Красная шкатулка - Рекс Стаут

— Помолчи, Арчи. — Вулф отложил увеличительное стекло. — Чепуху мелешь. А может, не чепуху? Может, лучше возьмешь револьвер и перестреляешь всех кремеровских ищеек? А потом сам найдешь шкатулку.

— Не надо ни в кого стрелять, — усмехнулся я снисходительно. — Будь у меня такой талант, как у вас, я бы уселся поудобнее в кресле, закрыл глаза и нарисовал бы психологический портрет Макнейра. Как с Полом Чапином, помните? Обдумал бы хорошенько, что за человек такой Бойден Макнейр, чем дышит и прочее. Потом спросил бы себя: если бы я был он и если бы мне надо было сохранить какую-нибудь очень ценную вещь, ну, например… красную шкатулку, где бы ее спрятал? Потом сказал бы: Арчи, поезжай туда-то и привези шкатулку. И пока бы кремеровские орлы раскачивались, она была бы уже у вас.

— Хватит, — твердо сказал Вулф. — Я терплю подхаkимаж, только когда он на пользу. Сейчас мне нужен не подхалимаж, а факты. С другой стороны, я не желаю тратить ни твои, ни свои силы на собирание фактов, которые могут оказаться совершенно бесполезными, как только шкатулка будет найдена. Что же касается ее поисков, мы — вне игры: кремеровские ищейки любую дыру обнюхают. — Тон его сделался язвительным. — Хочу напомнить тебе о намеченной вчера программе. Я собирался наблюдать за приготовлением гуся на кухне, а не покойника в кабинете. А ты должен был с утра съездить к мистеру Зальценбаху в Гарфилд за козленком. И не досаждай мне пустяками. После ленча… Что там еще, Фриц?

Фриц подошел поближе.

— Вас желает видеть мистер Луэллин Фрост.

— Черт! — вздохнул Вулф. — Ничего не поделаешь. Слушай, Арчи, может, ты его… Впрочем, не надо. Клиент как-никак. Проси.

ГЛАВА 10

Судя по всему, сегодня Луэллин Фрост не собирался никого вытаскивать из кресла. И адвоката с ним не было. А вид он имел виноватый, как бы даже пришибленный, и галстук сбился на сторону. Фрост предупредительно поприветствовал нас «добрым утром», словно ему было важно получить подтверждение, что утро и в самом деле доброе, и даже поблагодарил Вулфа, когда тот предложил ему сесть. Он сел и вопросительно поглядел на Вулфа, потом на меня, как будто не знал или забыл, зачем приехал.

— Для вас это тяжелый удар, мистер Фрост, — сказал Вулф. — Для меня тоже. Мистер Макнейр сидел в кресле, где сейчас сидите вы, когда проглотил отравленные таблетки.

— Я знаю, — кивнул Лу Фрост. — Скончался на месте.

— Совершенно верно. Считается, что достаточно трех гран цианистого калия, чтобы практически мгновенно убить человека. Мистер Макнейр принял пять гран, если не все десять. Примите мои соболезнования. Хотя отношения между вами были натянутые, все же вы достаточно давно знакомы — я не ошибаюсь?

Луэллин снова кивнул.

— Да, мы были знакомы лет десять. Отношения у нас были вроде ничего… — Он помедлил, подумал. — Нет, наверное, действительно натянутые. Но личной неприязни не было. Просто получилось недоразумение. Только сегодня утром я узнал, что ошибался. Я думал, он хочет, чтобы моя кузина вышла за этого Джебера. Но, оказывается, он был категорически против. — Луэллин снова помолчал. — Понимаете, когда я был у вас в понедельник и на той неделе тоже… Мне казалось… Словом, у меня были подозрения, но я ничего не сказал ни вам, ни мистеру Гудвину. Понимал, что могу ошибаться, и не хотел никого обвинять. Мне нужно было только выяснить… Я хочу извиниться перед вами. Кузина сказала, что действительно видела эту коробку конфет. Сказала, где и при каких обстоятельствах. Теперь я понимаю, что было бы лучше, если бы она вам сразу все объяснила. И она это понимает. Но беда в том, что мысли у меня тогда работали в другом направлении.

— Я все понимаю, сэр. — В голосе Вулфа зазвучали нетерпеливые нотки. — Вы знали, что Молли Лок была неравнодушна к мистеру Перрену Джеберу, что мистер Джебер добивался расположения вашей кузины Елены, хотел жениться на ней, и даже думали, что мистер Макнейр благоволит этому. Естественно, у вас зародилось подозрение, что мотив убийства кроется именно здесь. И подозрение у вас зародилось потому, что вы были одним из кровно заинтересованных лиц, ибо сами хотели жениться на кузине.

Луэллин вытаращил глаза.

— Жениться на кузине? Откуда вы это взяли? — Луэллин покраснел и пробормотал: — Вы с ума сошли! Какой дурак…

— Не надо. Пора бы вам знать, что сыщики не только ищут, но иногда и находят, по крайней мере, некоторые. Я не утверждаю, что вы всерьез рассчитывали жениться на кузине, однако хотели — это точно! Я понял это из нашего разговора в прошлый понедельник, когда вы сказали, что мисс Фрост ваша ортокузина. Совершенно очевидно, что у вас была особая причина употребить такой сугубо специальный термин. Вы были так заняты мыслями о женитьбе на кузине, так озабочены тем, насколько приличия и правила допускают брак между двоюродными братом и сестрой, что основательно изучили проблему. Вы не довольствовались ни христианским законом, ни предписаниями иудаизма — вы углубились в антропологию. Не исключаю, что ваши доводы не удовлетворили мисс Фрост, или ее мать, или вашего отца…

— Вы не сами до этого дошли! — вырвалось у красного как рак Луэллина. — Это вам вчера Елена сказала! Ведь она сказала, правда?

Вулф отрицательно покачал головой.

— Нет, сэр, я сам до этого дошел. И не только до этого. Так что не удивлюсь, если получу подтверждение, что три дня назад, во время визита сюда, вы были убеждены, что Молли Лок отравил либо мистер Макнейр, либо мистер Джебер. Вы были в таком состоянии, что просто не могли отделить возможное от невозможного.

— Состояние у меня было скверное, это точно. Но я не был убежден… Ни в чем не был убежден. — Луэллин прикусил губу. — А теперь мне деваться некуда, это тоже факт. То, что случилось с Макнейром, — ужасно. Газеты снова подняли шум. Полиция с утра допрашивает всех Фростов, как будто мы что-то знаем. Елена извелась, хотела поехать посмотреть на тело Макнейра. Мы ее не пустили, вскрытие-то еще продолжается, зрелище не из приятных. Потом она надумала поговорить с вами, и мне пришлось привезти ее сюда. Она на улице, в моей машине. А я решил посмотреть, нет ли у вас кого постороннего. Могу я пригласить ее?

Вулф поморщился.

— В настоящий момент я ничем не могу быть ей полезен. И она, думаю, не в том состоянии…

— Ей очень нужно поговорить с вами.

Вулф едва заметно приподнял плечи.

— Зовите.

Лу поднялся и вышел. Я последовал за ним, чтобы отпереть входную дверь. У края тротуара стоял серый кабриолет-купе, из которого и вышла Елена Фрост. Луэллин помог ей подняться по ступенькам, и они вместе прошли в холл. Должен признаться, сейчас она не очень-то походила на богиню. Глаза распухли, на носу какие-то пятна, и вообще вид у Елены был нездоровый. Ортокузен проводил ее в кабинет. Я вошел следом. Она кивнула Вулфу, опустилась на «трон олуха царя небесного» и оглядела по очереди Луэллина, меня, Вулфа, словно вспоминая, кто мы такие.

Потом она уставилась в пол.

— Это случилось здесь? — произнесла она безжизненным шепотом.

— Совершенно верно, мисс Фрост, — кивнул Вулф. — Но если вы приехали только за тем, чтобы пролить слезу над местом, где скончался ваш лучший друг, то мы напрасно будем тратить время. — Он выпрямился. — Вы в кабинете сыщика, а не на кладбище. Да, мистер Макнейр умер здесь. В этом кресле проглотил отравленные таблетки, потом вскочил, попытался удержаться на ногах, опершись о мой стол, но забился в конвульсиях, упал и умер.

Елена в ужасе смотрела на Вулфа. Луэллин загорячился:

— Ради бога, Вулф, неужели вы думаете?..

Шеф поднял ладонь.

— Я думаю только о том, что именно мне пришлось наблюдать эту сцену. Арчи, возьми, пожалуйста, свои вчерашние записи. Прочти вслух после моих слов о том, что самое время сказать мисс Фрост кое-что важное.

Я взял блокнот, быстро перелистал страницы и нашел нужное место:

— «…Вы молоды, неопытны, ложная гордость мешает вам понять, что вы взяли на себя огромнейшую ответственность. Девять дней назад погибла Молли Лок. Очевидно, она невольно сорвала другое убийство и заплатила за это своей жизнью. С того момента все девять дней вы утаиваете важную информацию. А ведь эта информация могла бы не только помочь найти убийцу, но и позволила бы сделать нечто гораздо более важное — спасти чью-то жизнь, вероятнее всего, жизнь ни в чем не повинного человека. Не слишком ли…»

— Достаточно, — остановил меня Вулф и повернулся к Елене Фрост. — Мадемуазель, я взывал к вашему благоразумию как мог, хоть и не люблю этого делать. Но взывал, увы, безуспешно. Вам причиняет боль напоминание о том, как самый близкий вам человек умер в страшных мучениях возле кресла, в котором вы сейчас сидите? А мне, думаете, было приятно присутствовать при его кончине? И вы, сэр, — Вулф перевел взгляд на Луэллина, — пригласив меня расследовать преступление, сразу начали ставить мне палки в колеса, и вы же первый упрекаете меня, будто я не щажу чувства вашей кузины, не сочувствую ее горю. Да, не щажу. Если я как деловой человек предлагаю услуги, за которые нужно платить, то это отнюдь не благодушие и не сентиментальное сочувствие двум испорченным и бестолковым недорослям, попавшим в отчаянное положение. — Вулф снова повернулся к Елене: — Вчера из-за своего упрямства вы ничего мне не рассказали. Пришлось прибегнуть к угрозе, чтобы выудить из вас хоть какие-то сведения. Зачем же вы еще раз приехали? Что вам теперь нужно?