Скандал с Модильяни. Бумажные деньги - Кен Фоллетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За спиной Сары в постели лежал второй мужчина. У него были светлые волосы и бледное, местами прыщавое лицо. Его бедра и попка Сары слились, как сливаются две ложки, положенные одна на другую в шкафу для посуды. Одной рукой он обвил Сару и поочередно сжимал пальцами ее груди.
До Джулиана даже не сразу дошло, что жена занимается сексом с двумя мужчинами одновременно. Именно этим объяснялись до странности замедленные движения всех трех тел. Он смотрел, совершенно ошеломленный.
Блондин первым заметил его и захихикал.
– У нас появились зрители, – объявил он громко.
Второй мужчина быстро повернул голову, и оба перестали дергаться.
– Это всего лишь мой муж, – сказала Сара. – Не останавливайтесь, милые мерзавцы. Продолжайте, прошу вас. Пожалуйста.
Черноволосый ухватился за ее бедра и начал двигать тазом еще более мощно, чем прежде. Все они, казалось, полностью потеряли интерес к Джулиану.
– Да! О, да! – раз за разом повторяла Сара.
Джулиан отвернулся. Он почувствовал приступ слабости и дурноты, но посетило его и другое чувство. Уже очень давно он не видел на лице Сары этого откровенно похотливого выражения. Помимо воли он сам возбудился. Но легкие признаки сексуального влечения лишь причинили ему неудобства и неловкость.
Он вернулся в гостиную и снова рухнул в кресло. Теперь звуки сверху стали доноситься еще более отчетливо. Они как будто дразнили его, выставляли на посмешище. Его уважение к себе лежало в руинах.
Значит, вот что ей было нужно, чтобы заниматься любовью, презрительно подумал он. Никакой моей вины в наших неудачах нет. Сука, сука поганая. Унижение стало перерастать в стремление отомстить, воздать жене по заслугам.
Ему хотелось так же унизить ее, как она поступила с ним. Он всему миру расскажет о сексуальных наклонностях этой тупой коровы, он…
Боже!
Джулиан вдруг стал мыслить с пронзительной ясностью. В голове возникло ощущение, какое бывает после выпитого большого бокала хорошо охлажденного шампанского. Он некоторое время просидел совершенно неподвижно, погруженный в размышления. Времени оставалось в обрез.
Он открыл тонированное стекло двери стенного шкафа и достал фотоаппарат фирмы «Полароид». Камера оказалась заряжена сменной кассетой. Нужно было лишь прикрепить внешнюю вспышку, убедившись, что в ней есть неиспользованные лампочки. После чего он настроил механизм фокусировки и выставил нужную величину диафрагмы.
Голоса в спальне перешли в восклицания, когда он в три прыжка взлетел по лестнице. При входе он ненадолго задержался, пока им невидимый, и выждал. Сара издала сначала глубокий горловой стон, который постепенно становился все более тонким и визгливым, долгим, как детский плач. Джулиану был знаком этот стон с тех времен, когда он еще сам был способен исторгнуть его из груди Сары.
Как только стон перешел в ничем не сдерживаемый крик, Джулиан шагнул внутрь комнаты и поднес камеру к лицу. Сквозь видоискатель он мог видеть три раскачивавшихся в унисон тела. Лица исказили гримасы наслаждения и экстаза, пальцы жадно сжимали любую попадавшуюся под них плоть. Джулиан взялся за съемку, и на мгновение спальню озарила яркая вспышка света. Любовники, казалось, даже не заметили этого.
Он сделал два шага вперед, на ходу перематывая пленку. Снова поднял камеру и снял второй кадр. Потом переместился в сторону и в третий раз нажал на кнопку.
Затем поспешно вернулся из спальни в гостиную. Порывшись в ящике стола, нашел конверт. Целый блок почтовых марок лежал там же. Он оторвал полосу марок стоимостью в двадцать или тридцать пенсов и наклеил на конверт. Достал из кармана пиджака авторучку.
Да, но кому все отправить? Какой-то клочок бумаги мягко спланировал на пол. Он вынул его случайно, когда доставал ручку. Джулиан узнал в тексте на обрывке адрес Саманты и поднял его с пола.
Сначала написал на конверте свою фамилию, потом заполнил адресную строчку данными места, где располагался дом Саманты. Суетливым движением буквально вырвал кассету с обернутой в бумагу пленкой из камеры. Этот фотоаппарат Джулиан купил, чтобы снимать картины. Им можно было производить съемку на негативы, одновременно делая моментальные фото, но только негативы следовало погрузить в воду не позже, чем через восемь минут после экспонирования. Джулиан метнулся в кухню и наполнил водой пластмассовую миску.
Его пальцы отбивали по столу нервную дробь от нетерпеливого ожидания, пока на целлулоиде не обрисовались четкие контуры.
Наконец он смог вернуться в гостиную, держа в руке еще чуть влажную пленку. Черноволосый мужчина возник на пороге комнаты.
Времени, чтобы вложить негативы в конверт, уже не было. Джулиан бросился к входной двери и распахнул ее как раз в ту секунду, когда его настиг брюнет. Он со злобной яростью нанес мужчине удар фотоаппаратом по лицу и выскочил на улицу.
Побежал вдоль тротуара. Остававшийся совершенно голым чернявый любовник не осмелился преследовать его. Джулиан упаковал негативы, запечатал конверт и опустил в ближайшую почтовую тумбу на углу.
Затем позволил себе роскошь спокойно рассмотреть моментальные отпечатки. Они получились очень четкими. На них отобразились все три лица, и не могло быть никаких сомнений, чем эти люди в тот момент занимались.
Медленно и в глубокой задумчивости Джулиан вернулся к дому и вошел. Судя по тону голосов из спальни, там теперь разгорелась ссора. Джулиан громко хлопнул дверью, чтобы они знали о его приходе. Расположившись в гостиной, он принялся с удовольствием разглядывать фотографии во всех деталях.
Из спальни опять показался черноволосый мужчина, все еще полностью обнаженный. За ним следовала успевшая запахнуться в халат Сара, а замыкал шествие прыщавый юнец в одних лишь до неприличия узких трусах.
Жгучий брюнет утер под носом кровь тыльной стороной ладони. Осмотрел красные пятна на пальцах и заявил:
– Я мог тебя запросто убить.
Джулиан помахал ему снимками.
– Вы очень фотогеничны, – с издевкой сказал он.
Темно-карие глаза мужчины сверкнули ненавистью. Он взял фотографии и принялся их рассматривать.
– Ты… Плюгавый грязный извращенец! – выпалил он.
Джулиан не смог сдержать смеха.
– Чего ты хочешь? – спросил брюнет.
Джулиан оборвал смех и изобразил на лице жесткий и злобный оскал. Потом выкрикнул:
– Во-первых, чтобы вы, черт вас побери, не расхаживали в чем мать родила по моему дому!
Мужчина сначала колебался: его кулаки спазматически то сжимались, то разжимались. Но потом повернулся и ушел в спальню.
Второй герой-любовник уселся в свободное кресло, поджав под себя ноги. Сара взяла из коробки длинную сигарету и прикурила от тяжелой настольной зажигалки. Она подняла фото с пола, куда их швырнул брюнет, бросила беглый взгляд и внезапно порвала на мелкие кусочки, отправив все в корзину для бумаг.
– Напрасный труд. Негативы уже в безопасности, – заметил на это Джулиан.
Они замолчали. Молодой блондин, казалось, только получал удовольствие от скандальной ситуации. Наконец вернулся чернявый, одетый теперь в коричневую охотничью куртку и белую водолазку.
Джулиан сказал, обращаясь к обоим мужчинам:
– Я против вас ничего не имею. Не знаю, кто вы такие, и знать не хочу. Вам не стоит опасаться сделанных мной фотографий. Никогда больше не появляйтесь в этом доме, и инцидент исчерпан. А теперь выметайтесь отсюда.
Брюнет ушел сразу. Джулиану пришлось подождать, чтобы светловолосый тоже заглянул в спальню и через минуту появился вновь в элегантных широких оксфордских брюках и короткой курточке в обтяжку.
Когда и он исчез, Сара прикурила еще одну сигарету. Потом прервала долгую паузу:
– Полагаю, ты потребуешь денег?
Он помотал головой.
– Денег я уже взял, – ответил он, вызвав удивленный взгляд Сары.
– Еще до того, как… все это… – недоуменно пробормотала она.
– Я продал твою машину, – сообщил он.
Она ничем не выдала своей злости. Ее глаза немного странно заблестели. Джулиану осталась непонятна причина этого блеска, как и улыбка, скривившая уголки губ.
– Ты украл у меня машину, – сказала она без всякого выражения в голосе.
– Вероятно, это так. Но чисто формально. Не уверен, что заимствование имущества у собственной жены можно расценивать как кражу.
– А если я что-то предприму по этому поводу?
– Что, например?
– Могу нажаловаться отцу.
– В таком случае мне придется показать ему некоторые веселые фотографии нашей счастливой семейной жизни.
Она медленно кивнула, хотя выражение ее лица по-прежнему не читалось с полной ясностью.
– Твоя записка… Ты предупреждал, что уезжаешь на весь день. А на самом деле все спланировал, верно? Ты знал, что здесь застанешь, если вернешься раньше времени?
– Нет, – небрежно ответил он. – Это стало, как говорится, удачным поворотом колеса фортуны.