Безмолвный свидетель - Роберт Пайк

– Ну конечно! – раздраженно ответил Клэнси. – Билеты на теплоход! В Европу. И он их нашел.

– Билеты на теплоход?

– Слишком долго объяснять, док, но поверьте мне на слово.

– А с чего вы взяли, что он их нашел?

– Взгляните! – сказал Клэнси почти свирепо. – Он разгромил гостиную. И половину спальни. А потом вдруг остановился, не дойдя до этого комода. Почему? Его, конечно, не вспугнули. Мери Келли и Квинлевен все еще ведут внешнее наблюдение. Он остановился, потому что обнаружил то, за чем пришел. Или потому, что она наконец заговорила и сказала, где искать. Вот тогда-то он ее и зарезал. – Он нахлобучил мятую шляпу на затылок, сунул руки в карманы пиджака и заходил кругами. Мозг его напряженно работал. – Вот почему нам нельзя терять ни минуты. Убийца, возможно, уплывает сегодня вечером. – Он замер. – Ну конечно, сегодня вечером!

– Но почему?

Клэнси молча уставился в пол, пытаясь сопоставить все имеющиеся у него факты, связать их в цепочку, понять смысл произошедшего.

– Потому что был сделан заказ на авиабилет, – сказал он наконец убежденно. – Потому что в гостиничном номере не обнаружили ни бритвы, ни чистой рубашки, ни пары носков…

Док Фримен недоумевающе смотрел на него.

– Какая связь?

– Не знаю, – ответил Клэнси. – Но я уверен! Док Фримен покачал головой.

– Я вас совсем не понимаю, Клэнси. Возможно, вы и правы – как оно часто бывало. А может, и нет. Но я офицер полиции, как и вы. Как и Стэнтон. Отказ сообщить о случившемся в отдел убийств – серьезное служебное нарушение. Вы это знаете не хуже меня.

– Шесть часов, – задумчиво произнес Клэнси. – Самое большее – еще шесть часов. Потом будет поздно в любом случае. Если дело не прояснится в течение шести часов, я обещаю вам, что доложу о двух убийствах в отдел и одновременно положу свой значок на стол.

– Нечего вам бросаться своим значком, – возразил док Фримен. – Если вы доложите об убийствах немедленно, самое большее, что вас ждет, это строгач. Но если вы проваландаетесь еще шесть часов, или даже шесть минут, тогда вам действительно придется положить значок на стол.

Клэнси задумчиво поглядел на него.

– А убийца тем временем уйдет. Или это уже не имеет значения?

– Вам решать.

– А я и решил. Я уверен.

Док Фримен смерил его взглядом. Наступила пауза.

– Вы глухого уговорите, Клэнси, – сказал док Фримен. – А я старый дурак.

– Спасибо, док. – Клэнси обернулся к Стэнтону. – А ты что скажешь, Стэн?

Стэнтон смотрел на него не мигая.

– Ну, в сложившейся ситуации я вот что скажу, лейтенант: из этой западни, в которую ты попал, выбраться можно только ползком вперед. Так что я с тобой, лейтенант.

– Ну и славно. Тогда бегом в участок. Нам надо заняться делом.

– А что с Мери Келли? – спросил док Фримен. – Вы не хотите узнать у нее, кто входил и выходил?

– Я узнаю, – сказал Клэнси. – Но позвольте я с ней сам поговорю. Достаточно того, что мы трое увязли в этом дерьме по уши, не надо втягивать сюда еще и Мери Келли.

– А что, она бы не стала возражать, – сказал Стэнтон. – Ради тебя, лейтенант…

Клэнси пропустил замечание мимо ушей и бросился к двери. Док Фримен и Стэнтон последовали за ним. Клэнси на ходу выключил верхний свет в гостиной, запер квартиру, и все трое спустились вниз. Выйдя из подъезда, они перешли на другую сторону улицы. К ним тут же подошли Мери Келли и Капроски. Мери Келли взглянула на темные окна квартиры.

– Она спит, – спокойно сказал Клэнси. Он всмотрелся в лицо сотрудницы 52-го участка. – К ней сегодня кто-нибудь приходил?

– Я наблюдала за подъездом. Люди входили и выходили, – сказала Мери Келли и сделала недовольную гримаску. – Не знаю, заходил ли кто-то из них к ней. Я не обращала на них особого внимания. Ведь мне об этом никто ничего не сказал. – Она оторвала взгляд от лица лейтенанта и взглянула в окна второго этажа дома напротив. – Что, наблюдение снимаем? Или есть вероятность, что после вашего разговора она оденется и выйдет?

– Она не выйдет, – ответил Клэнси. – Можно снимать наблюдение. Ты скажешь Квинлевену? – Мери Келли кивнула. – Ну тогда на сегодня хватит.

Он повернулся и зашагал по направлению к Коламбус-авеню, но Стэнтон схватил его за локоть.

– Твоя машина, лейтенант! Я оставил ее днем там на стоянке.

Клэнси вытаращил на него глаза. Днем? Неужели только сегодня днем? Он вдруг остро ощутил охватившую его усталость, граничившую с физическим истощением, и вспомнил, что прошли уже многие часы с тех пор, как ему посчастливилось выспаться ночью. Ну ладно, подумал он, если это чертово дело скоро не прояснится, у меня появится отличная возможность долго-долго отдыхать. Вечный покой! Он двинулся к машине.

– М-да, я и забыл.

Устало садясь за руль и принимая ключи от Стэнтона, он очнулся на мгновение и стал думать, что еще он забыл. «Что ты еще забыл? – настойчиво шептал ему внутренний голос. – Что же ты еще забыл?»

Глава восьмая

Клэнси въехал в свой отсек в гараже 52-го участка, поставил переключатель скоростей на нейтрал и выключил зажигание. Он посидел несколько минут за рулем, наслаждаясь покойной тишиной безлюдного гаража, вдыхая знакомый запах бензина и металла. Потом резко подался вперед и выключил фары. Хлопнули боковые дверцы, из которых вышли его пассажиры. Он потряс головой, озираясь вокруг. Сюда он ехал, почти машинально вертя баранку: мысли его витали далеко. Он даже теперь не мог припомнить, как свернул с улицы на узкую подъездную аллею к гаражу, а ведь это было какие-то считанные минуты назад. Он вздохнул, потер лицо, открыл свою дверцу и вышел. Остальные стояли и терпеливо дожидались его, переминаясь на замасленном бетоне.

Они пошли по мрачному полуподвалу старого здания. Войдя в темный кабинет, Клэнси нащупал на стене выключатель. Вспыхнул верхний свет. Он кивком пригласил всех троих располагаться.

– Садитесь. Я сейчас буду. Только схожу к дежурному, узнаю, нет ли новостей.

Капроски смущенно кашлянул.

– Слушай, лейтенант, а может, послать кого-нибудь за сандвичами? Уже десятый час…

– Брюхо будем набивать позже! – отрезал лейтенант. – Когда все прояснится – будем ужинать.

– Ну конечно! – покорно согласился Капроски. – Но я же не об ужине. Я только о сандвиче…

– Потом! – заявил Клэнси решительно, завершая дискуссию, и отправился к дежурному. Ночной дежурный поднял взгляд на подошедшего.

– Добрый вечер, лейтенант! – приветливо сказал он. Он пододвинул к себе ворох записок и стал их раскладывать перед собой. – Так, мистер…

– …Чалмерс звонил три раза, – устало закончил Клэнси.

– Точно! – изумился сержант, в очередной раз подивившись проницательности Клэнси. – Он просил, чтобы вы позвонили ему в любое время, как только вернетесь. Он сказал, это очень срочно. Хотите, я вас соединю? Он оставил номер.

– Нет, – начал Клэнси, и в ту же секунду телефон, стоящий около локтя сержанта, затрезвонил. Клэнси подождал, пока здоровенный сержант снимет трубку. После краткого обмена репликами сержант закончил беседу.

– Из вашего кабинета звонил док Фримен. Он попросил послать кого-нибудь в ресторан и принести четыре кофе.

– Очень хорошо, – равнодушно отозвался Клэнси.

– Так что с мистером Чалмерсом?

– Не надо ему звонить. И пожалуйста, если он сам позвонит, не соединяйте меня. Что еще?

– Лос-Анджелес, – продолжал сержант, взяв еще один клочок бумаги. – Звонили из Бюро идентификации. Какой-то сержант Мартин.

– Я поговорю с ним, как только вы меня соедините, – сказал Клэнси и, устремив усталые глаза на сержанта, добавил: – Больше ни с кем.

– Хорошо, лейтенант. – Сержант уже набирал номер.

Клэнси вернулся в кабинет, точно закинул шляпу на шкаф и стянул пиджак. Под пристальными взглядами коллег он расстегнул подмышечную кобуру, положил револьвер в верхний ящик письменного стола и снова надел пиджак. Он расправил его на себе, застегнул нижнюю пуговицу и опустился в кресло. Док Фримен удивленно поднял брови: у Клэнси была репутация полицейского, предпочитавшего обходиться без оружия.

– Пистолет?

– Я знал, что этот молоденький доктор отчаянный парень, – сказал Клэнси равнодушно. – А отчаянные ребята часто подвержены паническим настроениям, и я не доверяю этим бравым паникерам. – Он развернулся в кресле, давая понять, что разговор окончен, и уставился в окно. За окном чернела ночь. «Интересно, сушится там сейчас белье или нет? – подумал он. – Наверное, вечером ничего не сушится. Вот, вероятно, когда я видел эти чертовы веревки голыми – ночью. Или поздно вечером. Или вообще не видел?» Он повернулся обратно.

– Ну ладно, – произнес он глухо. – Приступим к работе. Ты первый, Капроски. Итак, что было в «Пендлтоне»?

Капроски, будучи уже в курсе событий, произошедших в доме 1210 по Западной Восемьдесят шестой улице за время его отсутствия, с готовностью вытащил записную книжку. Он послюнил палец и перелистнул страничку.