Рискни (ЛП) - Кэррингтон (Керрингтон) Сэм

— Мам, ты собираешься сесть? Мама? — Анна пододвинула стул и попыталась усадить мать. — Эй? Земля матери! — Голос Анны стал раздраженным. Она посмотрела через стол на Лиззи и наклонилась ближе. — Понимаешь, что я имею в виду? — тихо сказала она, качая головой. Лиззи почувствовала, как все ее тело расслабилось. Миссис Фишер, вероятно, вообще ее не помнила, вот почему она спросила Лиззи, помнит ли та ее. Это было не потому, что она узнала Лиззи с тех пор, как та была ребенком.

— О, мне так жаль, — прошептала она в ответ. — Да, ты говорила, что беспокоишься о ее… э-э… здоровье, не так ли?

— Я здесь, знаете ли, не нужно говорить обо мне. — Миссис Фишер задвинула стул обратно под стол. — Я не теряю самообладания. Я просто не хочу здесь сидеть, спасибо.

— О, хорошо, мам. Нет проблем, мы сядем за другой столик. — Она отвела миссис Фишер подальше от Лиззи, одними губами извиняясь через плечо. Лиззи поймала себя на том, что рада, что они ушли. Миссис Фишер. Мюриэл Фишер, имя, которое Лиззи назвала своей тетей. Что делало Анну ее дочерью.

Но Роб сказал ей, что дочь Мюриэл зовут Белла.

Воспоминание об их первой встрече у церковных ворот всплыло в ее памяти, слова, которые Анна сказала, когда представилась:

— Я Анна. Я та, кто сбежала.

Черт возьми. Анна была Беллой. Итак, Лиззи была не единственной, кто скрывал свою настоящую личность. В истории Анны определенно было нечто большее, чем она сначала подумала.

Глава 39

1989

Блэкстоун Клоуз

Вторник, 27 июня — за 22 дня до

— Почему ты сегодня не в школе, Элиза? — спросила Мюриэл. Она остановилась на подъездной дорожке Билли Коули, сбоку от его красного грузовика, не решаясь переступить границу, она не хотела, чтобы он увидел ее, если ей это сойдет с рук. Во всяком случае, до того, как она смогла поговорить с его маленькой девочкой. Это был рискованный шаг; даже быть там было рискованно. Но в этот раз она была готова рискнуть. Кто-то должен был это сделать. Было слишком много предупреждающих сигналов, чтобы их игнорировать. Было неправильно стоять в стороне, ничего не делая. Ее совесть не могла этого вынести, и она была уверена, что остальные согласятся. Она не сказала им, что собирается подойти к Элизе… ей не нужно было их разрешение.

Мюриэл не нуждалась в их разрешении, чтобы обеспечить безопасность детей Мейплдона. Но ей может понадобиться их помощь.

Элиза повернула лицо к Мюриэл. У нее перехватило дыхание. На виске Элизы была отчетливая желтоватая отметина. Исчезающий синяк. Это подтвердило подозрения Мюриэл.

— Тебе плохо? — Мюриэл попыталась снова. Она присела на корточки и улыбнулась. Элиза знала Мюриэл по воскресной школе, она не была незнакомкой, так что, вероятно, ей удастся уговорить ее заговорить.

— Ты неплохо выглядишь.

— Папа сказал, что я больна, — сказала Элиза.

— Неужели? Ну что ж, если папа считает, что тебе следует не ходить в школу, то, наверное, он прав.

Элиза слегка улыбнулась и продолжила разбирать свою куклу на части.

— Тебе не нравится эта кукла, Элиза?

Элиза подняла голову, на ее грязном лице появилось озадаченное выражение.

— Конечно, она мне нравится. Она такая же, как я. — Она подняла расчлененный торс пластиковой куклы, чтобы Мюриэл могла его увидеть.

— Оу. Я не уверена, что понимаю. Почему она такая, как ты, Элиза?

Мюриэл показалось, что она заметила колыхание занавески в передней комнате бунгало, и ее сердце дрогнуло. Если Билли видел или слышал ее, ей лучше поторопиться и убраться оттуда. Она не могла сказать, что случайно проходила мимо, не тогда, когда его бунгало было последним в тупике… у нее не было причин быть там.

— Потому что ей тоже больно, — просто сказала Элиза, позволяя телу упасть. Затем Элиза снова опустила взгляд на землю и подняла голову. Мюриэл в ошеломленном молчании наблюдала, как Элиза засовывает сломанную руку в полость головы, при этом ее губы растягивались в широкой улыбке. Что-то в этой сцене было настолько странным, настолько тревожным, что Мюриэл захотелось убежать от этого. Этот ребенок был поврежден.

И для Мюриэл существовало только одно объяснение.

Она не была уверена, что хочет больше разговаривать с Элизой. Может быть, она получила то, за чем пришла. Когда Мюриэл выпрямилась и собралась уходить, Элиза встала. Ее платье было испачкано засохшей грязью с земли. Но всплеск красного остановил Мюриэл на полпути.

— О, милая, у тебя идет кровь?

Элиза посмотрела на красное пятно на своем платье и улыбнулась.

— О, нет. Это не моя кровь.

Рот Мюриэл открылся и закрылся, из него не вырвалось ни слова.

— Какого черта ты делаешь? — проревел голос, громкий и сердитый.

Мюриэл невольно вскрикнула — это застало ее врасплох. Она была слишком занята, чтобы заметить, как Билли вышел на улицу.

— Прости, — прохрипела она. — Я только спросила Элизу…

— Я предлагаю тебе отвалить! Любопытная корова. — Он плюнул на землю перед Мюриэл, прежде чем обхватить Элизу одной рукой за талию и приподнять ее. Зажав ее под мышкой, как мяч для регби, он зашагал обратно в свой дом, ее крики «Нет, папочка, нет!» затихали по мере того, как он уходил.

Ноги Мюриэл задрожали. Горячие слезы потекли по ее лицу. На мгновение она застыла на месте, ее мозг отказывался посылать правильные сигналы конечностям.

Билли Коули был именно таким монстром, каким они его считали.

Ей было что рассказать им на собрании в Мейплдоне в четверг. Если бы она могла продержаться два дня.

Глава 40

Анна

2019

Понедельник, 15 июля

После неловкого момента между ее матерью и Лиззи Анна надеялась, что больше не будет никаких эпизодов с кем-либо еще на утреннем кофе с пирожными.

— Ты хорошо себя чувствуешь, мам? Анна не знала, было ли это из-за того, что ее не было дома, или из-за того, что она была в самом холле, но ее мать казалась очень напряженной и прямо сейчас почти отсутствующей — смотрела в пространство, как будто забыла, где находится.

— Что? Да. Прекрасно. — Внимание Мюриэл наконец переключилось на Анну. Она натянуто улыбнулась. — Пытаюсь собрать все воедино в своей голове, вот и все.

— Может, нам стоит посмотреть, кто из твоих друзей здесь? — Анна оглядела комнату в поисках Нелл или кого-то, кого она узнала. — Было бы неплохо, если бы вы наверстали упущенное, и мы могли бы слегка подтолкнуть их, посмотреть, не привлекали ли они к себе нежелательного внимания.

— Нелл здесь нет, — заявила Мюриэл, не поднимая глаз.

— Ну, я уверена, что здесь есть люди, с которыми ты могла бы поболтать. Смотри, приходят. — Под этим Анна подразумевала, что теперь там было больше десяти человек. У нее возникло еще одно неприятное чувство. Судя по всему, Мейплдон действительно был умирающей деревней — она еще не видела никого, кроме Роба, сына Нелл, и Лиззи, которым не исполнилось и пятидесяти. И даже пятьдесят казались нижней границей шкалы — большинство людей в зале приближались к поздравительной открытке от королевы.

Мюриэл пробормотала что-то, чего Анна не расслышала. Она начинала думать, что эта прогулка была просто еще одной пустой тратой времени — ее мать, казалось, не стремилась общаться, а Анна никого не узнавала, и при этом она не чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы завязать с кем-то случайный разговор.

— Я собираюсь приготовить нам по чашке чая, мам. Ты хочешь торт?

— Да, иди. Может быть, теперь, когда ты притащила меня сюда, это и к лучшему.

По пути к люку Анна нарочито медленно лавировала между столиками, надеясь уловить что-нибудь интересное в разговорах. Она слышала все: от «Я больше не могу входить в ванну и выходить из нее» до «Судороги ужасны по ночам; мне приходится стоять на холодном полу, чтобы облегчить их». Но ни слова о кукольных головах или Билли Коули. Почему люди не говорили об этом? Казалось, они открыто обсуждали его в магазине в субботу утром. Конечно, он не был забыт всего два дня спустя.