Город Ветров - Надежда Паршуткина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я начала вспоминать вчерашний вечер, мы же просто зашли на кухню покушать, что было потом? Бутылка шампанского, принц смеется и предлагает чай. Я, конечно же, отказалась. Что было потом? А потом он стал спрашивать меня о моем мире. Было весело. Особенно его удивленное лицо. Бутылка кончилась. Мы взяли вторую, а после третьей кончилось и шампанское.
Помню, мы открыли бутылку вина, я еще предложила под нее конфеты. А что было потом? Как я оказалась в его кровати? То, что это была его спальня, не было и сомнений. Большая, я бы даже сказала гигантская кровать, в углу камин, пара кресел, стол со стулом и зеркало. Надо же, как мало в комнате вещей, и везде порядок. Ну, почти! Вон на кресле мой лифчик, на столе трусики. Ох! Хотелось провалиться сквозь землю. Тихо начала сползать на край кровати, свесила ногу с кровати, чтобы встать и тут меня схватили за талию, я закричала, но мне зажали рот рукой и принц притянул меня к себе.
— Не кричи! Хорошо? — тихо сказал он. Я кивнула, он убрал руку с моего рта, но не с талии.
— Пусти меня, — сказала я ему.
— Не могу.
— Почему это?
— Ты как порядочная девушка, обязана теперь сделать мне предложение.
— Что? — опять крикнула я.
— Еще раз крикнешь, и это перестанет быть шуткой! — прошептал он мне на ухо. Как хорошо, что я к нему спиной, и он не видит, как я залилась вся краской. Ох, как же стыдно то. Всей спиной я чувствовала его и от этого мурашки проходили по коже.
— А что мне кричать нельзя?
— Можно. Кричи, — убирая руки, сказал он. — Ты аккуратно ступай, там разбитое стекло.
— Откуда там стекло? — я все-таки повернула голову, чтобы увидеть его. Распушенные длинные волосы, заспанные глаза, алые губы. Ой, совсем мне на пол не хочется, и его голый торс тоже не убавлял жару.
— Вначале ты била бокалы, а потом и две бутылки вина.
— Я? — надо же, как натурально удивилась, а он лишь кивнул головой. Я посмотрела на пол, и правда на ковре были темно-красные пятна, да еще и везде виднелись осколки. Я бы смотрела еще долго на это безобразие, но блондин слез с кровати и стал ходить по полу, собирая осколки руками. Жаль, но он был в штанах. И как теперь у него спросить было между нами что-то или нет? Я то полностью голая. Отправляться помогать, не очень хотелось.
— Ай, — сказал блондин.
— Ты чего? — я привстала, забыв про наготу.
— Нормально все, — сказал он, из ладони на ковер капала кровь. Моя совесть не выдержала, я поднялась и подошла к нему. В ладонь ему впился большой такой кусок стекла, и как он умудрился в себя его впихнуть?
— Не надо, я сам, — сказал он.
— Давай помогу, не спорь, — я поднесла руку и ухватилась за выступающий кусок стекла, он дернул руку, разрезая мою ладонь.
— Ай, — вскрикнула я, кровь ручьем хлынула на его ладонь.
— Ты что наделала! — крикнул он, отшатнувшись от меня. В его глазах стоял ужас.
— Это ты что наделал? Дергаешься как сумасшедший. Я помочь хотела!
— Да ты знаешь, что ты сделала?
— Да знаю, — сказала я. С ужасом и какой-то растерянностью он смотрел в мои глаза. Я зажала ладонь, чтобы кровь не бежала. Он еще с минуту смотрел на меня, а затем вытащил кусок из ладони. Подошел ко мне и протянул окровавленную руку.
— Дай руку, — сказал он. Я протянула руку, он взял ее окровавленной рукой, что-то пробормотал и соединил ладони. Они засветились светом и кровь исчезла. Я взглянула на ладонь, пореза не было, даже крови и той не было, у блондина тоже.
— Я и забыла совсем, что ты так умеешь, — сказала я.
— Так не умею, — тихо сказал он, отвернулся и ушел к креслу. Странный он какой-то. Я начала ходить по комнате собирать вещи и одеваться, пока все это делала, блондин даже не шелохнулся.
— Застегни, пожалуйста, — сказала я, и подставила ему спину.
— Что? — спросил он, посмотрев на меня, словно видит тут впервые.
— Платье застегни, пожалуйста. Я не дотягиваюсь.
— Ааа… — он поднялся и застегнул пуговки на платье. — Готово.
— Спасибо, — я повернулась к нему, у него до сих пор был растерянный вид. Блин, а я даже имя его не помню, чтобы извиниться за ночь.
— Мне пора. Я пойду, — сказала я, вместо извинений, развернулась, чтобы свалить.
— Ты куда? — спросил он, когда я уже почти дошла до двери.
— Домой.
— Как домой?
— Ну, к себе домой. Мне пора.
— Погоди, — он все еще был растерян, но пытался собраться с мыслями, посмотрел по сторонам, потом на меня. Прошелся по комнате, нашел за столом свою рубашку, хотел ее надеть, но провел по краям рубашки. Снял ее и бросил на пол, пошел к стене комнаты.
— Подожди, — сказал он. Я стояла и ждала. Он нажал на плитку в стене, отодвинулась дверка, а там целая гардеробная. И чем ему эта рубашка не понравилась? Я взглянула на нее, а там все пуговки были оторваны. Я что его насиловала? Если им до свадьбы нельзя? Вот же черт, а я то думаю чего он такой потерянный. И мне так стыдно стало, хоть сквозь землю провались. Я же…! Вот же зараза! В голубой рубашке он подошел ко мне. Лицо изменилось, он был сосредоточен, даже губы были в узкую линию.
— Слушай, прости меня, пожалуйста! Я не хотела.
— Все нормально, ты ведь не знала.
— Я все равно не должна была!
— Все хорошо, я думаю все не так страшно.
— Мне очень стыдно. Я, правда, не должна была.
— Ты ведь все равно этого хотела.
— Прости!
— Все будет хорошо.
— Мы просто никому не скажем. Ни кто не узнает.
— Ты про что?
— А ты?
Мы замолчали и стали смотреть друг на друга. Что еще ему сказать я не знала. Он смотрел на меня с печалью в глазах.
— Прости за то, что было ночью, —
