он вроде как приличный, — продолжил процесс просвещения Федька. — А вон там видишь, за рынком? Трактир «Зорька», так? Так там что водку разбавляют, что кормят дерьмом, что драки каждый день. Там вся лесопилка и все лесорубы гуляют.

Я приткнул «тазик» возле самого крыльца «отеля», мы вышли из машины, огляделись, но ничего угрожающего не увидели. А потом вместе направились в гостиницу.

Демину я опознал сразу, даже до того, как прочитал табличку «В. С. Демина, Администратор», стоящую перед ней на столе. Валя была рыжей, по-настоящему рыжей, огненной такой, хоть прикуривай от волос, убранных сейчас в узел на затылке. А еще она была круглолицей, белокожей, зеленоглазой, крупной, грудастой, задастой, в общем — в чем-то даже копией своей подруги Иры, разве что заметно повыше той. Я даже подумал срезу, что когда люди долго общаются, то у них и вкусы становятся схожими. Это я про Шалву с Вахо, если что. Но вообще симпатичная баба, и даже глаза не такие глупые как у Иры.

— Вы на постой? — задала она нам вопрос вместо приветствия.

— Нет, мы пообщаться, — заулыбался я. — С вами, если не возражаете.

Она вроде как тоже заулыбалась, и тоже, как и Ира, белозубо и ярко, но глаза выглядели настороженными.

— А вы откуда будете? — спросила она.

Характерная деталь: «откуда» вместо «кто». Не важно кто ты, важно кого представляешь.

— Да мы из научного департамента, — ответил я, решив представиться максимально невинно. — Из полевой экспедиции, Тьму изучаем и все такое.

— Да? — вскинула брови она. На этот раз в голосе прозвучало удивление. — А ко мне вас что привело?

— Друг ваш бывший, шкипер Боталов, — решил я не ходить вокруг да около.

— Вот как, — теперь уже заметно удивилась она, а заодно как-то настороженно осмотрелась, словно ожидая, что нас могут подслушать. — Вот уж не думала…

— А можем мы где-то… более приватно побеседовать?

— Да, можем, конечно, — вроде даже обрадовалась она такому предложению. — Я сейчас.

Она сняла трубку с большого эбонитового телефона, набрала две цифры, потом попросила кого-то ее подменить. Через пару минут из коридора показалась средних лет женщина маленького роста, с седоватыми волосами, затянутыми косынкой и одетая в хозяйственный синий халат.

— Пошли, — позвала нас Валя, встав из-за стола.

Она повела нас по недлинному, но довольно темному коридору, виляя упитанным задом, чем заметно привлекла внимание Федьки, смотревшего на нее с уже явной задумчивостью. Толкнула дверь, пропуская нас в узкий, как пенал, кабинетик с одним письменным столом, стеклянным шкафом и длинным серым диванов вдоль стены.

— Садитесь, — указала она на диван, а сама же уселась за стол. — Так что по поводу Боталова знать хотите?

— А хоть что-нибудь, — улыбнулся я максимально обаятельно, после чего выложил практически правдивую историю про найденного «Карася», не упоминая, правда, места. — Хотя бы знать, кто там с ним быть мог, с кем он еще ушел.

— А нашли там кого-нибудь? — спросила она настороженно, волнуясь, кажется, больше о том, что сейчас дверь распахнется и в нее войдет бывший сожитель, раскинув руки с криком: «Дорогая, я вернулся!»

— Нет, только баржу нашли, — решил я не упоминать труп Лошакова. Тем более, что он все равно от баржи далеко был найден.

— Ну так с этими, Серых и Валиевым, с кем же еще, — уверенно сказала она. — На них он и работал.

Фамилия Валиев для меня была в схеме новой, поэтому я ее пока просто карандашом в блокнотик записал, но сказал при этом:

— Что на них работал — это понятно. Мне бы весь экипаж пока пофамильно определить, кто там кто. Вот такой Лошаков Иван Алексеевич вам знаком? Шестьдесят второго года рождения.

— Знаком, понятное дело, только он у них этим был… ну, — она чуть задумалась, потом сказала, — ну который чинит все.

— Механик? — предположил Федька.

— Вот так да. Наверное, механик, — закивала Валя. — Помню я его.

— А про него что рассказать можете? Где он жил или с кем?

— Да ни с кем, — махнула она рукой с пренебрежением, словно описывая крайне неудачных экземпляр особи мужского полу. — Сам по себе, в Сальцево все в бордель бегал. Там его даже побили как-то, говорят, чуть живым ушел. Вести себя не умел, видать.

— Давно было?

— Да почти перед самой пропажей… за неделю так, — задумавшись и посмотрев в потолок, сказала Валя. — Да, за неделю где-то, — добавила она, уже глянув мне в глаза и вдруг томно заулыбавшись. Похоже даже что неосознанно, а сугубо по привычке кадрить все, что у нее перед глазами, так, на всякий случай.

— А жил где, не в курсе?

— Нет, этого не знаю, — замотала она головой так, словно я ее заподозрить в чем худом собирался, например в том, что она к нему от Боталова и Вахтанга в его холостяцкую берлогу бегала, «любезности оказывать», например.

— Не проблема, это мы выясним, — кивнул я, хоть и не очень точно знал, как будем выяснять, после чего задал следующий вопрос: — А с Пашей… Тягуновым Павлом, — вспомнил я фамилию Паши, — как знакомы были?

— Тягунов? Нет, Тягунова не знала. У них Паша Петров был.

— Петров? А какой из себя?

После короткого диалога выяснилось, что Паша подразумевался один и тот же, только фамилии выходили разными.

— Так с ним как знакомы были? — повторил я вопрос.

— А хорошо знакома, — улыбнулась она, при этом взгляд ее метнулся куда-то к столу, словно даже стесняясь. — Паша мне очень даже нравился, приятный молодой человек.

Мне почему-то подумалось, что Паше какие-то «любезности» тоже были «оказаны». Утверждать не стану, но показалось. Впрочем, я бы на его месте не отказывался, Паша человек свободный, а Валя Демина девка хоть и крупная, но скорее все же красивая.

— А в экипаже он кем был?

— Да кем он мог быть? Этим… он у них вроде как по безопасности главный, Игорь мой говорил. Он же в прошлом то ли в горбезопасности служил, то ли где еще, не знаю.

Вот как… если она ничего не путает, что сомнительно, не такая уж старая история. А со слов Паши выходило, что плавал он с кем-то чуть не палубным матросом, специалистом по швабре и скребку. И про то, чем он занимался до баржи, Паша ни слова не сказал. Все интересней и интересней.

— И на «Карасе» он именно безопасностью занимался? — уточнил Федька, тоже за такой факт зацепившись.

— Ну да, а чем еще? Он же даже, считай, и в экипаже не был, а больше при начальстве, Серых с Валиевым. Я их когда с Игорем видела, так сразу поняла, что Паша главный.