Можно сказать товарищ? Переписка Петера Хакса с Куртом Госвайлером (1996-2003) - Петер Хакс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если вы хотите познакомиться с настоящим Грамши, рекомендую Вам два названия*: «Тольятти о Грамши» и «Сочинения Грамши. Под редакцией Гвидо Дзами», опубликованные у нас издательством «Реклам» в 1980 г. Прилагаю копии.
О платформе: Я ей симпатизировал, но никогда к ней не принадлежал. Впервые я контактировал с ней в начале 1990-х через Эллен Бромбахер и Сару Вагенкнехт, Тогда они обе принимали иногда участие в мероприятиях «Левого Круга» Ханфрида Мюллера и «Марцанского Круга» Ренаты Шенфельд, там я с ними и познакомился. В то время я подписывался на «Уведомления», откуда узнал, что Хайнц Марон, мой бывший коллега по работе в государственной партийной школе в Бестензее (я преподавал там с лета 1947 г. по октябрь 1948 г.), которого я с момента ухода из школы потерял из виду, играет ведущую роль в Берлинской Платформе. Это, конечно, обрадовало меня, как радует каждый старый знакомый, не ставший перебежчиком. Мы несколько раз встречались, но во время этих немногих встреч нам нечего было сказать друг другу.
Я никогда не вникал в происхождение Платформы, потому что никогда не считал ее «своей» организацией. Меня тоже интересует вопрос, который Вы задаете относительно Эллен и Сары: «Куда они идут и почему идут туда, куда идут?». У меня будет возможность задать его Эллен на следующей неделе.
Еще раз все наилучшие пожелания в новом году и сердечные поздравления, и от моей жены тоже.
Ваш Курт Госвайлер
К сожалению, мои попытки дозвониться до Вас сегодня, 22 марта, не увенчались успехом, вместо Вашего голоса раздавался только сигнал «занято».
44 Хакс – Госвайлеру 1.4.2002
Дорогой г-н Госвайлер, спасибо за ваше любезное письмо ко дню рождения, за посылку ко дню рождения, за две брошюры КПГ о «Веймаре и нацистах» и особенно за «Онемение стоп». Все это пунктуально доставлено другом Эггердингером и производит сильное впечатление.
Итак, начнем с хроники: Ваша Хрущевиада – это история великого исследования, успех которого, вероятно, спас бы социализм в Германии. События, которые Вы и только Вы описали, стали известны в образованных кругах. Но они должны быть известны самым широким кругам, а причастность к Вашему образу мыслей – это действенный способ привлечь и увлечь читателя. «Что толку в результате, если я не знаю, как он появился?» не так ли говорит Гегель?
Я тоже, признаюсь, не знал, что так называемая закрытая речь была не частью XX съезда КПСС, одним из материалов которого она считается до сих пор, а сольным номером на бенефисе Хрущевa. Весьма утешительно описание невидимой до сих пор борьбы партии против ревизионизма, продолжавшейся до Горбачева и как раз сегодня проигранной Путину. Сотрудничество Тито и Хрущева, присоединение Гомулки и Кадара – печальная картина полувека. Это картина поражения, но, по крайней мере, не беспричинного или необъяснимого упадка. «Хроника сомнения» показалась мне почти столь же впечатляющей, тем более, что я тоже пережил свой отнюдь не краткий период очарования Горбачевым. Я тоже находил партийную программу Горбачева восхитительной, несмотря на антисталинские выпады, которые казались мне излишними («Излишними», как это было глупо!)
Решающим фактором моего окончательного решения против Горбачева стали не те соображения, которые приводите Вы, а другие, более абстрактные. Вы прежде всего заметили сходство этого бандита с бандитами Тито и Хрущевым. А меня напрягла его странная манера общения с социалистическими классами. Горбачев начал с поощрения производительности труда, т. е. с поддержки технически грамотного класса. Это можно было делать, но тогда по соображениям стабильности нужно было одновременно укреплять партийный аппарат. Вместо этого Горбачев грозил аппарату кровавыми банями. Когда ему вдруг пришло в голову потребовать материальной и политической поддержки пролетариата, мне стало тошно. Политика одновременно для всех классов, когда-то это мог сделать только Гитлер. Я не говорю, что уже тогда считал Горбачева заклятым врагом, но он был и навсегда останется для меня пустым болтуном.
Очень интересны ваши высказывания по самому неудобному вопросу: Что делать с СДПГ? Я верю вам, что в 20-е годы КПГ вела правильную политику в отношении СДПГ. Но не думаю, что ее было возможно проводить, когда все слишком усложнилось. Я думаю, что фактически единственный выбор, который оставался коммунистам, состоял в том, чтобы вступить в смертельную схватку с нацистами (так они и сделали) или вступить в смертельную схватку с СДПГ, чего они не сделали. Может, и слава богу, потому что из этого конфликта нет выхода и нет возврата. Тольяттинские страницы о Грамши: громкие слова и крайне бессодержательные. Так оно и было задумано; текст, наверное, тоже не из лучших тольяттинских времен. Как всегда, кроме Тольятти, который любил Грамши, я назову Вам 500 диссидентов, которые любят Грамши. Кажется, он не слишком шифровался.
Впрочем, нынешняя роль Лигачева мне тоже не совсем ясна, разве только мы припишем ему нынешние заслуги Нины Андреевой, как мы несомненно можем приписать ему ее прошлые заслуги.
Козырный ход «Хрущевиады», который принесет Вам наибольшую популярность, – это, конечно же, плач по делу врачей. По крайней мере, у Жданова связь убийц с еврейско-американской кликой благотворителей, этаким коллективным медицинским Ноэлем Филдсом, насколько я помню, представлена как общеизвестная и доказанная.
Наконец, с большим опозданием возвращаю семейству Госвайлеров Ваши добрые пожелания и поздравляю с днем рождения госпожу Госвайлер.
Всегда Ваш Петер Хакс
45 Хакс – Госвайлеру 5.11.2002
Дорогой г-н Госвайлер, этим летом мы вообще не получали известий друг от друга. С моей стороны причина в том, что было нелегко добиться требуемого уровня производства от упрямого тела. Почти уверен, что о Вас можно сказать то же самое. Тем не менее, теперь я почти удовлетворен выполнением намеченного объема работы; есть новая версия важной драмы* и есть еще одна книжечка*, совсем не лишняя; отсюда отнюдь не следует, что я непременно получу от Вас столь же радостное известие, но Вы должны мне позволить на это надеяться.
Хотя, по правде говоря, у человека в Вашем невероятном возрасте нет иных обязанностей, чем радовать изумленный мир своим существованием, но Вы-то сами дали себе слово написать еще один том Хрущевиады. И, по правде говоря, исполнение долга приносит больше удовольствия, чем любые удовольствия.
У немецких коммунистов есть хорошие партийные вожди, хоть один всегда найдется, и ученые марксисты, хоть один всегда найдется, и талантливые поэты, конкретно я. Но кого род
