Кормчая книга - Геннадий Прашкевич

– Потому что в НТЦ много мятущихся душ. – Даут так и сказал – мятущихся. – Никакие отделы, в том числе ваш, не могут помочь людям, потому что все опутано бесконечными правилами и запретами. В свое время мне показалось, что «Черновики» доктора Джауна несут абсолютную истину. Однако, я забыл о том, что создатель «Черновиков» сам был человеком. Умным, глубоким, широко мыслящим, но человеком. А человек, даже самый умный, ошибается. Иногда реже, иногда чаще. К сожалению, доктор Джаун не стал исключением. Короче, я разочаровался в «Черновиках».

– Но почему?

– Да потому, что они утвердили первенство человека на планете. Они как бы утвердили человека единственным хозяином планеты, при этом забыв, что положение хозяина обязывает. Человек действительно взялся за построение новой природы – искусственной. Об этом говорили и писали многие. Но только толкователи заговорили об ответственности. Гроздья сцепленных между собой человеческих и природных систем и подсистем, Ларвик, невообразимо сложны. Любое, даже самое малозаметное повреждение или нарушение любой из систем вызывает негативную реакцию распада во всех остальных. А оперативно реагировать на нарушение каждой системы невозможно. Мы, например, не можем вернуться в каменный век, что бы ни придумывали на этот счет противники общин. Но мы можем вернуться к природе. Только биосинт, Ларвик, действует в полном соответствии с законами природы. Отсюда и правильный вывод: общины являются формой бытия более прогрессивной, чем НТЦ. Первым это понял как раз доктор Джаун, но потом… Потом он заколебался… Не в выводах, нет. Просто он заглянул слишком далеко. И не справился с конкретизацией.

– Не мучь его, – улыбнулся Тафр, поглядывая в сторону невидимого поселка. – Скажи Ларвику все, что он хотел услышать.

Даут обрадовался.

– Ларвик, вы спрашивали, что такое Праздник лис. – Было видно, что «Черновики» доктора Джауна его нисколько не интересуют. – Наверное, вы решили, что биосинт в очередной раз дал нам много вкусной и разной еды и мы теперь всю ночь будем водить в лесу бессмысленные веселые хороводы. Вы ведь так думает об общинах? – Он рассмеялся, впрочем, беззлобно. – На самом доле мир общин сложнее и привлекательней. Не случайно именно мы идем на смену темным НТЦ. Понимаете? – Даут не скрывал счастливого торжества. – Скажу вам главное, Ларвик. Наши биосинты получили способность самовоспроизведения!

Ларвика будто обдало холодком. Севр Даут засмеялся:

– Это событие мы и назвали праздником лис. Не знаю, почему. Поспрашивайте у членов клана. Мы больше не зависим от НТЦ. Мы больше не зависим от ваших грязных технологий. Мир изменился. Он уже никогда не будет таким, каким был вчера. Человеческая цивилизация действительно меняет свой статус.

– Но НТЦ…

– Они уже ничего не могут дать человечеству. Они уже выработали все ресурсы. А биосинт очищает мир. Он возвращает нам перспективу. Это ведь стоит «Черновиков», правда?

– Но как можно войти в закрытые блоки памяти МЭМ? Как вы сумели обмануть защиту?

– Я не обманывал защиту. Вы правы, войти в закрытые блоки памяти МЭМ невозможно. Больше того, я никогда не держал в руках оригинал «Черновиков» доктора Джауна. Это все легенды. Я работал с графикой доктора Джауна. А она никогда не объявлялась закрытой. «Черновики», и графика существуют как бы сами по себе. Как бы две разные работы. – Даут поднял левую руку и тряхнул браслетом. – МЭМ ни в чем нельзя обвинить. Она умеет хранить вверенные ей тайны.

– Смотрите! – крикнул Тафр.

Ларвик и Даут стремительно обернулись.

Из-за округлых крон, затенивших край поляны, в голубое небо, лишь кое-где испятнанное белыми облачками, медленно всплывал алый монгольфьер, празднично обвитый пестрыми цветными лентами. Под монгольфьером висела плетеная корзина, плотно набитая людьми. Они что-то кричали, размахивали руками, но до поляны их голоса не доходили.

Даже цикады на мгновение смолкли.

Чуть покосившись, монгольфьер медленно, но уверенно всплывал над замершим миром. Он был похож на свернувшуюся в шар радугу.

– Идемте, Тафр. Я не хочу опаздывать.

– Что это? – заворожено спросил Ларвик.

– Я же вам сказал. Праздник лис! – Севр Даут прямо светился. – Вы бы, наверное, предпочли запустить ракету, да? Она бы прожгла дыру в атмосфере, сожгла лес, отравила воздух, зато наполнила сердца гордостью.

Он взглянул на Ларвика:

– У вас еще есть вопросы?

– Кажется, нет.

– Улетайте.

VIII

КУРРИ, 27 лет, смотритель Масляной зоны, НТЦ.

1. Универсальные фильтры Кольриджа. Я всерьез. Думаю, что нам было бы трудней жить, не придумай Кольридж свои замечательные фильтры. Я трижды попадал под газовый выброс, но, видите, улыбаюсь. Я полон жизни. Универсальные фильтры Кольриджа! Не спорьте со мной.

2. Я верю МЭМ. Если МЭМ скажет – вот это мне знать не надо, я и не буду рваться к этому.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: Толкователи? Типичные болтуны. Хотел бы я видеть их на расчистке вертикальных колодцев. На мой взгляд, колонисты – это тупые животные-говоруны, а толкователи даже не говоруны, а… Ладно… Шучу… Это я к тому, что болтунов много.

ХАРРИ, 30 лет, радист, Управление связи, НТЦ.

1. МЭМ. Моноучение.

2. Не думал об этом. ЧЕЛОВЕК ДОБР. Но, кажется, существование МЭМ снимает проблему. ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН. МЭМ лучше знать, как распоряжаться знаниями.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: «Черновики»… Толкователи… Каждый день слышу это… Хоть беги в колонию… ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕН. Разве не ясно? Почему надо все повторять и повторять?

КУНА ПАЛЕТТО, 27 лет, медик, Девятая башня МЭМ.

1. Общая школа. С отрицательным знаком. Пока мой сын рос при мне, я постоянно думала о будущем. Я очень отчетливо представляла каждую мелочь. Собственно, для меня тогда вообще не существовало мелочей, меня безумно интересовало, что может случиться со мною и с моим ребенком завтра, послезавтра, через год, через пятьдесят лет. Меня интересовали даже будущие столетия. Понимаете, пока сын был со мной, я смотрела на время, как на нечто реально принадлежащее мне. Я, конечно, знала – какой тут секрет? – что рано или поздно уйду, все мы уйдем, даже мой сын уйдет, но ведь это случилось бы не скоро, очень не скоро, оставайся мы вместе. И если бы я даже уходила, то уходила бы на его глазах… А сейчас… Общая школа кажется мне злом…Сейчас, когда мой сын оторван от меня, я не могу думать о будущем… Мне все равно, попаду я завтра под мертвое эхо или буду валяться на белых пляжах Архипелага… Я хотела сама вырастить сына, во мне достаточно сил, но я не сумела это доказать и Совет Матерей отказал мне… Конечно, я подчинилась… Этого достаточно… Это дает мне право не отвечать на все ваши дурацкие вопросы…