Изгой - Андрей Никонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет, Пабло. – Доктор подошел с правой стороны, пожал Павлу руку, подмигнул, достал планшет, проверяя настройки. – Не повезло, да? С этим придурком нас всех на уши поставили, родятся же такие идиоты. Не мог все по-тихому сделать, ну пришил бы ту семейку и закопал их, так ведь нет, представление устроил, вот соседи полицию и вызвали, а те – нас. И все из-за неразделенной любви. Вот скажи, ты стал бы такое делать, если бы тебе какая-то деревенщина не дала?
– Не, – Павел помотал головой.
– Что «не»?
– Чтобы магу, да не дала? Не поверю.
– Вот и я о том же, – вздохнул Мелендес, зашел с левой стороны, зажал браслет Павла между пальцами обеих рук. – Этот кретин совсем с катушек съехал, а нам расхлебывать. Готов?
И, не дожидаясь ответа, потянул браслет на себя.
Первую минуту Павел спокойно висел, наслаждаясь незримой свободой, Мелендес отошел в сторону и делал пометки на планшете, ведя отсчет времени. Из камеры он выходить не стал.
Нахлынуло привычное чувство, будто вся планета готова отдать себя без остатка, воздух стал тянучим, словно жидким, и парень почти перестал дышать, но от этого ему стало только лучше. Кончики пальцев закололо, в животе потеплело.
– Ты как? – Маг-контролер был совершенно спокоен.
– Отлично. – Павел улыбался. – Пока отлично.
– Первая минута прошла. Даю обратный отсчет для второй.
На стене засветились цифры. 59…58…57… Когда двузначные числа закончились, парень сжал кулаки, это помогало ему концентрироваться. Потихоньку накатывавшая эйфория начинала туманить сознание.
– Давай. – Мелендес подождал еще несколько секунд, чиркнул по планшету.
Поле планеты не регистрировалось приборами напрямую, его замеряли по косвенным признакам, от глубины в несколько километров и до стокилометровой высоты оно было практически равномерным. Ученые твердо были уверены, что то, что может делать маг – бить электричеством, сжимать материю, превращать одно вещество в другое посредством ядерной реакции, при которой энергия переходит в промежуточное состояние, делать с окружающим миром все, что только можно вообразить, – все это обычные физические явления, обусловленные этим полем. Но человеческое тело на такое не способно, организм повредит себя быстрее, чем других, удар током так же губителен для источника, как и для цели – поэтому первый выплеск всегда дистанционный, чаще всего огонь.
Тот, кто это может делать, уже практически не человек, совсем другое существо. Мага, перешагнувшего порог, постепенно переставали интересовать человеческие ценности, взаимоотношения и интересы, для него люди становились чем-то вроде насекомых, которые не должны мешать и которых можно давить, сжигать, взрывать и превращать в слизь.
Не сразу, может пройти месяц или год, все это время маг будет постепенно, очень медленно эволюционировать, с резким скачком в первые же часы. Когда Павел сказал Карпову, что Жерар может быть магом, мысль только на первый взгляд могла показаться глупой, никто не заметит изменения, если прошло немного времени. Со временем, не сразу и не одномоментно, изменятся внутренние органы, кожа уплотнится и станет лучше проводить ток, уменьшится потребность в еде и воздухе, зато вырастет аппетит, маг сможет спокойно пить воду из океана и различать человеческие эмоции и даже обрывки мыслей. Его настроение станет нестабильным, поведение тоже, он может дать конфету ребенку, а через десять минут сжечь заживо его родителей. Убить мага станет гораздо труднее, а ведь обычные люди тоже неплохо подготовлены, у них есть оружие, способное уничтожить не только одного мага, но и целый остров с магами: как бы ни был модифицирован организм, при температуре в десять тысяч градусов он все равно сгорит.
Так что маг, снявший браслет, – это не главная проблема.
Главная в том, что стоит перешагнуть порог от человека к сверхсуществу, сделать крохотный шажок, после которого начинаются изменения, и вернуться магу обратно практически невозможно. Браслет уже не поможет. Даже если он наденет его обратно и будет вести себя, как обычный человек, все, его судьба решена.
И поэтому Павел последующие минуты только тем и занимался, что сам исполнял роль блокиратора, выдавливал из себя то, что пыталось проникнуть внутрь и захватить его тело. Ставил один защитный барьер за другим, контролировал каждую клетку своего организма, заставлял кровь течь, а легкие – расширяться и сжиматься. Из глаз текли кровавые слезы, губы были прокусаны до мяса, суставы крошились, а мышцы, сведенные судорогой, буграми катались под кожей. Счет времени он давно потерял.
И когда он уже осознавал, что больше не может сопротивляться, что от грани его отделяют секунды, Мелендес подскочил и ловко нацепил браслет ему на руку.
– Тридцать семь минут, Веласкес, – сказал он телу, без сознания висевшему в коконе. – Я в лучшие годы с трудом доходил до одиннадцати, ты просто монстр, мой юный друг. Сколько там было в прошлый раз в отчете, девять? Слишком сильный прирост, поставлю-ка я десятку, а то сидеть мне здесь с тобой очень и очень долго. И так из-за тебя мой обед, наверное, превратился в холодное дерьмо.
Глава 8
17 год от Разделения
Сидаже Алта (Верхний город), Параизу
Восточный ветер решил, что пора показать этим пришельцам, какой он – настоящий холод на Терра Сегунде. Перекинулся через горы и махом опустил температуру с тридцати пяти до двадцати, в небе набухли тучи, обещая такой редкий дневной дождь. Заодно они закрыли солнце, и люди выглянули на улицы без защитных очков и капюшонов. Вокруг, сколько хватало глаз, шла кипучая деятельность: мини-погрузчики сновали по улицам, местами уже покрытым бетоном, строились дома, неподалеку возводился католический храм.
Франсиску Гомеш, бодрый и подтянутый мужчина сорока лет, легко взбежал по ступеням больницы, кивнул медсестрам, по пути осмотрел пожилого мужчину в инвалидном кресле и прошел в крыло, где занимались исследованиями.
– Ты представляешь, что учудил Совет, пока меня не было, – прямо с порога заявил он. – Они решили, что декабрь будет из пяти дней.
– Зачем? – Молодая женщина не отрываясь смотрела на экран, одновременно водя пальцем по планшету.
– Так дней-то всего триста тринадцать, и они решили, что хорошо, если в каждом месяце будет четыре
