Мы потребуем крови - Девин Мэдсон

– Можно подумать, у меня был выбор, – огрызнулась я. Но она, по крайней мере, не считала меня потерянной, как многие мои соплеменники. – Боюсь, я подвергаю тебя опасности своим присутствием.

– Так же, как я подвергаю тебя опасности, разрешив остаться. Он следит за мной со своего возвращения.

Нуру закончила переводить, пока Сичи наполняла пиалу лорда Эдо и обменивалась с ним краткими репликами, оставшимися без перевода.

– Он знает, что мы сделали, – сказала я.

– Знает, – согласилась она устами Нуру. – Но он не смеет сделать мне что-то плохое или попытаться как-то использовать. Мы думаем, это потому, что его власть здесь еще слишком непрочна, чтобы рисковать рассердить светлейшего Бахайна. Эдо говорит, мой дядя очень недоволен нынешним положением доминуса Виллиуса.

Я повернулась к лорду Эдо.

– Бахайн не доверяет Лео? Мы можем как-то это использовать, чтобы избавиться от него?

Молодой человек посмотрел на Нуру. Разговор шел удручающе медленно.

– Он пытался поговорить с его величеством, – наконец последовал ответ. – Пытался давить. Пытался просто убрать Лео с дороги, но император Гидеон упорно держится за него.

Я вспомнила о снизошедшем на меня покое, о том, как легко Лео заставлял меня делать все, что ему заблагорассудится, но не могла рассказать. Они не поверят. Легче списать все на голод и обезвоженность. Но чем еще объяснить перемену в Гидеоне?

– Вы заметили, что Гиде… император Гидеон в последнее время изменился?

Это был рискованный вопрос, но само присутствие здесь уже рискованно, а возможность найти союзников упускать нельзя.

Сичи и Нуру переглянулись.

– Мы хотели задать тот же вопрос, – сказала Нуру. – Сичи не видела его после церемонии и не знает его так же хорошо, как ты.

– Он был твоим капитаном.

Она пожала плечами.

– Я была всего лишь седельной девчонкой, и тот Гидеон, которого я знала на родине, не похож на того, которого ты узнала здесь.

– Он когда-нибудь прислушивался к советам? Или к приказам?

Нуру немного подумала и покачала головой.

– Тогда я уверена, что Лео что-то делает с ним.

Сичи и Эдо наблюдали за нашим разговором, и Нуру кратко пересказала его на кисианском, после чего оба еще сильнее помрачнели. Когда она закончила, я задала мучивший меня вопрос:

– Чего хочет доминус Виллиус?

Нуру перевела, лорд Эдо пожал плечами.

– Власти, – сказала Сичи. – Могущества.

– Но разве сейчас он ими не обладает?

На этот раз ответил лорд Эдо.

– Лорд Эдо говорит, что политическая ситуация в Чилтее всегда была сложной, – перевела Нуру, когда он закончил фразу. – Он говорит, у них нет централизованного правителя, как в Кисии, и доступ к… тому, чтобы быть правителем? Кажется, их много, и все решают деньги. Да, девять верховных правителей, самых богатых мужчин в каждом цикле.

– Почему всегда мужчин?

Нуру пожала плечами и продолжила:

– Второй… уровень? Девять следующих по размеру богатства мужчин, и если первая тройка в списке не менялась уже очень долго, остальные постоянно меняются и борются за то, чтобы оказаться среди Девятки. Главное – деньги.

– А церковь?

Лорд Эдо снова слегка пожал плечами.

– Там еще сложнее, – перевела Нуру, не отрывая взгляда от его губ. – Церковь относительно молода, но завоевала такую популярность среди простолюдинов, что некоторые из Девятки скорее подчинятся иеромонаху, чем рискнут… Кажется, он говорит о нападении простолюдинов, но у нас нет для этого подходящего слова. «Бунт», наверное, будет ближе всего, именно поэтому у нас есть система вызовов на поединок.

– Значит, ему нужна реальная власть, и он получает ее благодаря Гидеону, – вздохнула я. – И он умер несколько раз, в точности как тот Вельд из священной книги, что заставляет людей считать его богом. Он может читать мысли. И если мы убиваем его, он возрождается. Просто великолепно.

В тишине Сичи налила всем чаю.

– У нас есть еще союзники? – спросила она, трижды сдув пар со своей пиалы. – Или мы одни?

Настал мой черед пожимать плечами.

– Если бы левантийцы все узнали и поверили, они обратились бы против Лео. Особенно если он залезает в голову Гидеону. У нас… – Я медленно покрутила пиалу на столе. Говорить с чужаками о делах левантийцев казалось неправильным. – У нас на родине происходит что-то похожее, – продолжила я, не в силах смотреть им в глаза. – Гидеон называет это болезнью. Поэтому мы и здесь. Поэтому нас и изгнали, и Гидеон пытается построить нам новый дом. Наши гуртовщики как будто заражены чем-то… что отвращает их разум от того, что лучше для народа. Если бы левантийцы узнали, что такое происходит и здесь…

Я не смогла закончить. На самом деле я уже не знала, как поступит большинство из них. Сама я чувствовала удушающий страх и беспомощность, а не гнев. Возможно, знание вовсе не подстегнет левантийцев к действию, а сломает их.

– Мой ответ тоже непрост, – подал голос лорд Эдо, остановился и взглянул на Сичи, как бы спрашивая разрешения. Она кивнула, и он, слегка поморщившись, продолжил извиняющимся тоном. – Моего отца нельзя назвать настоящим союзником. Он не хочет оставаться на вторых ролях при левантийском правителе. Сичи это уже знает, – добавила Нуру от себя, прежде чем продолжить. – Он воспользовался возможностью избавиться от Ц'ая и ослабить Кисию, чтобы захватить трон и снова собрать империю воедино. Он намеревается жениться на императрице Мико и избавиться от всех вас. По крайней мере, намеревался. Но появился Лео, а я помог Мико сбежать, и все его планы пошли прахом.

После того как Нуру закончила переводить, я с минуту молча смотрела на нее и Сичи. Эдо говорил так спокойно, будто только что не назвал отца предателем.

– Нуру, – наконец произнесла я. – Поправь, если я ошибаюсь, но разве они не сказали, что дядя Сичи замышляет лишить ее трона, на который сам же с таким трудом и усадил?

– Да. Это все сложно, но так и есть. По его плану император Гидеон и Сичи укрепляют империю, берут на себя все сражения и смерти, а затем врывается он и спасает Кисию от них и от нас.

– Но она же его родня.

– Да.

Я на мгновение закрыла глаза, не в силах вообразить, каким извращенным должен быть ум светлейшего Бахайна, чтобы придумать такой план, не говоря о том, чтобы исполнить его.

– Что же касается остальных кисианцев, – после паузы продолжил Эдо, – большинство из них здесь потому, что связаны с моим отцом через семью, торговлю или долги и, скорее всего, сделают все, что он им прикажет. Они с радостью избавились бы от доминуса Виллиуса, но тогда их могущество возрастет. Как бы мы к этому ни относились, но власть отца сильно ограничивается властью доминуса Виллиуса и наоборот. Кто из них хуже для вас, не могу сказать.

Я и не думала, что могу почувствовать себя еще более беспомощной, но эти слова окутали меня темной тучей. Я обзавелась маленькой группой союзников, но